Даниэла Стил - Обещание

Стояло погожее майское утро. На небе не было ни облачка, теплый ветерок лениво поигрывал нежной молодой листвой, в кронах деревьев на все лады звенели голоса невидимых птиц. Солнце припекало уже совсем по-летнему, и на стоянке университетского городка, куда Майкл и Нэнси зашли, чтобы забрать свои велосипеды, было довольно жарко, но в прилегающем к Эллиот-хаусу парке царила благословенная прохладная тень.

Выкатив велосипеды на дорожку, они на мгновение остановились, улыбнулись друг другу. Солнечный свет играл и переливался в темных волосах Нэнси, и Майкл, любуясь ею, неожиданно почувствовал себя таким счастливым, что ему тоже захотелось запеть вместе с птицами.

Нэнси встретилась с ним взглядом и вдруг начала смеяться.

— Ну что, уважаемый доктор [1] Доктор наук в США — высшая ученая степень, присваиваемая магистру (выпускнику аспирантуры или магистратуры) после защиты диссертации, и примерно соответствует званию кандидата наук. Хилдард, как вы себя чувствуете? — лукаво спросила она.

— Спроси об этом через пару недель, когда мне официально присвоят степень.

Он улыбнулся и тряхнул головой, отбрасывая со лба упавшую на глаза прядь светлых волос.

— Да плевать на твою степень! Я имела в виду, как ты себя чувствуешь после вчерашней ночи?

Нэнси снова рассмеялась, и Майкл шутливо шлепнул ее пониже спины.

— Ах ты, хитрюга! А как вы себя чувствуете, мисс Макаллистер? Вы еще можете ходить?

Перекинув ногу через седло, Нэнси обернулась к нему и показала язык.

— А ты? — спросила она и, оттолкнувшись от земли, покатила вперед, легко вращая педали новенького велосипеда, который он подарил ей на день рождения несколько месяцев назад.

Майкл любил ее. Он влюбился в Нэнси сразу же, как только впервые увидел ее два года назад. Одного взгляда было достаточно, чтобы Майкл понял — о такой женщине он мечтал всю свою жизнь.

До этого Майкл чувствовал себя в Гарварде довольно одиноко и был совершенно уверен, что его жизнь и дальше будет продолжаться в том же ключе. То, чем довольствовались другие, его почти не привлекало. В студенческие годы Майкл, как и все, много встречался с бойкими девицами из Рэдклиффа, Вассара или Уэллсли, но каждый раз обнаруживал, что ему чего-то не хватает. Он хотел большего — индивидуальности, содержательности, души.

Нэнси была особенной, ни на кого не похожей девушкой. Майкл понял это в тот самый момент, когда впервые увидел ее в Бостонской галерее, где выставлялись ее картины. Пейзажи Нэнси трогали его своей загадочностью и духом одиночества, который, казалось, незримо витал над туманными пустошами и горными хребтами, а портреты были проникнуты какой-то особой искренностью, и Майкл несколько раз ловил себя на том, что испытывает теплые чувства и к изображенным на холстах людям, и к художнице, которая нарисовала их с таким сочувствием и любовью.

В тот день, когда он забрел в галерею, Нэнси скромно сидела в уголке, одетая в короткую енотовую шубку, на голове ее был красный берет. Она только что вошла с улицы, и ее тонкая светлая кожа разрумянилась после быстрой ходьбы, голубые глаза сияли, а губы улыбались. И Майкла неожиданно потянуло к ней с такой силой, с какой еще никогда ни к кому не тянуло.

Он купил Две ее картины и пригласил Нэнси на ужин в ресторан Локобера. Она ответила согласием, однако дальнейшие их отношения развивались совсем не так быстро. Нэнси Макаллистер отнюдь не спешила отдаться ему телом или душой — слишком долго она была совершенно одна, и близкие отношения с кем-либо немного пугали ее.

В свои девятнадцать лет Нэнси была не по возрасту мудра и уже успела коротко познакомиться с болью и горечью. Она хорошо знала, что такое быть одной и как себя чувствует человек, когда его бросают. Она отлично представляла, что значит быть никому не нужной и не иметь ни одного близкого человека на свете. Эти чувства не оставляли ее на протяжении всей жизни — с тех самых пор, как в раннем детстве Нэнси попала в сиротский приют, в котором и оставалась до достижения совершеннолетия.

И хотя девочка была слишком мала, когда мать отдала ее в приют, она на всю жизнь запомнила гулкий полумрак пустынных коридоров, пронизывающий холод серых каменных стен, незнакомые запахи, чужие лица, странные шорохи, смех других воспитанниц, который доносился до ее слуха по утрам и вечерам, когда Нэнси лежала в кровати, тщетно стараясь сдержать подступавшие к глазам слезы. Она не сомневалась, что все это сохранится в ее памяти до конца дней, и еще долго не верила, что в мире есть что-то, что способно заполнить образовавшуюся в ее душе холодную пустоту.

Но потом Нэнси встретила Майкла, и все изменилось.

Да, они полюбили друг друга с первого взгляда, но их отношения развивались гораздо медленнее, чем у многих из их сверстников. Зато они были прочными, ибо строились на взаимном уважении и любви. Нэнси и Майклу удалось то, что не удается многим любовникам, делающим ставку на физическую близость и пренебрегающим глубокой внутренней общностью интересов — и неизменно терпящим неудачу. Они сумели объединить его и ее мир и получили новую, удивительную и прекрасную вселенную, в которой каждому из них было хорошо и спокойно.

Майкл был далеко не глуп и вполне отдавал себе отчет, какими опасностями чревато увлечение женщиной «не своего круга» — как выражалась его мать. Но Нэнси была человеком именно его круга, хотя в это выражение Майкл вкладывал совершенно иной смысл. Они с Нэнси были, что называется, родственные души, и единственным, что отличало ее от него, было то, что она смотрела на мир глазами художника и была особенно восприимчива к любым нарушениям гармонии. Иными словами, если он все еще искал место в жизни и пытался определиться в своем отношении к миру, то Нэнси уже выбрала свою позицию, выбрала раз и навсегда, и в этом отношении она была гораздо более зрелой, чем Майкл. Нэнси уже стала тем, чем она хотела быть в жизни, а Майклу это только предстояло.

Но, как ни странно, Майкла это нисколько не смущало и не отталкивало. В отличие от других девушек, не знавших, что им, собственно, надо, и подолгу выбиравших будущего любовника среди нескольких кандидатур, Нэнси выбрала и полюбила его практически сразу. И за два года знакомства Майкл не дал ей ни малейшего повода для разочарования.

Нэнси и сама знала, что не ошиблась в выборе. За два прошедших года они успели хорошо узнать друг друга. В душе Майкла не было ни одного уголка, который был бы закрыт для Нэнси, и наоборот. Забавные и нелепые случаи, «страшные» детские тайны, казавшиеся теперь трогательными и смешными, наивные мечтания и надежды, горечь первых разочарований и необъяснимые, навязчивые страхи — все это она узнала из его собственных уст. Благодаря откровенности Майкла Нэнси научилась уважать и любить его родителей. Даже мать…