Эрл Биггерс - Чарли Чен ведет расследование

– Да, мистер Винг… кажется, так вы назвали себя, – на мгновение вам удалось ввести меня в заблуждение. Но потом мне на помощь пришли мои скромные способности. Вы упомянули о моих успехах, совершенно верно, и я обязан ими тому, что я в некоторой степени психолог.

– Мы, китайцы, тоже психологи.

– Одно мгновение, мне внезапно пришла в голову мысль: я подумал о строгих людях, сидящих в полицейских управлениях и бдительно охраняющих закон. Я подумал о сыщиках, которые выслеживают преступников. Вот какие мысли во мне вызвали ваши слова. Не правда ли, странно?

Внезапно с лица китайца исчезло тупое выражение, и в черных его глазах засветилось удивление.

– Вы в самом деле пришли к изумительным выводам, но и от меня не укрылся ход ваших мыслей. Я заметил, как ваши глаза уставились на то место на моем жилете, где я еще недавно носил значок детектива. Булавка оставила чуть заметный след. Вы первоклассный детектив, и я спешу выразить вам свое восхищение.

Тарневеро откинул назад голову и расхохотался:

– Значит, попал в точку. Вы – детектив, мистер…

– Меня зовут Чен, – ответил, широко осклабившись, грузный китаец, – инспектор Чарли Чен из полицейского управления Гонолулу. В недавнем прошлом – сержант, но в связи с происшедшими перемещениями в составе местной полиции мои скромные заслуги не были щедро вознаграждены. Для того чтобы не уронить себя в ваших глазах, я вынужден заметить, что это была не моя идея. Я уже ранее сказал своему шефу, что он недооценивает вас, предполагая, что вы попадетесь на эту удочку. И, разумеется, вы вычислили меня. Однако пусть это не породит вражды. Я пришел к вам только затем, чтобы обратить ваше внимание на одно из административных распоряжений, запрещающее без особого на то разрешения заниматься всякого рода магической практикой. После того как я высказал это скромное напоминание, я позволю себе удалиться.

Тарневеро поднялся.

– Я не стану практиковать в вашем городе, – поспешил он заверить своего гостя.

Теперь он говорил совсем просто, отбросив свою несколько манерную таинственность, столь необходимую ему в обращении с падкими на сенсации голливудскими дивами. И перемена эта пошла ему на пользу – теперь он располагал к себе.

– Я был очень рад познакомиться с вами, инспектор.

– Вам следовало бы предоставить свои таланты в распоряжение должностных лиц. Ведь в Лос-Анджелесе произошло не одно убийство, ставшее на некоторое время всеобщей сенсацией, но так и не разгаданное. Какая цепь загадочных обстоятельств сопутствовала делу Тайлора, оставшемуся не раскрытым до сих пор! А дело Денни Майо, этого редкой красоты артиста, найденного однажды ночью мертвым в своем доме? Прошло три года, а полиция Лос-Анджелеса все еще не покарала убийц Майо.

– И не покарает, – заметил ясновидец. – Нет, инспектор, меня подобного рода дела не интересуют. Я предпочитаю иметь дело с более безобидными явлениями жизни Голливуда.

– Во всяком случае я был бы рад, если, очутившись перед одной из подобных загадок, мог бы рассчитывать на вашу помощь. А теперь позволю себе проститься с вами. Я надолго сохраню воспоминания о вашем выдающемся уме.

Китаец бесшумно удалился, и Тарневеро, оставшись один, взглянул на часы. Со свойственной ему невозмутимостью он поставил посреди комнаты круглый столик и водрузил на него хрустальный шар, который достал из ящика письменного стола. Потом он задернул гардины, и комната погрузилась в полумрак. Разумеется, располагаясь в отеле, он не мог рассчитывать на то, что в его распоряжении окажется столь же эффектная приемная, как в Голливуде. Осмотрев еще раз комнату, он сел у окна и, вынув из кармана толстый конверт, погрузился в чтение письма.

Ровно в одиннадцать раздался стук в дверь – это была Шейла Фен. Ее фигуру облегало белое платье, и она казалась теперь моложе, чем при встрече в порту. Тарневеро снова преобразился, – он стал деловит, холоден, сосредоточен. Посадив гостью за столик, ясновидец задернул наглухо гардины – сумерки в комнате сгустились.

– Тарневеро, вы должны посоветовать, что мне следует предпринять, – сказала она.

– Подождите, – резко прервал он и уставился на хрустальный шар. – Я вижу вас… вы стоите на палубе парохода… озарены луной. На вас блестящее вечернее платье… оно отливает золотым блеском, как ваши волосы. Рядом с вами стоит мужчина. Он смотрит вдаль и протягивает вам бинокль. Вы подносите бинокль к глазам и глядите на тающие в отдалении огни Папеэте. Вдали гавань, которую вы покинули несколько часов назад.

– Это правда, – прошептала Шейла, – откуда вы знаете?..

– Мужчина поворачивается к вам. Я не ясно вижу его, но мне кажется, что я узнаю его. Сегодня утром я видел его на набережной – кажется, это Аллан Джейнс. Он просит вас о чем-то… он просит вашей руки, но вы качаете головой… Вы колеблетесь… Вы хотите согласиться и в то же время боитесь. Я чувствую – вы любите этого человека.

– Да, – ответила она, – в самом деле я люблю его. Я познакомилась с ним в Папеэте, всего лишь одну неделю провели мы вместе, но эта неделя была прожита в сказочном сне. В первую же ночь на корабле – вот как вы только что рассказали – он заговорил со мной о своей любви. До сегодняшнего дня я не дала ему окончательного ответа. Мне так хочется сказать ему «да», мне так хочется немного счастья. Ведь я заслужила его. И в то же время мне так страшно.

Он пристально взглянул на нее:

– Вы боитесь. В вашем прошлом есть что-то, что угрожает вашему счастью до сих пор.

– Нет-нет, – воскликнула она.

– Что-то случилось с вами в прошлом.

– Нет-нет, это неправда.

– Шейла, вы не сможете обмануть меня. Как давно это случилось? Я не могу точно указать срок, но я должен это знать.

Ветер продолжал слегка колыхать гардины. Шейла Фен, словно затравленный зверь, огляделась по сторонам.

– Как давно это было? – продолжал настаивать Тарневеро.

Она глубоко вздохнула:

– В минувшем месяце исполнилось ровно три года…

Тарневеро, затаив дыхание, выслушал ее ответ. Мозг его напряженно работал… Июнь… три года назад. Он уставился в хрустальный шар, губы его дрогнули.

– Денни Майо… – прошептал он. – Теперь я вижу…

Неожиданно гардина под порывом ветра отлетела в сторону, и лучи солнца упали на лицо Шейлы. Взгляд ее в испуге застыл на лице ясновидца.

– Мне не следовало обращаться к вам, – простонала она.

– Что случилось с Денни Майо? – безжалостно продолжал он вопрошать. – Вы хотите, чтобы я заговорил, или вы сами скажете мне обо всем?

Дрожащей рукой она указала в сторону:

– Там балкон…

Тарневеро направился к двери на балкон, словно Шейла Фен была ребенком, страхи которого он должен рассеять.