Ярослав Георгиевич - Земли меча и магии (СИ)

Смеюсь, глядя на быстро убегающие куда‑то тяжёлые свинцовые тучи, и на то, как острые зубья горных пиков безжалостно рвут и терзают их нежные рыхлые тельца. Смеюсь, переведя взгляд ниже, на густой тёмный лес, который будто сдавил двумя мрачными глухими стенами разбитую просёлочную дорогу. Смеюсь, присев на корточки и набрав в руку горсть пыли; смеюсь, сорвав растущую на обочине длинную сочную травинку; смеюсь, потрогав холодную влажную землю; смеюсь, сбив рукой пролетавшую мимо жирную муху. Смеюсь, потому что не могу поверить в происходящее. В то, что, видимо, долгая череда неудач наконец сменилась победой, и в то, что всё окружающее — теперь моё.

Тяну из ножен, неудобно и непривычно висящих сбоку, меч. Любуюсь на него, глажу холодный металл, пробую пальцем остроту лезвия. Размахнувшись, срубаю ветку дерева, неудачно оказавшегося рядом; она падает на землю, с лёгким и обиженным шелестом, но всё же послушно. Возвращаю клинок в ножны, проведя на прощание пальцами по эфесу, бережно, как по коже любимой женщины. Крутая, настоящая, мужская игрушка.

Поднимаю правую руку, на среднем пальце которой блестит перстень с большим красным камнем, видимо, рубином (тут не поручусь, потому что живьём никогда такого не видел, как‑то не доводилось). Присутствие кольца на пальце для меня чуть ли не более непривычно, чем ножны сбоку: никогда не носил подобных штук. Долго смотрю на игру света в камне, поворачивая его под разными углами. На самом деле, эта игрушка ещё более мужская, ведь там, внутри, спрятана власть. Изо всех сил напрягшись, пробую снять — бесполезно. Так и должно быть, это только моё: его нельзя ни подарить, ни отнять. Разлучить меня с ним получится, возможно, только если отрубить палец, да и то, далеко не факт…

Сконцентрировавшись, отдаю мысленную команду. Рядом со мной в воздухе появляется большой чёрный прямоугольник, лежащий горизонтально, с крохотным зелёным пятнышком посередине. Ещё одна команда — и прямоугольник начинает увеличиваться, пятнышко растёт, поглощая черноту, и вот уже в его центре можно разглядеть крохотную одинокую фигурку, стоящую на лесной дороге. Невольно поёжившись, бросаю взгляд вверх, в точку, из которой открывается такой ракурс, как на колдовской карте; но, конечно же, там только тучи. Снова посмотрев на висящее передо мной изображение, успеваю заметить, что человечек там только что смотрел прямо на меня, но быстро отвернулся, и вот уже вновь уставился куда‑то вниз и в сторону. Пытаюсь приблизить ещё — дальше никак, максимальное увеличение. Закрываю.

Хлопаю по туго набитой тяжёлой кожаной сумке, безжалостно давящей на плечо. Чуть повозившись, побеждаю хитрые завязки, запускаю туда руку и извлекаю наружу горсть ярко сверкающих золотых монет, которые будто бы светятся сами собой. Да, там целое состояние по местным меркам, да и немалая сумма в земном эквиваленте — все мои сбережения за долгие годы, и ещё кое‑что. Ссыпаю деньги обратно. Это очень хорошо, когда на старте ты не бедняк, а уже вполне обеспеченный человек.

Разворачиваю руку ладонью вверх, и представляю, что вижу лежащую на ней раскрытую книгу. Еле — еле успеваю подхватить и спасти от падения материализовавшийся фолиант, оказавшийся весьма внушительных размеров и немалого веса. С трепетом и благоговением начинаю листать древние пожелтевшие страницы, с которых слетает самая настоящая книжная пыль, и разглядываю картинки всевозможных существ и чудовищ, строений, не всегда понятного назначения предметов, а также строки текста, будто бы от руки написанного красивым готическим шрифтом. Всё это мне предстоит изучить, пока содержимое заветного томика я просматривал только бегло. Подношу его ближе к лицу и с наслаждением вдыхаю сладкий, и — такой настоящий запах старой книги. Да, работа с ним будет настоящим удовольствием. С лёгким сожалением захлопнув, мысленно прячу его опять в то неведомое нематериальное хранилище, где он хранился до этого.

Наконец, сжав внезапно вспотевшие ладони, приступаю к последней проверке. Безмолвная команда, и передо мной возникает человеческая фигура, странно и смешно одетая, как на иллюстрации из книжки со сказками про старину: в расшитой льняной рубахе, льняных же штанах, обутая в сапоги с чуть загнутыми носами. Только гладко выбритые голова и лицо не вяжутся с одеждой, но не страшно, не на показе мод. Ещё одна команда — фигура разворачивается, достаёт из неуклюже болтающихся сбоку ножен меч, и рубит им ствол толстенной сосны. Клинок проходит дерево насквозь, как будто его нету: естественно, ведь я всего лишь создал иллюзию. Рассеиваю её, и меня вновь начинает распирать радость. Одёргиваю себя — рано, рано ещё, хотя первый, громадный шаг вперёд сделан: я — тут, и передо мной — новый мир, который совсем скоро станет моим единственным домом, несмотря на то, что для многих это — всего лишь игра, и несмотря на то, что, фактически, я стану всего лишь записью в искусственной нейропамяти, эксабайтами информации. И тем не менее, я радуюсь, будто ребёнок, так, как давно уже не радовался, и продолжаю смеяться, как сумасшедший.

Скажите, если вам вдруг придётся бросить всё: образ жизни, родные места, жильё, имущество, нажитое собственным непосильным трудом или просто доставшееся по наследству, связи, знакомства, друзей — откажетесь ли вы от ссылки в место, где сможете стать полноправным правителем собственных земель, настоящего замка, возможно, даже не одного, армий, а также прислуги, многочисленной и едва ли не любой, какая только может понадобиться и какую только можно представить? Я лично — отказаться не смог. Когда понял, что срочно необходимо исчезнуть — только не спрашивайте, почему: поверьте, не стоит оно того — быстро отказался от всех вариантов с бегством в глушь или за границу, и начал изучать информацию по виртуальным мирам, и тому самому, известному всем, феномену «срыва». Если вдруг не слышали — это когда люди, играющие в режиме полного погружения слишком долго, теряют возможность выйти из игры, оцифровываются полностью, и начинают функционировать автономно от своего физического тела, которое впадает в кому или что‑то около того, и становится для своего бывшего владельца уже совершенно ненужным, как скорлупа для вылупившегося птенца. Прекрасный шанс на новую жизнь для многих умирающих, калек, а также — таких, как я, ищущих способа уйти на дно. Кроме того, некоторые верят сказкам, что якобы «сорвавшиеся» получают возможность вечной жизни независимо даже от питания и работы серверов — по мне, так чушь полнейшая, хотя и очень приятная, и в которую так и хочется поверить.