Эми Хармон - Закон Моисея [ЛП]

Там стоял полумрак и никого не было. Мне захотелось посмотреть на быков. Я давно мечтала объездить какого-нибудь быка: мне наверняка это по силам. Я влезла на деревянную ограду и свесилась вниз, разглядывая загон, на соревнованиях отделявший человека от взбесившегося чудовища. Арена еще подсвечивалась, и хотя корраль оставался в тени, я легко могла разглядеть гигантскую мускулистую холку быка, на котором всего несколько часов назад выступал Кордель Михэм. Это была выездка на 10 баллов из 10. Кордель устроил потрясающее шоу и победил. Он скакал на быке с высоко поднятыми коленями, крепко упираясь каблуками в его мускулистые бока, отклонившись назад и подняв правую руку к небу, будто хотел достать звезду. И, по сути, он это сделал сегодня вечером. Толпа просто визжала от восторга. Я тоже кричала. И когда бык по имени Сатана, наконец, ухитрился сбросить Корделя, звонок уже прозвучал — это значило, что наездник выиграл. Улыбаясь от радости, я представляла себя на месте отважного победителя.

Но все, чем могли заниматься девушки-ковбои — скачками вокруг бочек. И это мне удавалось замечательно. Мне нравилось лететь над дорожкой вдоль арены, вцепившись в гриву Сакетта — словно я оседлала волну, и течение несет меня прямо к берегу. Но иногда мне хотелось знать, каково это — оседлать землетрясение вместо волны. Грубое, дерганое, мощное. Вверх и вниз, из стороны в сторону — верхом на землетрясении.

Но Сатана совершенно не обращал на меня внимания — так же, как и остальные быки в коррале. Их больше интересовало свежее сено. Я сделала глубокий вдох, не обращая внимания на запах навоза, от которого люди обычно морщат нос, проходя мимо загонов со скотом. Я постояла еще немного, наблюдая за животными, и потом слезла со своего наблюдательного поста на ограде. Становилось поздно. Пора было разыскать Хейли и отправляться домой. Было обидно, как маленькой, возвращаться домой к ужину, чтобы не посадили на домашний арест. Я с восторгом мечтала о том времени, когда мне не придется отчитываться ни перед кем, кроме самой себя.

Когда из полумрака показалась долговязая фигура, я совсем не испугалась. Ни капельки. Никогда еще у меня не было причин бояться ковбоя. Ковбои — лучшие люди на земле. На любом родео в любом конце Америки эти мужчины и женщины способны спасти мир одной левой. Не потому что они самые умные, богатые или красивые в мире люди, а потому что они хорошие. Потому что они любят друг друга, свои семьи и свою страну. Когда они поют гимн, они делают это искренне. Они снимают шляпы, когда поднимается государственный флаг. Они живут и любят от всего сердца. Поэтому нет. Я не испугалась. Я не успела испугаться даже тогда, когда меня толкнули лицом вниз прямо в навоз, взбитый каблуками ботинок и копытами животных.

Я была в таком шоке, что даже не успела оказать сопротивление, когда мне заломили руки и скрутили их за спиной, как ноги теленка на родео. Этот парень знал, как делать петли и завязывать узлы лассо. Изогнувшись, я попыталась закричать, но набрала полный рот грязи и поняла, что мои дела плохи, и я буквально в полном дерьме. Но сейчас смешная игра слов меня не развеселила: этот стремный тип принялся возиться с ширинкой моих джинсов. А когда его руки оказались в месте, которого не касался еще ни один мужчина, мой шок сменился диким бешенством. Изогнувшись, я со всей силы треснула его затылком по лицу. Грязно выругавшись, выродок уткнул меня лицом в землю и затянул веревки, прижав мои ступни к кистям рук и окончательно обездвижив, а затем перевернул на спину. Я оказалась в какой-то несусветной, заломанной позе — весь вес приходился на шею и голову, ляжки, казалось, вот-вот разорвутся от боли, а он еще и бросил ком грязи мне в лицо и зажал его ладонями. Глаза будто жгло огнем, нос забило землей, и с зажатым ртом мне становилось нечем дышать. Кашляя и задыхаясь, я пыталась откусить поддонку пальцы. Боль в легких была просто невыносимой, сильнее страха, и я серьезно поверила в то, что могу вот так умереть. Закряхтев от напряжения, он перекинул меня через плечо и поднялся, собираясь уходить, а потом вдруг замер. Неподалеку хлопнула дверь автомобиля, и кто-то позвал меня.

Он просто швырнул меня на землю и скрылся в темноте. Я слышала его ругань и удаляющуюся поступь. Голос я не узнала. С того мгновения, как он бросился на меня из темноты и в ней же растворился, прошла едва ли минута. Еще один рекорд родео, это точно.

Петля лассо вокруг моих запястий и щиколоток не ослабла, когда он меня бросил. Я мешком упала на землю без малейшей возможности хоть как-то сгруппироваться, и столкновение просто вышибло из меня дух. Задыхаясь и давясь землей, перемешанной с навозом, я с грехом пополам перевернулась набок, сплевывая грязь изо рта. Пряжка ремня больно впилась в бок — этот урод успел-таки расстегнуть мои джинсы «Вранглер». Я не могла подняться на ноги. Не могла даже вытереть глаза. Мне оставалось только беспомощно лежать на земле, как скрученной веревками свинье на скотобойне. Пытаясь хоть как-то вытереть глаза, я потерла лицом о плечо — теперь я могла видеть.

Мне нужно было видеть его, если он вернется, чтобы узнать его и защититься. Чтобы я смогла сама атаковать…

Не знаю, сколько мне пришлось там проваляться. Может быть, час. А может быть, и десять минут. Мне казалось, будто прошла вечность.

Готова поклясться, чем угодно, кто-то звал меня по имени. Разве не поэтому мой противник сбежал? И тут, будто я вызвала его своими мыслями, как чертово привидение, он вернулся вновь. Адреналин с новой силой закипел в моих венах, и я принялась отчаянно биться и извиваться, пытаясь спастись, но двигалась лишь на сантиметр с каждым рывком. Я попыталась закричать, но зашлась в кашле — новая порция земли попала мне в легкие. Шаги прекратились, будто пришелец не ожидал обнаружить меня здесь.

— Джорджия?

Это не маньяк. Голос совсем другой.

Он подбежал ко мне, в несколько огромных шагов сократив разделявшую нас дистанцию. Я испуганно зажмурилась — так делают маленькие дети, считая, что становятся в этот момент невидимыми для всего мира. Нет, нет, нет! Этот бархатный голос я знала слишком хорошо. Только не Моисей. Только не он. Вот черт, почему это обязательно должен оказаться Моисей?!

— Мне позвать на помощь? Вызвать скорую? — он засуетился вокруг меня, принялся осторожно вытирать мне лицо, так что теперь я смогла нормально видеть. Затем я почувствовала какую-то возню у своих щиколоток и запястий, и вдруг мои ноги оказались на свободе. Кровь с бешеной силой хлынула в освобожденные конечности, и я разревелась от боли и неожиданности. Слезы принесли облегчение, и я яростно заморгала, а Моисей в это время стал колдовать над тугой петлей на моих запястьях. Через мгновение мои затекшие руки безвольно повисли, и я застонала от тупой боли в вывернутых плечах.