Тесса Тиван - Зажечь

Не поймите меня неправильно, она не становится снежной королевой. Её лицо смягчается, а глаза загораются, каждый раз, когда она слышит эти слова, и я знаю, как это действует на неё. Она просто не может заставить себя признаться в этом. Я не знаю, что делает ее такой нерешительной, Тай или моя работа. Она никогда о нём не говорит, но не думаю, что причина в этом. Алекса часто упоминает, что её пугает мой отъезд.

Я понимаю, правда. Но она должна понять, что это жизнь. Ты живёшь. Умираешь. Ты никогда не знаешь, когда тебя вызовут. Она беспокоится о моей работе, потому что она опасная. Разве она не знает, сколько солдат возвращается домой в сравнении с теми, кто нет? Больше людей гибнут в автокатастрофах в Штатах, чем солдат за границей. Моя работа может быть очень опасной, но это не увеличивает мои шансы умереть. Я просто не знаю, как донести это до неё.

Я подъезжаю к дому Алексы, мы оба ждали и боялись этих выходных. Через три дня мне нужно будет уехать, и я боюсь, что она отдалится от меня ещё больше.

Поднявшись по ступенькам, я три раза стучусь в дверь, надеясь застать её дома.

Через несколько мгновений входная дверь наконец-то открывается. Лекси стоит, держа дверь, в обрезанной футболке с пятнами краски. В спортивных штанах и с пучком на голове она выглядит прекрасно.

Улыбнувшись, она открывает дверь шире, чтобы я мог войти.

— Ты рано. Я ждала тебя не раньше вечера, — говорит она, когда я приветствую её быстрым поцелуем.

— Я закончил с бумагами и смог уйти пораньше, — говорю я, заключая её в свои объятия.

Прошло три недели с того момента, как мы были вместе, я очень соскучился по ощущению её маленького тела обвитого вокруг моего. Поцеловав её в лоб, я осматриваю комнату. В коридоре постелена пластиковая плёнка, поверх неё лежат принадлежности для покраски. Часть стены уже покрашено и с нее пропали все фотографии.

— Косметический ремонт? — спрашиваю я, задаваясь вопросом, чем вызваны такие перемены.

Она теребит подол футболки и застенчиво отводит взгляд в сторону.

— Эм, я перекрашиваю весь дом и собираюсь перестелить ковролин. Я выставляю дом на продажу. Он слишком большой для меня. Думаю, что пришло время для перемен, — мягким голосом объясняет она.

Я подхожу и приподнимаю её подбородок, чтобы она посмотрела на меня, кажется, в последнее время, я часто это делаю.

— Детка, ты уверена? Я знаю, как сильно ты любишь это место. У тебя столько воспоминаний связанных с ним. Нет необходимости переезжать.

Её взгляд смягчается, и она дарит мне маленькую улыбку.

— Я думаю, что пришло время, Джейс. Мне нужно чем-то себя занять, пока ты в отъезде, так что, я собираюсь попробовать закончить все ремонтные работы, если ты вернёшься домой.

Я ощетиниваюсь от выбранных ею слов, и она прикрывает рот рукой.

— Извини, Джейс, я имела в виду, когда. Не если, а когда. Извини. Я… я не могу перестать думать об этом. И чем ближе… — Алекса затихает, и на её лице появляется фальшивая улыбка. — Давай не будем беспокоиться об этом прямо сейчас. У нас есть время.

Рано или поздно нам нужно будет поговорить об этом, и поздно звучит лучше, поэтому я позволяю ей сменить тему. Она даёт мне работу, и мы быстро заканчиваем покраску.

Следующие два дня прошли слишком быстро, пока мы готовили её дом к продаже.

Это моя последняя ночь здесь, и я знаю, что не могу уехать не зная, что у Алексы в голове. Мне нужно знать, чего она хочет в будущем, и хочет ли этого вообще. Я месяцами давал ей время, но не думаю, что могу сесть на самолёт, не выяснив, что происходит. Все выходные мы избегали этой темы, и как бы я не хотел осложнять сегодняшний день, я больше не могу с этим тянуть.

— Ты хочешь поужинать где-нибудь сегодня вечером? — спрашивает Алекса, готовясь в ванной, где мы только закончили принимать душ.

— Меня всё утраивает. Я бы предпочёл провести время вдвоём, — говорю я, обнимая её за талию.

Её голова отпускается на мою грудь, я смотрю на наше отражение в зеркале и вижу, что её глаза закрыты. Я думаю, что это прекрасный момент, чтобы быть откровенным, но она шокирует меня, когда поворачивается, встаёт на цыпочки и целует.

— Я собираюсь начать готовить ужин. Должна же я хоть раз что-то тебе приготовить, — она улыбается, подмигивает и оставляет меня одного наедине со своими мыслями.

Через час мы сидим за дубовым обеденным столом, заканчивая есть лазанью, которую Лекси приготовила сама. Это рецепт её мамы, и она на удивление сделала ее лучше.

— Это было восхитительно, детка. Ты что-то скрывала от меня. Я не представлял, что ты умеешь так готовить, — говорю я, и её глаза загораются, когда она делает глоток Кьянти, которое прекрасно дополнило ужин.

— Мама заставила меня взять пару уроков по готовке, как только узнала, что я помолвлена, — говорит она.

— Что ж, это замечательно. В будущем я заставлю тебя проводить на кухне больше времени, — дразню я.

Алекса кидает в меня салфетку и бросает в мою сторону плутоватый взгляд.

— Это было приятно. Я не знаю, почему мы никогда не ели в столовой. Мне нравится, что ты сидишь за моим столом.

Теперь я знаю, что она дала мне прекрасную возможность. Барабаня пальцами по столешнице, я прочищаю горло и отпиваю вино.

— Мне нравиться быть здесь, детка. Я люблю это. И я люблю тебя. Ты знаешь это, — говорю я, взяв её за руку. — Я был терпелив. Я дал тебе возможность задавать темп в отношениях. Но завтра я выйду за эту дверь, и мне нужно знать, что через полгода я смогу сюда вернуться.

Её взгляд перемещается от бокала с вином ко мне, и она отвечает:

— Конечно, Джейс. Ты всегда можешь вернуться сюда.

— Всегда? — спрашиваю я.

Алекса кивает и отводит взгляд.

— После того, как я вернусь? Где мы будем?

Играя с ножкой бокала, она не поднимает взгляд.

— Я не знаю, Джейс. Давай переживём эту первую разлуку. Тогда и узнаем, куда двигаться.

— А что, если я не хочу ждать полгода, чтобы узнать? Я знаю, чего хочу. Я знаю, где хочу быть, но не представляю, что происходит в твоих мыслях. Когда ты думаешь о будущем, что ты видишь, Алекса?

Она вздыхает, допивает вино, снова наполняет бокал и отвечает:

— Я не знаю. Правда, не знаю. Я давно перестала думать о своём будущем.

Я соскакиваю с места и начинаю ходить взад и вперёд, пытаясь держать себя в руках. Я останавливаюсь напротив неё, опираюсь руками на стол и наклоняюсь.

— Хочешь знать, что вижу я? Я вижу тебя. Ты носишь моё кольцо, у тебя мои дети. Я вижу нас, не просто играющих в семью, а по-настоящему живущих как семья. Вот, что я всегда видел. Я люблю тебя, и хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Если ты не видишь этого, то зачем эти отношения?

Я столбенею, когда Джейс накидывается на меня с вопросами. Скажи что-нибудь, идиотка , думаю я, когда его глаза сверлят меня. В голове сумятица, пока я думаю, что сказать. Не то чтобы я не вижу эти вещи — я просто не позволяю себе увидеть. Я не знаю, как дать ему понять это, не причинив боль.