Даниэла Стил - Колесо судьбы

— Ты хочешь сказать, Тэн, что тебе предназначается роль дебютантки?

— Что-то вроде этого. — Тана была в полном смятении. — Как она могла? — Девушка застонала, будто от боли. — Ведь это надо же придумать такое!

— Это может быть забавно.

— Для кого?! И какой в этом смысл? Это все равно что аукцион по продаже молодых телок. Тебя одевают в белое платье и выставляют напоказ целой армии алкоголиков, среди которых тебе предстоит найти мужа. Неплохо придумано!

— С кем ты собираешься идти?

— Лучше не спрашивай. Она, естественно, желала бы, чтобы это был Билли Дарнинг, но он, благодарение богу, сейчас в отъезде.

— Считай, что тебе повезло. — Шарон кинула в ее сторону многозначительный взгляд.

— Да уж! Но сама затея представляется мне чудовищным фарсом.

— Вся наша жизнь — фарс, за редкими исключениями.

— Не будь так цинична, Шар!

— А ты не будь так наивна. От этого ты только выиграешь.

— Кто это сказал?

— Я. — Шарон приблизилась к ней и пристально посмотрела на нее сверху вниз. — Ты живешь, точно монахиня.

— Ты тоже так живешь.

— У меня нет выбора. — Том ей больше не звонил. Шарон понимала, что он сделал все, на что был способен, и не ожидала от него невозможного. Ее жизнь в «Грин-Хиллз» была не слишком интересной. — А у тебя он есть.

— Ну и что из этого следует?

— Ты должна начать встречаться с парнями. Тана посмотрела ей прямо в лицо.

— Нет, только не это! Никто не заставит меня делать то, что мне противно. Мне восемнадцать лет, я свободна, как птица.

— Как хромой утенок, — усмехнулась Шарон. — Тебе пора вылезать из своего гнезда, Тэн.

Ни слова не говоря, Тана прошла в ванную, которую они делили с обитательницами соседней комнаты, заперлась изнутри и включила воду. Прошел целый час, прежде чем она вышла оттуда. Когда они улеглись и потушили свет, Шарон сказала сиплым полушепотом:

— Ты помнишь, что я тебе сказала?

— О чем?

— Что ты должна ходить на свидания.

— А ты?

— Я тоже собираюсь это делать. — Шарон вздохнула. — Возможно, когда поеду домой на каникулы. Здесь мне нет пары. — Вдруг она рассмеялась. — Черт побери, Тэн! На что мне жаловаться? В конце концов, у меня есть ты.

Тана ответила ей улыбкой. Они поболтали немного и погрузились в сон.

На следующей неделе Тана отправилась с ней в Вашингтон. У выхода из вагона их встретил отец Шарон Фримен Блейк. Он произвел на Тану большое впечатление. Это был высокий, породистый мужчина с гордым, красивым лицом, будто вырезанным из красного дерева, и с такими же длинными, как у Шарон, ногами. Он приветствовал приехавших радостной белозубой улыбкой и немедленно заключил дочь в объятия, крепко прижав к груди. Он знал, что этот год дался ей нелегко, что она героически справилась со всеми трудностями. Дочь оправдала его ожидания, и он гордился ею.

— Здравствуй, малышка! Как дела в колледже? Она отстранилась от него и повернулась к подруге.

— Познакомься с моим отцом, Фрименом Блейком. Папа, это — Тана Робертc, моя подруга по общежитию. Мы с ней живем в одной комнате.

Он энергично потряс руку девушки, буквально загипнотизированной его глазами и звуками его голоса. По дороге он выкладывал Шарон новости: ее мать повысили в должности, ее брат завел новый роман; они перестроили свой дом, у соседей родился ребенок, сам он написал новую книгу. Эта теплая, дружеская беседа тронула Тану до глубины души, и она искренне позавидовала той жизни, которую, судя по всему, вела Шарон у себя дома.

Это впечатление усилилось вечером, когда они сели обедать в уютной, убранной в колониальном стиле столовой. У Блейков был красивый дом с большой лужайкой и задним двором; в гараже стояли три машины. «Кадиллак» со складывающимся верхом водил сам хозяин, невзирая на резкие нападки своих друзей. Он считал, что после стольких лет работы может позволить себе эту шикарную марку, о которой мечтал так давно. Всех четверых членов семьи, по-видимому, связывала тесная дружба. Мириам показалась Тане не просто властной особой: она была умна и настолько прямодушна, что это с непривычки пугало. Казалось, она хочет знать о каждом человеке абсолютно все. Никто не мог избежать ее въедливых вопросов, ее всевидящего взгляда.

— Теперь ты меня поняла? — спросила Шарон после того, как подруги остались одни в комнате наверху. — "Когда сидишь вместе с ней за обедом, то чувствуешь себя так, словно тебя привели к присяге и поставили перед судьями в качестве свидетеля.

Мириам хотела знать абсолютно все о том, чем была занята ее дочь эти два месяца; она живо заинтересовалась инцидентом в кинотеатре, куда безуспешно пытались попасть Шарон с Томом, а также тем, что произошло с девушками в кафе.

— Это доказывает, что она все принимает близко к сердцу, Шар.

— Потому она и достает меня. Папа ничуть не глупее ее, но он судит обо всем гораздо спокойнее.

Тана видела, что это так и есть. Он рассказывал за столом изящные истории и анекдоты, заставлявшие всех смеяться; каждый чувствовал себя с ним непринужденно, он был наделен даром сближать людей. Так продолжалось весь вечер, к концу которого Тана решила, что отец ее подруги — самый замечательный человек из всех, кого она когда-либо встречала.

— Он потрясающий мужчина, Шар!

— Я знаю.

— В прошлом году я прочитала одну из его книг. Когда поеду домой, прочитаю все.

— Я тебе их подарю.

— Не иначе как с его автографами! — Они обе рассмеялись.

Минуту спустя в дверь постучала Мириам, которая пришла узнать, не нужно ли им чего-нибудь. Тана застенчиво ей улыбнулась.

— Здесь есть все, что нужно. Благодарю вас, миссис Блейк.

— Не за что. Мы очень рады, что вы сочли возможным приехать. — Улыбка у нее была еще более ослепительная, чем у дочери, а глаза притягивали к себе и, казалось, знали о вас все; они проникали так глубоко и так уверенно, что это могло испугать. — Как вам понравился «Грин-Хиллз»?

— В общем понравился. Преподаватели там довольно интересные.

Мириам, однако, сразу же уловила, что это было сказано без особого энтузиазма.

— А в частности?

Тана улыбнулась ее проницательности.

— Атмосфера там не такая теплая, как хотелось бы.

— Почему же?

— Трудно сказать. Наверное, потому, что студентки держатся изолированными группами.

— А вы двое?

— Мы постоянно вместе. — Шарон с улыбкой взглянула на Тану, что не укрылось от бдительного взгляда Мириам. Она явно осталась довольна. Тана — сообразительная девочка, и в ней кроются большие возможности, значительно большие, чем думает она сама. Тана умна и находчива, порой остроумна, но вместе с тем осторожна и сдержанна. Когда-нибудь она раскроется, и один Господь Бог знает, что из нее выйдет.

— Может, в этом и заключаются ваши главные проблемы? Скажите мне, Тана, сколько подруг у вас в колледже?