Маргарита Смирновская - Крутая Бамбина (СИ)

— Я на больничном, — хриплым голосом напомнила я.

— Он еще вчера велел тебе выходить на работу. На больничном не бухают, Вик. Или бухают, но не на виду у хозяина. А ты спалилась.

После прохладной воды мне стало легче. Хотя думать не хотелось, как я в глаза Михаилу посмотрю. Может, все же в деревню?

Гущин мне приготовил бутерброды. Но есть я не могла. А от кофе меня тошнило. Я налила себе сока и съела пару виноградин.

— Готова? — Сергей меня изучал. Наверняка, вид у меня побитой собаки. Даже хорошая косметика не спасла. — Ты сегодня молчаливая, — сказал он. — Вчерашний день вспоминаешь?

— Вообще не помню! — призналась я, и мы стали одеваться.

— А как звонила мне, помнишь? — Гущин помог мне влезть в шубку. Какой-то звонок неизвестно кому я плохо помнила. А то, что выдавала моя память про импотенцию, мне категорически не нравилось. Поэтому я быстро ответила:

— Нет. Все, что я говорила — неправда. Извини.

— А мне понравилось! — Гущин запер входную дверь, и мы сели в машину. — Высоковский — сволочь, — парадировал меня Сергей. — Давай заберём брильянты и сбежим? Он этого заслуживает, скотина такая… — Гущин зарыдал, изображая меня: — «Я за него в пятерых стреляла, а он с спит с кем угодно, а не со мной!».

— Я это сказала?

— О-о-о! Ты столько всего наговорила, — мы выехали на трассу, а он все изображал меня: — «Сережа, скажи, я красивая? Ты хотел бы со мной переспать?».

— Все, хватит! Я этого не говорила! — от стыда хотелось умереть.

— Еще как говорила. Называла меня секс-тренажером. Ревновала.

— А вот это точно неправда!

— Ага, чего тогда допрашивала сколько раз я с Кристиной спал? А в машине что вытворяла!..

— Нет… — это мне вообще не нравилось. Слишком похоже на сон…

— Да, Вика. Я сколько раз тебе говорил, что с пьяными девчонками я не сплю. Это принципиально, понимаешь. Хочешь секса — пожалуйста, но по-трезвому.

— Я хотела секса?! — Слава Богу не сон!

— Ты и в прошлый раз его хотела, умоляла. А в этот раз пришлось тебя наручниками пристегнуть. Бушевала-то как.

— Нет… — мне не хватало воздуха. — Это все не так. Не так было.

— А как? — Гущин смотрел на меня серьезными глазами. Красивый он всё-таки…

— Я не могла… — конечно, я хотела сказать: «Заставить переспать с собой Высоковского».

— Ты, — ответил Гущин. — Все можешь.

— Что было дальше? — с ужасом спросила я.

— Я передал тебя хозяину, а сам, от греха подальше поехал домой, работу делать.

— Какую работу? — разозлилась я. — Зачем ты меня, пьяную, ему оставил?!

— Извини, я тебе пока не муж и не нянька, чтобы тебя, пьяную, выхаживать. Ты сама сказала, что я тебе надоел, послала меня, а теперь требуешь собачей преданности? Я помню прошлую твою попойку и в машине мне тебя по горло хватило. А Мишка сам тебя на работу взял. Вот… Увидел охрану в деле.

Как Гущин был прав. Я не имею право с него что-то требовать. Он и так меня нашел, домой привез…

— А дальше что? — осторожно спросила я.

— Ничего. Я уехал.

— Я как себя вела?

— На шею ему кинулась. А я свалил.

— Что ты меня не остановил?! — я закрыла лицо руками.

Не может быть! На что Гущин мне ответил:

— Ты трезвая на нем висишь, как пьяную тебя остановить? Извини, я пулю в лоб не хочу.

Меня трясло. Неужели я, правда, его с пистолетом… Нет! Это сон. Таким первый секс не бывает! Все говорят, что это больно, неприятно и полно неловкостей…

Сергей засмеялся:

— Переспала с ним? Вика, ты его уложила? Заставила?

— Нет, я не могла. Не было этого…

Гущин откашлялся и уже серьезно сказал:

— Утром он обычный был. Возможно, ему удалось тебя связать и спать уложить.

В офис мы приехали почти к обеду. Голова моя трещала больше от мыслей и страхов, нежели из-за вчерашних посиделок с Кристиной. К счастью, моего начальника не было в офисе, и мне не пришлось оправдываться, почему я опоздала на работу. Я спокойно разбирала накопившиеся документы. Они меня хорошо отвлекли, и когда я забыла уже о вечере, то услышала знакомый аромат мужской туалетной воды. Я подняла голову. Михаил стоял, облокотившись о стену, и наблюдал за мной. Сколько уже он так стоял? От этой мысли мне стало жутко. Что, если правда, я его заставила со мной переспать?

— Ты поздно пришла, — сказал он. — Тебя оштрафуют.

Я не нашла, что ответить. Слишком всего многого произошло. Я ему звонила, грубила, быть может, заставила переспать… А он фоткается для жёлтой прессы с этой Зайцевой…

Видимо, он поймал мой взгляд и напомнил:

— Личное дома обсудим.

И тут я увидела Алину. Она поняла, что ее заметили, и быстро защебетала:

— Узнала, что ты сегодня вышла на работу, решила заглянуть. А тут начальство…Ну, вы, наверное, на обед собрались?

— У меня еще дела. А вот Вика не откажется немного расслабиться.

Михаил хитро улыбнулся. В его зелёных глазах заиграли искринки. И мне жутко захотелось провалиться сквозь землю.

На что он намекал? «Немного расслабиться» — это, что я пью, как тракторист, или что я его…

Нет… Это невозможно…

Но он, видимо, не на меня так зол, как я ожидала. Я думала, что он меня с позором вышвырнет из своей компании. Михаил вышел, а Алина тут же сказала:

— Между вами просто ядерная реакция, — восхитилась Алина. — Что ты с ним сделала? Я его таким еще… Да никогда не видела!

— Жаркая встреча после желтой прессы.

— А, — протянула подруга, а я пыталась спрятаться за папками, чтобы она не заметила моего пылающего лица.

К счастью, раздался телефонный звонок, и мне не пришлось перед Алиной краснеть. В трубке я услышала голос Гущина:

— Как наша трезвеющая? Вспомнила жаркую ночь?

— Гущин, прекрати, — зашипела на него я.

— Чувствую, ситуация не прояснилась. Ты не расстраивайся, помедитируй, попредставляй… Наверняка, что-нибудь вспомнишь.

Я сглотнула и пробасила:

— Зачем позвонил?

— Никогда не догадаешься! С тобой кое-кто хочет поговорить.

— И кто? — я ума не могла приложить, кто бы это мог быть…

— Сейчас переключу, — Гущин, видимо, что-то нажал, так как в трубке пикнуло.

Я ещё подумала, откуда он звонил мне? Через секунду я услышала голос финдира:

— Ты, Вика?..

— Да, это я, — мой ответ прозвучал удивленно и неуверенно.

— Приезжай сегодня. Я все расскажу. В память о Пашке… Я все равно не жилец…

— Ты в тюрьме, — напомнила я. — Тебя там никто не тронет.

— Троянский конь жесток, — финдир хлюпнул, я была уверена, что он плачет. — Быстрее… поняла?

Он повесил трубку, и я снова услышала голос Гущина:

— Все слышала? Он созрел! Вика, мы почти раскрыли дело! Выходи.

— А ты где?

— На проходной, где же еще?

Я умоляюще посмотрела на Алину, которая стояла рядом и за все это время не проронила ни слова.