Торнтон Уайлдер - Небо – моя обитель

Беседа возобновилась. Браш упомянул о том, что со времени их последней встречи его арестовали и заключили в тюрьму. Его попросили рассказать подробности, и вскоре он уже живо описывал свою беседу с мистером Саутуиком. Потом он изложил им теорию Добровольной Бедности. Теперь миссис Маккой смотрела на него изумленными глазами. В конце рассказа с губ обоих слушателей был готов сорваться один и тот же вопрос.

– Что вы будете делать, если потеряете работу? – спросили они.

– Точно не знаю. Никогда серьезно не думал об этом. Думаю, подыщу себе чего-нибудь. Однако что-то непохоже, что меня уволят. Я все время получаю прибавки к зарплате. Они меня даже нервируют.

– Прибавки вас нервируют? – спросила миссис Маккой.

– Да.

– А что вы будете делать, если заболеете? – спросила она.

– А что вы собираетесь делать, когда состаритесь? – спросил Блоджетт.

– Я вам уже объяснял это, – ответил он.

Миссис Маккой опустила ноги на пол и, уперев руки в бока, наклонилась вперед.

– Послушай, крошка, – сказала она. – Дай мне посмотреть на тебя. Ты что, смеешься надо мной?

– Что вы, миссис Маккой! Я совсем не смеюсь.

Она с мрачным выражением лица села на кровать в прежнее положение.

– Тут что-то не так, – пробормотала она, недоверчиво глядя в свой бокал.

– Приятель, – сказал Блоджетт, – почему ты сказал, что тебя нервируют прибавки к зарплате?

– Потому что сейчас почти никто не получает прибавок. Я считаю, что от депрессии все должны страдать в равной мере. Понимаете?

Миссис Маккой сухо заметила:

– Понимаю. Вы думаете не как все люди, согласны?

– Да, – сказал Браш, – не как все. Не для того я учился четыре года в колледже и пережил трудное религиозное обращение, чтобы думать как все.

– Понятно... А скажите мне теперь вот что: когда вы женитесь, чем вы замените деньги?

– Извините, не понял.

– Откуда вы знаете, что ваша жена захочет каждый месяц выбрасывать все оставшиеся деньги? Откуда вы знаете, что она, подобно вам, будет с восторгом ожидать приюта для бедняков?

– О, я знаю, – сказал Браш.

– Значит, вы помолвлены? – спросил Блоджетт.

– Я... я практически помолвлен. Видите ли... на самом деле я не знаю, помолвлен я или нет.

– А она... она симпатичная девушка?

– Этого я тоже не знаю, во всяком случае, наверняка. – Браш бросил взгляд на Блоджетта. – Лучше не стоит об этом говорить, – сказал он. – Это часть той большой ошибки, которую я совершил. Вы сказали, чтобы сегодня вечером я не касался таких тем.

– Я теперь все что угодно выдержу, – сказала миссис Маккой. – После теории большой бедности я выдержу что угодно. Вчерашнее утро совсем другое дело. Я не могла терпеть это на пустой желудок, вот и все. Рассказывайте, что с вами стряслось.

Браш снова взглянул на Блоджетта.

– Конечно, – сказал Блоджетт. – Валяй.

– Это весьма интимная история, чтобы рассказывать ее людям... с которыми знаком недолго. Но я очень нуждаюсь в совете. И прежде чем начать, я должен объяснить, как я вообще отношусь к женщинам.

– Минутку, приятель, – сказал Блоджетт, откусывая кончик сигары. – Ты уверена, что выдержишь, сестра?

– Я уже сказала, что все выдержу.

Браш удивленно вскинул брови.

– Ничего особенно трудного вам выдерживать не придется. Я просто хочу, чтобы вы знали, что до того случая я везде искал себе жену. Действительно везде. Почти ни о чем другом я тогда и думать не мог. Мне двадцать три года... вообще-то вчера, когда мы познакомились, был как раз мой день рождения.

– Очень хорошо, – сказал Блоджетт, – поздравляем.

– Большое спасибо... и мне бы уже давно пора было обзавестись семьей...

– Понимаю.

– ... и создать американский дом.

– Что?

Браш доверчиво наклонился вперед.

– Вы знаете, что я считаю самой прекрасной вещью на свете? Это когда мужчина – американец, конечно – садится за воскресный обед в окружении жены и шестерых детей. Понимаете, что я имею в виду?

– Шестерых?

– Да, и чем больше, тем лучше... Вот чего я больше всего хотел, поэтому и искал везде себе жену. И порой даже думал, что нашел ее. К примеру, однажды я пел в церкви... я вам еще, кажется, не говорил, что у меня очень хороший голос, тенор...

– Нет.

– Так вот, говорю. Поэтому, когда я приезжаю в город, где мне предстоит провести воскресенье, я иду к священнику и предлагаю ему свои услуги на время воскресной службы. Пение в церкви воодушевляет. И однажды, когда я пел, среди паствы заметил девушку, показавшуюся мне верхом совершенства. Я пел «Утерянное согласие» и, когда дошел до той части, где требуется петь forte [2] Forte – громко, сильно (ит.). , можете представить, сколько сил я вложил в это. После службы ко мне подходили прихожане и наперебой приглашали к себе на обед. Так всегда бывает. Подошел и отец этой девушки и тоже пригласил меня. Весь обед я просидел рядом с ней, думая, что прекраснее девушки в жизни своей не встречал, хотя она за все время почти ни одного слова не проронила. Но меня постоянно глодала мысль, а вдруг сейчас произойдет что-то нехорошее. Я подвел разговор к эволюции и выяснил, что тут все было в порядке – их семья не верила во всю эту чепуху с обезьянами... Вы, наверное, уже догадались, что было дальше.

– Нет, – сказал Блоджетт. – Откуда мне знать?

– Мы сидели все вместе после обеда, и вдруг она просит у брата сигарету.

– Не может быть!

– Ее мать огорчилась, о чем ей и сказала, но ее, похоже, это не особенно трогало. Наверное, при таком госте, как я, ей хотелось пустить пыль в глаза, показать, что она не какая-то там деревенская девчонка. Это случилось в Салфур-Фоллз, штат Арканзас. И теперь стоит мне услышать о Салфур-Фоллз, у меня начинает странно так сосать под ложечкой.

– Вот история так история, – сказал Блоджетт. – Верно, Марджи?

– Она когда-нибудь узнала, что потеряла в жизни? – спросила миссис Маккой.

Браш улыбнулся.

– Она не только меня потеряла, миссис Маккой, – сказал он.

Блоджетт торопливо вмешался:

– Вам когда-нибудь запрещали петь в церкви?

– Иногда мне устраивали проверку, но после первых же нот все улаживалось.

– Вы могли бы прилично заработать таким образом.

– Нет, я не могу брать за это деньги. Однажды в Плате, штат Миссури, ко мне подошел человек и предложил двести долларов за выступление на собрании «Ордена Лосей» [3] «Орден Лосей» – престижный клуб американских бизнесменов с филиалами во многих городах США. в Сент-Луисе, но я не смог. Я бы спел для них бесплатно, только маршрут мой в то время проходил далеко от Сент-Луиса. На этот счет у меня тоже есть теория. Такой голос, как у меня, – дар Божий. И никакой моей заслуги в этом нет. Это природный дар, как и любой другой. Ниагарский водопад, кентуккийские пещеры и Джон Маккормак [4] Маккормак, Джон (1884 – 1945) – американский певец, тенор, славился исполнением ирландских песен. дарованы всему нашему обществу. Это как красивая внешность, которая радует всех. Как сила. Меня ею Бог тоже, кстати, не обидел. Я могу целый день помогать вам носить чемоданы или двигать рояль и денег за это не возьму. Вам понятно?