Эмма Скотт - Стань моим завтра [litres]

– Ни в чем себе не отказывай.

Пора прекращать закидывать тебя дурацкими цитатами из фильмов…

Я пообещала себе спросить его про Рождество, когда он выйдет из душа, и, усевшись на матрас, принялась ждать.

Но Бекетт, переодевшийся в пижамные штаны и футболку с длинным рукавом, вышел из душа, преследуемый облачком пара и волной нервного напряжения. Остановившись у края кровати, он навис надо мной.

– Так больше не может продолжаться, – сказал он после небольшой паузы.

– Как – так? – переспросила я, чувствуя, как мое сердце пронзает ужас.

– Ты не можешь спать на полу, когда я сплю на кровати. Это неправильно.

С моих губ сорвался вздох облегчения.

– Господи, я уже подумала, что ты хочешь выкинуть меня на улицу.

Он скорчил гримасу, как будто съел что-то тухлое.

– Боже, ну что ты. Я бы никогда…

– Мне хорошо на полу, – сказала я.

– Нет, не хорошо, – возразил Бекетт. – Это неправильно по многим причинам. Тебе холодно. Неудобно. Да и просто… ты не должна спать на чертовом полу, Зельда!

Вот он. Тот самый разговор. Как говорила Дарлин…

– Я не сплю на полу, я сплю на матрасе, – проговорила я, чувствуя, как сердце стучит о ребра. – И что ты предлагаешь?

– Ложись на кровать. А я буду спать на матрасе.

Я уставилась на него, а он – на меня, словно между нами шел поединок характеров. Только вот я бы не назвала это сражением. Казалось, что мы не отталкиваем друг друга, а вместе сопротивляемся взаимному притяжению.

– Это бред, – произнесла я спустя пару секунд, скрестив руки на груди. – Тебе будет еще неудобнее, потому что ты до черта высокий. А я маленькая. Я хорошо помещаюсь на матрасе. Нет никаких проблем.

– Мне это не нравится, – настаивал Бекетт. – Я не могу продолжать спать в кровати, пока ты спишь на полу. Мне плевать на то, что ты маленькая, а я высокий. Ты займешь кровать.

– Нет.

– Да . А я буду спать на матрасе. И точка.

– Кто это тут сегодня раскомандовался?

– Быстро ложись в мою чертову кровать, Зельда!

Его слова зависли в воздухе между нами, и мы оба застыли. Мои щеки загорелись, а над головой возникла воображаемая выноска в форме облачка. Текста в ней не было.

Бекетт провел пальцами по волосам.

– Черт, я имел в виду… Ты понимаешь, что я пытался сказать.

Я обхватила себя руками и вытянула подбородок вперед.

– Да, я знаю, что ты пытался сказать, но мне не нужна твоя жалость.

– Это не жалость. Это… вот же ж черт .

Он раздраженно застонал, а потом положил руки на бедра и тяжело выдохнул.

– Пожалуйста, Зельда, – попросил он. – Просто согласись. Ради меня. Ради моего спокойствия.

– Не понимаю, что на тебя нашло, – сказала я. – Ладно. Но только на одну ночь.

– На каждую ночь.

– Нет. Давай… Не знаю. Будем меняться. Ты будешь спать на матрасе через ночь. Узурпировать твою кровать навсегда я не стану.

Мы уставились друг на друга.

– Соглашайся, Бекетт, или я лягу спать на гребаный пол.

– Ладно, – после небольшого молчания буркнул он и залез на матрас.

Ноги Бекетта свисали с края, и он попытался скрыть это от меня с помощью синего одеяла.

– А я тебе говорила, – произнесла я. – Ты слишком высокий.

Он натянул одеяло себе на голову.

– Я уже понял, что у тебя предрассудки по отношению к высоким людям.

Я молча уставилась на него, не зная, смеяться мне или ругаться. Я ничего не соображала, чувствуя, как рушатся стены и заграждения, которые я много лет назад выстроила вокруг своего сердца. Мое сознание металось в попытках хоть как-то скрепить обломки между собой.

Я медленно двинулась в сторону кровати Бекетта. Легла на нее и натянула одеяло до подбородка.

Ох, господи, помоги мне…

Подушка, одеяло и простыня были пропитаны запахом Бекетта – таким свежим и таким мужским. Смесью ароматов одеколона, мыла, крема после бритья и его кожи. С каждым вдохом я вбирала его в себя.

– Ну что, доволен? – спросила я.

– Я всегда радуюсь, когда добиваюсь своего, – отозвался он.

Мне пришлось закусить щеку, чтобы не рассмеяться. А в следующее мгновение я уже засыпала, со всех сторон окруженная вещами, носившими на себе след Бекетта.

16 декабря

Когда я проснулся, в воздухе витал запах кофе. Зельда сидела за столом, сгорбившись над работой и подтянув одно колено к подбородку. Волосы были завязаны в пучок, на носу очки, несколько слоев одежды на хрупкой фигурке. Радиатор у ее ног тихонько хрипел и пощелкивал. Гирлянды горели, разгоняя серый полумрак зимнего утра.

Ох уж эти гирлянды. И ковер. Вроде бы в этой мрачной, серой квартире произошли совсем небольшие изменения, но они оказывали на меня очень странное влияние.

Последние десять дней я изо всех сил пытался поддерживать с Зельдой дружеские отношения. Доброжелательно и профессионально вести себя во время работы над романом. И не позволять себе ничего лишнего.

И все же впервые за долгое время я позволил себе надеяться. Надеяться на многое. Может быть, нам с Зельдой удастся возвести нечто прекрасное на фундаменте, который она успела заложить. Может быть, этот роман станет популярным и принесет хорошие деньги. Есть шанс, что тогда моя жизнь пойдет иначе.

Раньше, думая о будущем, я представлял бесконечную череду дней, в течение которых я разъезжаю по Нью-Йорку на своем велике. Думал, что буду работать курьером, пока не состарюсь или не получу травму. Возможно, Зельда меняла мою судьбу. Она уже успела стать моим творческим партнером – раньше я даже представить не мог, что в моей жизни случится нечто такое.

Я смотрел на нее, сидевшую под гирляндой из мигающих огоньков. Раньше я даже представить не мог, что в моей жизни случится она.

Я откинул синее одеяло и поднялся с матраса.

Зельда обернулась и бросила на меня свой коронный саркастичный взгляд, который я успел полюбить.

– Ну как? Было жутко неудобно, да? А все потому, что ты слишком высокий.

Я поборол желание растереть затекшую поясницу и одарил ее невинной улыбкой.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Она прищурилась и посмотрела на меня сквозь эти чертовы очки, а потом фыркнула и вернулась к работе.

Я налил себе кофе.

– Как ты смотришь насчет того, чтобы сегодня поработать над романом?

– У тебя выходной, – проговорила Зельда, не поднимая взгляда.

– А значит, у нас будет много времени для работы.

Она покрутила в пальцах ручку и наконец обернулась ко мне.

– Я хочу погулять, – сказала она. – Увидеть Манхэттен. Я живу здесь уже несколько недель, а видела только наши с тобой рестораны и торговый центр.

– Многие душу готовы продать, чтобы увидеть «Атлантик терминал», – сказал я. – Ты даже не представляешь, как тебе повезло.