Литтмегалина - Год дурака

Я смотрела вокруг и понимала, что никто не работает. Уже даже не делает вид. Ирина опустила руки. Отдел дрейфовал, как корабль без капитана. Поскольку бонусы от закрытых вакансий нам больше не выплачивались в связи с отсутствием закрытых вакансий, зарплаты были мизерные, но пока хоть какие-то деньги шли, кто-то еще оставался на борту. Долго так продолжаться не могло, и понимание этого только усугубляло обстановку «пир по время чумы».

Провалившись как руководитель отдела, Ирина вознамерилась состояться как организатор моей свадьбы. Вероятно, она надеялась, что таким образом задобрит Роланда и сможет продержаться на своей должности еще некоторое время. Если мне не удавалось ускользнуть от нее, она запихивала меня в свою «Субару», и под дьявольское хихиканье ее вечной спутницы Ангелины мы неслись от салона к салону.

Я окончательно потеряла контроль. Это походило на сумасшествие. Я как будто попала в вихрь – Роланд, свадьба, Эрик, Ирина, снова свадьба. И неутихающее чувство вины. Все это разрывало меня на куски. Но хотя бы Эрик больше не терзал меня звонками.

Я стала очень рассеянная. Я била чашки и спотыкалась на ровном месте. Терялась в коридорах офиса и не могла найти машину Юры на стоянке. Как говорят, «однажды ты сможешь посмеяться над всем этим», и я не сомневалась, что посмеюсь – в палате для буйных. Моя нервозность передалась Роланду. Все его фобии обострились. Он начал вставать ночью, чтобы проверить, выключен ли газ, и постоянно протирал поверхности антисептиком, которым мгновенно провоняла вся квартира. Машина вдруг стала для него опасным местом, полным отравляющих паров бензина. Когда однажды утром я увидела на полу в ванной его волосы, которые начали сыпаться от стресса, я поняла, что час истины настал. Я должна сказать ему. Если я буду тянуть дольше, мы оба сойдем с ума.

Конечно, было бы лучше поговорить с ним по возвращению домой, но я понимала, что когда он придет и откроет «Кулинарию для чайников», пытаясь приготовить нам ужин, я не смогу выдавить ни слова. Поэтому, когда рабочий день завершился, я осталась сидеть в офисе. Сотрудники «Синерджи» выключали компьютеры и расходились, предвкушая отдушину выходных после серых офисных будней, а я смотрела в монитор, положив на мышь дрожащую руку, притворяясь, что занята важным отчетом. Но в действительности я просто пялилась в одну точку, забывая моргать.

Дождавшись, когда мы остались вдвоем, – только я и Роланд, я медленно, как во сне, встала и направилась к его кабинету. Посмотрела на табличку с его именем на двери. «Холодный Ярослав Борисович». Раньше я считала, что эта фамилия ему очень подходит. Теперь я так не думала. Странно, за почти три месяца наших отношений я ни разу не примерила ее на себя. Хотя ничего странного. Я не любила его ни минуты своей жизни. Я была просто одинокой женщиной, которая годами тешит себя фантазиями на тему идеального мужчины, чтобы не думать о том, как далека от идеала она сама. Или все люди. Я даже называла его чужим именем! В реальности Ярослав оказался гораздо сложнее и в конечном итоге лучше, чем я себе представляла. Итак, надо войти и покончить с затянувшимся недоразумением. Раз… два… три…

Пытаясь приспособиться к собственным и моим изменениям, Роланд едва не лопался от напряжения, как паровой котел. Есть много способов снять стресс. Покатать в ладони деревянные шарики. Сложить пасьянс. Нарисовать пейзаж акварелью. Заняться диким сексом с пожилой уборщицей прямо на рабочем столе. Роланд выбрал последнее. Что не устраивало его в акварели?

Я выскочила из кабинета, и вслед мне раздался скорбный клич, приглушенный телесами уборщицы:

– София! Соня! Соня!

Он нагнал меня в конце коридора. Шустрый, даже при том, что руками придерживал штаны, которые еще не успел застегнуть.

– Соня! Я… не хотел. И это было впервые. На меня столько всего навалилось в последние недели, и… я не знаю, что на меня нашло.

Он продолжал еще что-то лопотать, но осекся, увидев мое лицо, растягивающееся и кривящееся в безумнейшей, неудержимой улыбке.

– Ты собираешься плакать или смеяться?

Булькающие звуки, вырвавшиеся из моей глотки, разрешили его сомнения. Я спустилась вдоль стены и забилась в смеховых конвульсиях. Он изменил мне! Изменил! В такие моменты начинаешь верить, что бог существует и все-таки как-то заботится о нашем психологическом благополучии, пусть и выбирает иногда странные методы. И как же нелепо, что Роланд, патологически боящийся даже обычной комнатной пыли, изменил мне с уборщицей, женщиной, целыми днями возящейся в грязи. В процессе она даже не сняла рабочего халата!

– Соня… я мерзавец… я себя ненавижу… я понимаю, что… – бормотал уже ничего не понимающий Роланд.

– Все в порядке, Слава. Наверное, ты просто изнемогал от недостатка грязи в организме, вот тебя и прорвало. Да и ваша разница в возрасте… не мне говорить. Я сама предпочла парня помоложе. Наверное, она хороший человек. Скорее всего, так оно и есть.

– Что? О каком парне ты говоришь?

Я посмотрела на него снизу вверх, улыбаясь, как олененок Бэмби.

– О, ты его знаешь. Эрик. Я тоже тебе изменила. Ну мы с тобой были и парочка! Стоили друг друга!

– Были? – тонким голосом повторил Роланд и уронил штаны. Наверное, это могло бы показаться смешным, но только стороннему наблюдателю, не участникам диалога. Хотя я все же надеялась, что здесь нигде не притаились сторонние наблюдатели. Если не считать гребаных видеокамер через каждые десять метров.

– Мы расстаемся, Ярослав.

– Если ты мне изменила, и я тебе, мы можем просто простить друг друга и сделать вид, что ничего не произошло.

Он все еще хватался за соломинку. Но я покачала головой.

– «Два неадеквата – это слишком много для одной пары», – сказала злая Диана, и она была права. У нас нет будущего. Но, знаешь, ты хороший. И тебя ждет нечто прекрасное – без меня. Только, пожалуйста, найди толкового психотерапевта. Я тебе очень советую.

Он стоял ошеломленный, все еще со спущенными штанами. Я поцеловала его в щеку, в этот момент понимая, что, хотя у нас не было будущего, наше недолгое совместное прошлое было не таким уж и плохим, и вышла, выпорхнула, как птица, наружу. Я чувствовала под крыльями ветер. Я почти ничего не весила. Я свободна!

Теперь я знала, с кем я хочу быть. И пока мне еще хватало смелости, чтобы сказать ему об этом.

К сожалению, метафорические крылья не могли в буквальном смысле доставить меня до места. Пришлось ловить маршрутку. Та тащилась невероятно медленно. Кроме того, в ней не было места для крыльев.

Наконец я взбежала по лестнице, ударила по звонку, и дверь мне открыл… открыла… Я моргала на нее, не веря своим глазам: длинная девица, подведенные глаза, сиреневые туфли на шпильках. И ничего больше. Только костистое тело без единого волоска.