Любовь Попова - Голод

Не могу понять, как он может сочетать в себе ироничность и жесткий нрав, с обсолютным игнорированием законов.

– Как вышло, что ты стал…

– Красавчиком? – подхватыает он и я поджимаю губы, чтобы не рассмеяться, только дивять его самоуверенности.—Так это спасибо маме с папой.

– А где они? – тут же задаю вопрос я, но он тут же замолкает, тихо обрубив:

– Далеко.

– Живы?

–-Да

– А вот мои.... – пытаюсь разговорить его, но мне тут же прилетает:

– Умерли, знаю, читал досье.

Что? Дыхание перехватывает! И что? Он теперь все-все знает?!

– Это противозаклонно. – шепчу я, но понимаю. Бесполезно ему что-то доказывать. Ему кажется можно все. И даже вот так обхватить мою коленку на светофоре тоже можно, и чертить линии на бедре пальцами можно и , платье задрать тоже можно.

Вот только он еще не знает, что в увлажненном лоне его ждет пиранья, готовая сцапать его пальцы или член. Эта пиранья там, пока мой мозг активно работает, и надо очень внимательно следить, чтобы никакие случайные крепкие напитки его не ослабили.

Его поползновения прервал доносившийся издалека вой скорой помощи. Я тут же посмотрела в ту сторону, на время выпадая из кольца энергетики, в которое своей мужской аурой все сильнее загоняет меня Макар.

Он даже остановился, пропустил карету и вдруг спросил:

– Почему медицина? Только не говори, чтобы бескорыстно помогать людям.

Вот так, не успеешь ничего сказать, как все придумали за тебя.

– Ты считаешь, что бескорыстность это пустой звук?

– Я считаю, что люди эгоисты. Без исключений. И даже если врач едет в Африку, чтобы колоть вакцину бедным, то он, скорее всего хочет побывать там или ищет славы.

– Так у тебя все просто. Все покупается, все продается, – он кивнул, не отрывая взгляда от дороги, вдруг резко сворачивая, чтобы заехать на парковку. – Но разве вчера ты не проявил благородство?

– Когда? – напрягся сукин сын, перевеля на меня взгляд и даже руль не отпустил. Словно от правды сбежать сможет.

– Когда вместо того, чтобы лишить девственности, отпустил в общежитие.

Он молчит, а я как дура, надеюсь, что он скажет правду.

Он вдруг улыбнулся, отстегнул свой ремень, и, прижав меня взглядом к сидению, приблизил голову и шепнул:

– Люблю наслаждаться десертом, а не пережевывать косточки от яблока.

И что это значит? Он лишил меня девственности, чтобы потом получить особенное удовольствие?

Он почти коснулся моих губ, и я поддалась на встречу, прикрыла глаза, как вдруг… Раздался щелчок, и я ощутила, что ремень больше не давит на плечо.

Макар усмехнулся, и я четко услышала: "идеальная готовность блюда". Это опять про меня?

Ресторан был высшей пробы. И мне бы могло здесь понравиться, если бы я не понимала, что это все пыль в глаза. Словно я не понимаю, с кем имею дело. Словно не понимаю, что он хотел бы поиметь меня.

– И все, что способен придумать великий Макар Черкашин, это фешенебельный ресторан в центре Москвы? – ухмыльнулась я, расстилая салфетку на коленях и только стоило поднять взгляд, чтобы убедиться… Реакция верная. Макар раздражен моим поведением.

–– Это необычный ресторан, – протянул он через стол и схватил за запястье, как раз в тот момент, когда в зале полностью погас свет.

Просто взял и погас, оставляя нас в кромешной тьме.

В черном черном городе. На черной черной улице. В черном черном ресторане. Так, стоп. Что я несу? А что еще мне остается сидя в кромешной тьме, пока мое запястье жжет рука Макара. Тяжелая большая, с огрубевшей кожей, она словно ставила клеймо всевластия, не позволяя мне даже дернутся.

– Макар, что происходит? Кто-то не заплатил за свет?

Ага, проверка Зюганова. Ты можешь хоть немного помолчать?

– Мне страшно. Когда мне страшно я болтаю, – не соврала ведь, даже в его клубе я была чересчур словоохотлива.

– Я же тебе уже говорил, что рядом со мной тебе нечего бояться.

– Дамы и господа, – раздался эхом голос и душа убежала со всех ног в пятки. Сейчас точно начнется какая -нибудь жесть. – Мы рады приветствовать вас.

– Это что квест? Ты привел меня на квест?!

– Да, твою же мать! – шипит Макар. – Закрой ротик Малыш, пока я его не закрыл членом. Даже стесняться не придется.

От его резкого тона я сникла, продолжала слушать, судя по всему, метрдотеля.

– Единственный вечер в месяц, когда вы лишаетесь зрения, чтобы в полной мере ощутить вкус наших блюд. Наши официанты…

– О-о, – я открывал рот в изумлении. Я слышала про такое, но чтобы участвовать в ночном поедании…

– Макар – снова шепотом позвала я и накрыла его руку на своей, пока мужчина распинался о прелестях ночного жора.

– Ну что еще? – раздраженно, но не зло ответил Макар и я тут же почувствовала его дыхание на своем лице. – Хочешь начать с аперитива?

– Боюсь даже представить, что ты имеешь ввиду, – прошептала я и вдруг почувствовала язык на своих губах. Тело пронзило судорогой, и я протяжно выдохнула. Может хватит быть таким. Покажи уже свою истинную сущность, дай мне лишний повод ненавидеть тебя.

– Я имел в виду выпивку, но твои мысли мне тоже нравятся, – насмешливо рыкнул он и накрыл мои губы в коротком, но очень голодном поцелуе. Таком горячем, что хотелось тут же выйти на воздух, а лучше скинуть лишнюю одежду, чтобы…

Кошмар, я ведь никогда не была столько пошлой, а теперь мне кажется, что он вел речь о своем идеальном половом органе, что привело мое тело в, не по женски, боевую готовность. Словно я уже отпахала пол тренировки и чувствую, что тело неистово стучит в грудине, готовое вот-вот вырваться наружу и болванчиком поскакать между столами.

– Дело в том, – говорю я облизнув губы после поцелуя, – что я не могу есть то чего не вижу.

– Начинается. Я что, зря тащился сюда?

– А чем бы ты хотел заняться? – тут же спрашиваю и прикусываю язык, прекрасно понимая, что играю с огнем. Но я хочу знать о нем как можно больше. Хочу знать все.

– Я покажу, как только мы доберемся до машины.

Кажется его там ждет большое обломинго, – усмехаюсь про себя, – но решаю заранее завести его посильнее, чтобы неудача чувствовалась еще острее, чем стыд, когда он щеголял в одном полотенце.

Скидываю туфлю и протягиваю ногу через стол, касаюсь ткани брюк и ползу выше, чтобы поставить пятку на край его стула и коснуться пальчиками одного очень неприличного места.

Не видно было ничего, только по помещению, как светлячки летали маски ночного видения на официантах, но я ясно ощутила, как напряглась под ногой плоть, как резко, шумно выдохнул воздух Макар. Как захват на моей руке стал крепче.

– Немного не во время, – сильная рука теперь сжала в капкане мою лодыжку. Но вместо того, чтобы убрать, как я думала руку, он стал направлять мое действие, вынуждая меня уже задыхаться от возбуждения.