Андрей Лавин - Эпик. Дилогия (СИ)

– Опиши тамошних мобов.

Карло дернул плечами:

– Когда я шел назад, спасался, не было их. А сталкеры, кто позже с окраины НИИ возвращались живыми, говорят, что расплодилось там всякое… – он заозирался и продолжил шепотом: – Короче, есть там нечто, меняющее людей. Или люди сами меняются, не знаю.

Вывернув голову, Карло многозначительно глянул на нас.

– Сам не видел я, слышал только, что говорят. Когда-то тут исчез даже знаменитый Гудвин.

– Кто это? – спросила Таня.

– Не слыхали? Эх, молодежь! Легендарный бродяга был. В такие закоулки забирался – страх! Везде ходил с белым псом, огрома-а-адным… – протянул Карло. – Мутант, точно. Всегда вместе были. Однажды они самого Черного Кровососа завалили, жил такой монстр в урочище неподалеку от Дикого города, страх там на всех наводил. А потом отправился Гудвин в НИИ – да с концами. Вместе со своим мутантом. Так-то.

Вскоре появилось легкое чувство тревоги. Сначала я подумал, что это пси-излучение. Но потом сообразил, что причина гораздо банальнее: мир начал меняться. С каждым шагом становилось все жарче. Изумрудная трава под ногами сделалась бурой и ломкой, красноватые, с коричневой сердцевиной ромашки опустили головки к земле. Листва тоже постепенно сменила цвет на красновато-коричневый. А небо налилось багрянцем, к тому же оно дрожало и пульсировало.

Таня озиралась, разинув рот. Наконец не выдержала и сказала:

– В детстве я очень сильно заболела и чуть не умерла. Тогда цвета менялись так же. Вы не обращайте на меня внимания. Сейчас привыкну и успокоюсь.

Ее слова звучали глухо, будто сквозь вату.

А ведь точно подмечено. Такое ощущение, будто сильно, даже смертельно болен. И не только я, а весь этот ржавый мир под красным небом. Я невольно повел плечами и посмотрел на зомби – они маршировали, как ни в чем не бывало.

– Харэ дрожать! – приободрился Карло и повел тележку к протоптанной тропинке за зарослями бурой крапивы. – Блин, жара тут адская, мы сваримся в наших костюмах.

– На то и рассчитано, – я поморщился от звука собственного голоса – меня будто кто-то держал за горло и не давал говорить громко. – Карло, слышишь… Нарисуй-ка нам карту. Ну или на словах объясни. Хотя карта – лучше.

Карло остановился, мы догнали его. Он расправил на колене лист бумаги, карандашом нарисовал кривую окружность, продырявил лист грифелем, ругнулся и начал объяснять:

– Этот круг – окрестности НИИ. Там вроде котлована, но очень пологого. Мы здесь, – поставил крестик у границы. – Нам нужно в центр, в НИИ (на карте появился квадрат, внутри него – овал). До самого академгородка Аушево мы не пойдем. – Он провел линию от креста в центр, почесал в затылке и продолжил: – Аушево, считай, на другой стороне круга от нас. А НИИ вот тут. Нам нужно это кубическое здание со здоровенной полусферой на крыше, оно одно такое. Наверху там купол, под ним вертолет. Последовательность такая: сначала стоянка техники, потом – генераторная, затем – институт.

Я уточнил:

– А еще что по пути?

– Не знаю, что там могло появиться. Но еще должны пройти через две воинские части, где проводились испытания. Держи карту. Идем уже. Вообще – нам все время по прямой.

За крапивой обнаружились заросли потемневшей, но вроде живой, даже цветущей и пахнущей сирени, а за ней – шифер частного дома.

Под ногами захрустели остатки рухнувшего забора и рассыпались прахом. Раздвинув ветви сирени, я шагнул на асфальтовую улицу. Справа и слева были одноэтажные домики типовой постройки, окруженные коричневыми кустами. Окна без стекол, двери сошли с петель и гнили у порогов. Обычный поселок наполняли бы звуки: скрип, шелест… Здесь царило потустороннее беззвучие. Ни ветерка, ни сквознячка, лишь курятся маревом раскаленные крыши.

Прошли мимо «ЗИЛа» с прогнившим брезентовым кузовом. Интересно, что у нас с радиацией? Я задал этот вопрос Карло, он накинул капюшон защитного костюма и сказал:

– Здесь не радиация – аномальное излучение, толком не изученное. Малая, ты как?

Отрешенно шагающая рядом с зомби Таня потерла виски и попыталась улыбнуться:

– Нормально. Вроде привыкла. Вот только мертвый поселок на психику давит. И жарко – ну так жарко! Давайте отсюда уйдем побыстрее.

Мне и самому было не по себе. Между лопатками чесалось – будто кто-то скользит от дома к дому позади, прячется и следит. Судя по тому, как настороженно озирались Карло и Таня, им казалось то же самое. Лишь зомбопузикам моим было все до фени.

От жары чудилось, что асфальт впереди зыбкий и пространство дрожит, будто там притаилась аномалия. Таня нервничала все больше, Карло вытащил из кобуры «беретту».

Вскоре частный сектор сменили длинные двухэтажные бараки. Видимо, это был военный поселок; возле квадратного здания с выцветшей надписью «Продукты» лежали четыре скелета в истлевшей военной форме. Один сжимал костистой рукой белый целлофановый пакет… Ну да, характерная деталь, но спрашивается, почему пакет не истлел? Или целлофану так и положено сохраняться, когда все остальное постепенно обращается в прах? Дальше у барака гнил автобус на спущенных шинах. Когда начался Шторм, водитель попытался спастись бегством, но не успел, так и остался лежать: голова и руки – на земле, туловище и ноги – на ступеньках за раскрытой дверью-гармошкой.

Возле железной остановки с прохудившейся крышей лежали еще два скелета, стояла тележка с большим бидоном, на котором были полустершиеся буквы: МОЛОКО.

Карло двигался первым, нервно озираясь. Таня одной рукой взяла меня под локоть, второй сжала «стечкин». Я предпочитал смотреть под ноги, но все равно ухитрился споткнуться о мумифицированный труп с пробитой грудной клеткой. Причем приличный броник тоже был проколот, словно хитин жука – толстой иглой энтомолога. Карло надолго залип над трупом, поцокал языком, помотал головой и проговорил, указывая на покойника:

– Обратите внимание: это не военный, у него камуфляж слишком светлый, да и бронежилетов таких у вояк не было. Сталкер это, бродяга, то есть обычный гражданский. И судя по дыре, убил его не Шторм. Так что надо быть осторожными. Ух ты ж елы-палы! – Карло откатился, чуть впереди поднял с земли очень крупные гильзы. – Ух ни хрена ж себе! Этими патронами слона остановить можно! Однако нашего бойца они не спасли.

Он с едва заметным жужжанием принялся кружить по дороге, сминая бурую крапиву. Наконец нашел, что искал, нагнулся и поднял двумя пальцами металлический кругляш, положил на ладонь и погонял туда-сюда пальцем: