Эмма Скотт - Стань моим завтра [litres]

Я кивнула, ощущая, как сильно у меня болят глаза и горло.

– Меня бы туда все равно не пустили, – сказал он, кивком указывая на вход и криво улыбаясь. – Это стало бы первым случаем за всю историю, когда преступник попытался бы вломиться в тюрьму. Я надеялся, что встречу тебя, когда ты выйдешь, и что я не опоздаю. – Его улыбка угасла. – Когда ты вышла из дома вчера, я чуть не умер.

– Я знаю, но…

– Если меня снова отправят в тюрьму, я отбуду наказание, и это будет самый легкий срок на свете. Потому что сейчас я здесь, с тобой, и оно того стоило.

Он тяжело сглотнул, не отрывая от меня глаз. Его ладони держали мое лицо крепко, но в то же время со всей добротой и мягкостью, которые жили в его сердце.

– Я люблю тебя, Зельда.

Я подняла на него глаза, чувствуя, как волна счастья накрывает меня и защищает от зимнего холода.

– Правда?

– Господи, да. – На мгновение он сжал зубы, и мышцы на его лице дернулись, но глаза по-прежнему сияли. – Я влюблен в тебя. Хотя этого не должно было случиться. Хотя я не уверен, что заслуживаю такое счастье, я все равно тебя люблю. Я люблю тебя и буду любить до конца жизни.

К горлу снова начали подступать слезы. Я впитывала в себя его слова, вдыхала их, словно воздух, который был мне необходим. Я много лет задыхалась из-за страха и вины, но теперь я от них освободилась.

Я была свободна…

Слезы навернулись на мои глаза, но ничего не могло помешать мне смотреть на человека, сидевшего передо мной – такого красивого, доброго и хорошего. Мой голос зазвучал тихо, но он не дрожал.

– Я тоже люблю тебя, Бекетт. Я так сильно тебя люблю. Я хочу сказать это миллион раз, чтобы наверстать упущенное – я должна была сказать тебе это раньше, но слишком боялась… – Я осеклась и дотронулась до его лица. – Что такое?

– Ничего, просто… – Его улыбка дрогнула, но он не отвел взгляда. – Когда я ехал сюда, я знал, что скажу тебе эти слова, и надеялся услышать их в ответ. Но когда это происходит на самом деле…

– Я люблю тебя. – Я поцеловала его, шепча в его губы. – Я влюблена в тебя, Бекетт, и так будет всегда.

– Вместе, – хрипло проговорил Бекетт. – На всю жизнь… Я хочу прожить ее с тобой.

Он поднес губы к моему рту и подарил мягкий, нежный поцелуй. Я чувствовала вкус наших слез – его и своих – и не могла различить, где чьи.

25 января

Я отправила маме СМС, чтобы она знала, где я нахожусь, а потом решила вернуться в гостиницу вместе с Бекеттом. Я хотела побыть с родственниками, но чувствовала: если мы не доставим Бекетта в Нью-Йорк в ближайшее время, удача может нам изменить. Тем не менее он настоял, чтобы я дождалась свою семью.

– Ты им тоже нужна, малышка.

Такси до сих пор ожидало на стоянке, и в нем лежали костыли Бекетта. Только увидев, как Бекетт осторожно бредет к машине, подволакивая ногу в ортопедическом ботинке, я осознала, что он поднял меня с земли и пронес на руках больше пяти метров.

– Господи, как твоя щиколотка? – спросила я, когда мы отъезжали от тюрьмы.

Он пожал плечами.

– Как-нибудь выживу.

Я ткнула его локтем в бок.

– Я бы закатила глаза, поражаясь твоей чрезмерной мужской самоуверенности, но они слишком распухли от слез.

– Ты выглядишь прекрасно, – с жаром сказал он и наклонился ко мне, чтобы поцеловать.

– И ты тоже, – прошептала я, касаясь его губ. – Я так счастлива, что ты здесь. Конечно, я ужасно злюсь на тебя, а еще сильнее – на Найджела, но я счастлива, что ты здесь.

«Счастлива» не было достаточно выразительным словом. Я прижала к его ладони свою, и мы переплели пальцы.

« Вот как я себя чувствую , – сказала я, глядя на наши сцепленные руки. – Для этого обязательно нужно придумать какое-то слово».

Я опустила голову ему на плечо, чувствуя себя опустошенной. Я страшно устала, но мне было спокойно. Отчасти потому что Бекетт был рядом со мной, а отчасти благодаря тому, что я сделала. Точнее тому, что я не стала делать.

– Ты был прав, – повторила я, когда такси подъехало к парковке гостиницы. – Если бы я увидела, как умирает Джеймс, мне стало бы только хуже. Но я надеюсь, что мама с папой и все мои родственники смогут почувствовать какое-то облегчение.

Моя семья вернулась час спустя. Мамины глаза были красными от слез, а на папином лице было написано легкое замешательство, как будто он пытался найти решение какой-то сложной задачи. Дядя Майк вел себя тише обычного, а тетушка Люсиль беспокойно заламывала руки. Ее взгляд метался за стеклами толстых очков, пока наши глаза не встретились. Тогда она широко улыбнулась, как будто все это время что-то искала и наконец нашла. Она села на стул у окна, что-то тихонько напевая себе под нос.

Я сразу же подошла к маме и крепко ее обняла.

– Ты в порядке?

Она отстранилась и посмотрела на меня с неуверенной улыбкой. На ее глаза накатились слезы.

– Я ждала этого, чтобы наконец выдохнуть с облегчением. Но у меня не получается. Я ждала десять лет.

Я обняла ее еще раз, пытаясь передать ей частичку своего новообретенного покоя.

– Когда вы приедете домой сегодня вечером, поговори наедине с тетушкой Люсиль. Попроси ее рассказать про кинотеатр… и про шарики. Хорошо?

Мама взглянула на Люсиль, которая сидела у окна, напевая и улыбаясь сама себе, и ее губы растеклись в озадаченной улыбке, но она все же кивнула и вытерла слезы с глаз. Потом она взяла в ладони мое лицо.

– Моя прекрасная девочка.

За моей спиной Бекетт поднялся на ноги, придерживаясь за стул, чтобы не потерять равновесие. Я подошла к нему и встала рядом, чтобы он мог ко мне прислониться.

– Пожалуйста, познакомьтесь с Бекеттом Коуплэндом – моим парнем.

Меня распирало от гордости, когда я наблюдала, как они с папой пожимают друг другу руки. Мама чмокнула его в щеку.

– Я так рада с тобой познакомиться, – сказала она, а потом заметила его травмированную ногу и костыли. – Ты приехал сюда ради нашей девочки?

Бекетт ответил маме, но его слова предназначались мне.

– Ради нее я отправлюсь на край света, миссис Росси.

Бум!

Я сидела за рулем взятой в аренду машины и везла нас с Бекеттом обратно в Филадельфию, каждую секунду бросая взгляд в зеркало заднего вида: ожидала увидеть, что за нами гонятся полицейские, чтобы забрать Бекетта. Я изо всех сил пыталась не превышать скорость.

– Объясни, как ты, черт возьми, сбежал от Найджела?

– Легко, – отозвался Бекетт. – Притворился, что ужасно грущу, потому что не смог поехать с тобой, и что моя щиколотка жутко болит. Единственным лекарством мог стать алкоголь. Я отправил Найджела в магазин, а сам улизнул, пока его не было.

– Бедняга Найджел, – проговорила я. – Он, наверное, ужасно беспокоится.

– Все нормально, я отправил ему СМС, – усмехнулся Бекетт. – Судя по длинному и весьма эмоциональному сообщению, которое пришло мне на голосовую почту, он сам разделался со всей выпивкой. Он послал меня ко всем чертям и обратно, так что мы в расчете.