Андрей Лавин - Эпик. Дилогия (СИ)

И услышал крики.

Замер, осмотрелся в поисках укрытия и полез на холм.

Глава 3

Мутант человеку друг, товарищ и мутант

В развалинах было тихо, но я все-таки заглянул туда, деля пространство на три сектора обзора и стараясь не подставляться. Если кто-то прячется в помещении, самое глупое, что можно сделать – вломиться туда с криком «Привет, хозяева!», на втором месте по глупости – прижаться спиной к стене и сунуть внутрь голову, как в западных фильмах – получишь по затылку, и кончится твое геройство.

Под ногами валялись бревна, от крыши ничего не осталось, кроме двух перекладин. Крики доносились снизу, как раз с той стороны холма, куда выходило окно разваленного дома.

Стараясь не переломать ноги, пересек единственную комнату и выглянул в окно.

С той стороны холма шла бойня – по-другому и не назовешь.

Измененный больше всего напоминал снежного человека. Высокий, метра два, поросший то ли серыми, то ли седыми волосами, в изодранных штанах некогда защитного цвета, а теперь – грязных донельзя. Рядом с ним двое рябят в камуфляже и девица в синем комбинезоне «скорой помощи» казались подростками. Они нападали бестолково, не пытаясь закрыть хила. Один из парней был вооружен пистолетом, второй – только ножом. Первый прицелился и выстрелил. Мутант взревел, схватился за бок, но кинулся не на него – на девушку. Тот, что был с ножом, попытался заступить дорогу, и мутант снес его ударом лапы.

В Измененного попали еще раз, но все уже было кончено.

Оцепенев, я смотрел, как падает девушка. Ее тело тут же растворилось – ушла на респ, наверное, в поселок. Ножевик тоже погиб. Вооруженный пистолетом успел выпустить третью пулю…

Я прицелился, хотя было слишком далеко – пуля ушла «в молоко».

А Измененный развернулся к последнему из партии и добил его.

Мутант покачивался – все-таки ему досталось, полоска жизни мигала красным. Снежный человек осмотрел поле битвы и побрел прочь, пошатываясь и оставляя на земле пятна крови. Так, что делать? Лучше всего – отследить, куда забился сасквоч, а когда игроки вернутся с респа, помочь им.

Пока я оставался на вершине холма, поляна, где мутант порвал нубов в клочья, была как на ладони. Но когда спустился, ее вместе с мутантом скрыли кусты.

Я пер к цели и почти воочию видел чудовище, зажимающее простреленный живот, видел его лохматые бока, вздымающиеся при дыхании, шерсть, склеенную кровью, слышал, как Измененный прорывается к своей берлоге, с хрустом сминая кусты.

Когда до поляны остались считаные шаги, путь мне преградил колючий куст терновника. Выругавшись, взял левее, раздвинул ветви, получил от кустарника по морде за столь неуважительное отношение и вывалился на залитую солнцем прогалину. Тела погибших нубов растворились, а вот их кровь осталась на траве, смешавшись с кровью непися. Вот это хардкор! Интересно, есть в игре настройки «кровавости», родительский контроль? Наверняка имеется – может, даже присутствует фича, когда из ран сыплются ромашки или вылетают воздушные шарики. Чтоб дети, завалив моба, то бишь «mobile object» – игрового зверя какого-нибудь или мутанта, не пугались и не звали маму. Сейчас картина была столь реальна, что к горлу подкатил соленый комок. Я обежал поляну и вскоре обнаружил примятую траву, след босой стопы в грязи и лужицу темной крови.

Она не капала с мутанта – лилась, и проследить, куда он пошел зализывать раны, не составляло труда. Ладно, мобов бояться – в данж не ходить. Приготовив «макаров», призвал свое умение подкрадываться незаметно и с замирающим сердцем, на цыпочках двинулся за жертвой. И подумал о том, что поговорка сама собой выскочила из памяти, причем я заранее точно знал, что «данжами» называют игровые подземелья, населенные всякими опасными высокоуровневыми монстрами, но и возможностью получить нехилый хабар.

Следы вели в дремучий ельник. За бурой кучей валежника мелькнул серебристо-серый мех.

Так, теперь не спешить. Вплотную подходить не стоит – смыться не успею, издали тоже лучше не стрелять: «макар» – оружие ближнего боя. Прицельная дальность – пятьдесят метров, на сто не добьет, недаром его нубооружием сделали.

Итак, дистанция средняя – метров тридцать. Палец – на спусковой крючок. Но мутант меня не замечал, он был уверен, что разделался с врагами. Обойти вот эти заросли борщевика (лучше не проверять, ядовита ли эта дрянь в игре или ее создали для достоверности), затем – валежник и напасть с тыла…

Но планам не суждено было осуществиться: мутант, оказывается, ползал на четвереньках сразу за борщевиком, откапывал коренья и поедал их – восстанавливался. Я едва не налетел на него, отскочил и нажал на спусковой крючок, но услышал щелчок осечки и похолодел. Йети, блин! Неизвестный лесной сасквоч! Он повернул башку – широко распахнутые карие, вполне человеческие глаза с блестящей в уголках влагой. Вяло так повернул – подумаешь, убивать пришли, в первый раз, что ли? Поднял мохнатую лапу, будто сдаваясь, и прохрипел:

– Не штреляй меня, охотник.

Палец на спусковом крючке дрогнул. Или мне показалось, или действительно на дне глаз этого существа плескалось отчаяние? ИскИн – все-таки, разум, пусть и искусственный. А вдруг сасквоч себя осознал? Или он на жалость давит, чтобы отвлечь и наброситься? «Не ищи простых решений», – голосом спящей памяти подсказала интуиция. За последнее время она меня не подводила… прислушаюсь и в этот раз.

– Ладно, йети, – проговорил я, но пистолет не опустил.

Мутант шумно вздохнул и отправил в рот зажатый в лапе корень. Комки земли повисли на седой бороде. На гладком коричневом лбу его, слева, была татуировка. Вроде цифры восемь, если колечки сверху и снизу разрезать и распрямить – как стилизованное изображение песочных часов.

– Шпашибо, бфат, – прошепелявил мутант. – Меня жвать Вага.

– Твое шпашибо в карман не положишь, мне ключ нужен, – признался я. – Отдай его. Наверное, ты сам не знаешь, зачем он тебе, Вага.

Мутант встал на ноги – ну и туша, как два меня! Было в его облике что-то вызывающее уважение, будто в старом бывалом воине, уже изрядно подточенном возрастом и полученными ранами, но все еще сохранившем остатки силы.

Он покачнулся и рухнул на подкосившиеся колени. Помотал головой и прошамкал:

– Ключ многим нужен. Ш шобой его не ношу… – Вага насторожился, повертел головой, раздул ноздри, принюхиваясь, и тут до слуха донесся звонкий голос подростка: