Любовь Попова - Голод

Макар не церемонился. Он просто брал, но в отличии от шлюх, Василиса наслаждалась каждым сильным толчком, вскрикивала, стонала, шептала что-то на ухо, тут же его прикусив.

Макар вздрогнул, выскочил и резким движением перевернул Василису на живот. Поставил раком, погладил задницу, потом по тому же месту шлепнул ладонью, так что Василиса вскрикнула, но раздвинула ноги шире.

– Проси.

– Трахни меня.

– Скажи, что любишь.

– Очень, очень люблю… – прошептала она и посмотрела из-за пелены волос. Он потянулся к губам, поцеловал коротко, но влажно, рукой уже толкая член между ног.

Пара медленных движений и вот он хватает ее за волосы, оттягивает на себя, и заводит бешеный темп.

Вбивается членом с яростью быка, таранящего тореадора.

Он настолько сейчас напоминал животное, что по телу Данилы прошла дрожь, и он отвернулся.

Снова! Блять! Да кто так трахается после трех недель отношений, во время которых эти двое разлучались разве, что на тренировки и дежурства Василисы.

Член болезненно ноет. Василиса пытается закричать и Данил видит, как по ее телу проходит судорога. Одна другая и Макар следует за ней, воет, прикусывает кожу на спине, и заполняет тугое пространство спермой.

Потом разворачивает к себе, ложится рядом.

– Еще раз поедешь так далеко без меня, не только выебу, но и выдеру ремнем, – рычит он ей на ухо.

– Боюсь, мне это может даже понравится, – улыбается она, и, обняв за шею, тянется к губам.

Черт, эти нежности уже совсем не про Макара. Поглаживания влажной вздымающейся груди, вылизывания торчащих как пики сосков.

А когда Макар рукой собирает сперму с половых, чисто выбритых, губ глаза Данилы становятся, как два рубля. Тот подносит руку к приоткрытым губам девушки и с его пальцев стекает сгустками смазка, которую та ловит языком, слизывает с губ и сладко улыбается.

– Здоровый образ жизни положительно влияет на вкус твоей семенной жидкости.

И это могло бы быть тошнотно противным, если бы не было столь остро возбуждающим.

Данил отворачивается, чувствуя как яйца сейчас взорвутся, и быстро выходит из смежной с кабинетом кладовки.

Хватит! Бред! Они больные!

Быстром шагом Данил доходит до шумного, прокуренного зала. В голове шумит, а состояние сродни наркотической ломки.

Ему нужна дырка.

Нежность, ласка? Ничего не надо. Только ебля. Голая, бескомпромиссная ебля. Пол дырки не важен.

Он находит взглядом того, кого нужно. Быстро. Это и не удивительно. Парень как приходит со своей подругой, так не сводит глаз.

Гипнотизирует, закидывает мемам по ватсап, вроде бы не намекая ни на что, но Данил слышит это зов. А сейчас сам зовет Пашу.

«Посмотрим, как на самом деле ты хочешь меня трахнуть» – думает Данил и незаметно кивает на выход из зала.

Тот быстро прощается с девчонками и идет за Данилом.

Бандит подлавливает его в темном коридоре, толкает к двери и прижимается сзади, чувствуя как под рукой, член парня мгновенно твердеет.

– Ни звука, ни вопросов, а то все закончится.

Паша понятливо кивает. Данил смотрит по сторонам и толкает его вперед, в дверь. Под напором она легко открывается, впуская парней в темноте, с мигающими огнями пространство.

Данил тут же закрывает дверь на ключ и тащит парня к диванам, ставит раком.

– Может…

– Ни звука, – снова шипит Данил перед глазами которого все еще стрела Макара, доступ к которой у него закрыт навсегда.

Но здесь темно, ничего не видно. Темнота всегда открывает в нас самое порочное и грязное.

На чьем месте он хотел оказаться на самом деле?

Стянув с Паши штаны, трусы, он сразу принялся дрочить чужой член. Тот, правда и без этого стоял по стойке смирно, словно солдат готовый к неравному бою.

– Скажешь кому-нибудь, закопаю, – прошелестел он ему на ухо, развернул, толкнул на диван.

То, что он хочет сделать, не лезет ни в какие рамки, его личные, природные, пацанские. Но желания, подогретые подглядыванием за самым бурным совокуплением, что он когда-либо видел, не оставляют шанса воспротивиться жажде.

Во рту скапливается слюна и вместо того, чтобы сглотнуть Данил спускает ее на головку члена в своей руке. Растирает большим пальцем, втягивает чисто мужской запах, и, открыв рот по привычке заглатывает сразу, глубоко.

В тюрьме научили. Там были очень настойчивые учителя.

Паша на диване дернулся, стиснул зубы и хотел погладить Данилу по голове, но тот только ощутив прикосновение к волосам, достал ствол и приставил к башке Паши.

– Тронешь только и сосать будешь дьяволу.

Данил увидел в слабом свете, как парень кивнул, отложил ствол и снова взялся за дело. Сосал глубоко, совершая медленные фрикции, наслаждаясь давно забытым вкусом и твердостью во рту. Как же ему хотелось видеть сейчас Макара, получать команды, глотать сладкую сперму.

Так легко было представить на месте длинного, тонкого члена, толстый увитые выпирающими венами. Так легко было представить как властная рука, находит пальцем нужный вход и начинает разрабатывать.

Сейчас ему нужно было неудовольствие, он хотел тупой боли, чтобы прийти в себя и наваждение схлынуло.

Он сжал губы кольцом и отпустил член, так что Паша резко выдохнул.

– Ни хера себе.

Данил нащупал ремень, расстегнул молнию, и сотрясаясь от желания, развернулся и встал в коленно-локтевую, стягивая и боксеры.

– Будешь нежничать…

– Понял, понял, ты меня убьешь, – хмыкнул понятливый Паша и приставил головку члена ко узкому входу. Он начал аккуратно. Раздражающе медленно.

– Да вставляй уже! Ты с бабой что ли? – рыкнул Данил и просунул руку под собой и схватил Пашу за яйца. – Одним толчком. Смотрю, педиком-то ты недавно заделался.

Паша на это промолчал, шумно втянул носом воздух и надавил головкой на анальное отверстие, почти сразу заполняя тесное пространство.

Данил задыхался от привычных, когда-то ощущений. Он сжимал челюсти, чтобы не опозорится сильнее и не застонать вслух.

Паша на удивление задал бодрый темп, впившись руками в задницу и толкаясь с каждым разом все сильнее и глубже, пока яйца не начали отбивать яйца, шлепая от слюны и смазки с чавкающим звуком.

Данил дернулся и хотел коснуться своего оттопыренного члена. Паша его опередил, снизил темп и стал медленно водить по стволу рукой от головки к яйцам и обратно.

Данилу накрывало. Штырило. Плющило. Тело напряглось в ожидании развязки. Ему вкатывало, все, что делал этот пацан, словно тот точно знал где надавить, а где погладить.

В какой-то момент даже мысли о Макаре перестали его беспокоить, он полностью сосредоточился на своих ощущениях.

Паша толкался в него все сильнее и чаще, воя от наслаждения в свой же кулак, другой рукой надрачивая член Данила, что разбухал с и пульсировал.