Кейт Стюарт - Все по-взрослому [ЛП]

Рейф, подмигнув, оттолкнул меня. Набирая высоту, я почувствовала, как что-то стекает по ногам. Я не могла это остановить.

Я писала, когда нервничала, была взволнована или испугана.

Как собака.

Я описалась.

Я была уверена, что попала Рейфу прямо на грудь. Я посмотрела вниз и увидела его реакцию, пока висела в воздухе и кричала, как банши. Рейф обливал себя водой из бутылки. Неважно, как мне было страшно. Я никогда не спущусь обратно.

Несколько мучительных минут спустя, поборов приступ унижения и морскую болезнь, я попыталась найти свой центр равновесия. Как только смогла открыть глаза, я вздохнула с благоговением. Океан был прекрасен, а лучи солнца раскрашивали его в оранжевые и желтые цвета. Я парила, и вдруг осознала, насколько глупо себя вела. Рейф поднял большие пальцы вверх, а я ответила ему тем же, проплывая над ним. Моя уверенность в себе слегка восстановилась, а я по-новому осматривала окрестности. Я прокричала: «я люблю это», но не уверена, что Рейф меня услышал, и с благодарностью посмотрела на небо и океан, которые создали такой вид.

Как и все хорошее в этой жизни, мой полет тоже закончился. Я не могла посмотреть Рейфу в глаза, когда вернулась на лодку. Мое лицо так и пылало, но совсем не от того, что я час провела на солнце.

— Мне очень жаль, — быстро сказала я, пока он освобождал меня от ремней. — Мне следовало тебя предупредить.

— О чем ты сожалеешь? О моменте из песни Ар Келли [1] Здесь отсылка к песне «I believe I can fly» ( прим. пер .). ?

— Нет, просто, когда я сильно нервничаю…

— Создаешь «золотые дожди»? Некоторым мужчинам это нравится. Но я не один из них.

Я все еще на него не смотрела. Как я вообще смогу на него когда-нибудь посмотреть? Рейф хихикал, а я быстро продолжила наш разговор:

— Ты следующий?

— Да, увидимся позже.

Я смотрела, как Рейф опускается на воду с доской, пристегнутой к его ногам, крепко сжимая ручку. Секунду спустя он уже подпрыгивал на волнах, ловя парусом ветер и поднимаясь как минимум на девять метров в воздух.

— Ветер сегодня просто убийственный. Он может провести там несколько часов, — сказал водитель, протягивая мне пиво.

Великолепно.

Мне не нужно было себя чем-то занимать, я была просто очарована, как профессионально он поднимается в воздух и затем обрушивается на волны и движется по ним.

На лодке мы следовали за Рейфом, который великолепно и уверенно рассекал волны. Вскоре к нему присоединились и другие, и я поняла, что шоу началось. Разноцветные паруса собрались в круг, и передо мной развернулось акробатическое представление, но я смотрела только на Рейфа. Я была заворожена. Рейф уверенно держался, легко танцуя на воде. Я допивала уже третье пиво, когда Рейф спустился вниз и подтянулся на лодку. Вода стекала по его изумительно рельефному торсу и рукам. Я не оставила ни один сантиметр этого тела без внимания. Марк, лодочник, вытащил из воды доску Рейфа, пока последний убирал парус.

— Господи, это было великолепно, — сказала я, а Рейф открыл пиво и сел около меня. — У тебя талант.

Кажется, Рейф был удивлен, а я продолжила:

— Ты выглядел просто восхитительно… не знаю… ты двигался, как профессионал, так уверенно держался. Мне понравилось на тебя смотреть. Я думала, мне будет скучно, — я махнула рукой, — но это оказалось совсем не так, ни на секунду. Я могла бы весь день за тобой наблюдать.

— Спасибо, — поблагодарил он с веселой усмешкой.

— Да, парень, ты покорил волну, — улыбнулась я, допивая пиво. И тут же, не раздумывая, схватила следующее из мини-холодильника между нами.

Спустя несколько минут Рейф повернулся ко мне:

— Расскажи мне о своих предыдущих отношениях, — попросил Рейф с усмешкой, — ты говорила, что сейчас ни с кем не встречаешься.

Я фыркнула в ответ, а он нежно меня обнял.

— Это было давно.

— У нас есть целых пятнадцать минут до причала, — пробормотал он.

Все эти следующие минуты мне пришлось бы много врать. Я начала:

— Эм, я, хорошо, он… ох, она была негодяйкой.

Мне ничего не оставалось, только признаться ему:

— Я не лесбиянка.

Рейф улыбнулся, а я покраснела:

— Ты знал.

— Да. Значит, теперь я свободен от гей-парада.

Я посмотрела в небо и выдала:

— Это только потому, что у меня нет друзей геев… пока.

— Те части твоего тела, которые были рыжего цвета, теперь розовые, — Рейф внимательно меня осматривал, игнорируя мой угрожающий взгляд.

— Чайная роза и шиповник. Мне нравятся цвета чайной розы и шиповника, — проговорила я с лучшим южным оттенком. — Это реплика …

— Из «Стальных магнолий», я знаю. У меня есть мама и сестра.

Я широко ему улыбнулась, и я клянусь, что он пробормотал «дерьмо» в этот момент.

Эта женщина просто сумасшедшая, но она притягивала к себе. В ней не было ничего обычного. Она ничего не утаивала, ни свой гнев, ни точку зрения, ни комплименты, которые свободно раздавала. Я не мог оторвать от нее взгляда, когда она упала в воду и вылезла из нее полностью промокшая. Ее тело было разных оттенков, но не переставало быть соблазнительным, несмотря на то, что ее кожа сейчас была в ужасном состоянии. Ее золотые волосы длиной до плеч были промокшими насквозь, когда она натягивала шорты и толстовку. Я хотел, чтобы она закинула руки на мою шею и обхватила меня ногами, а я бы погрузился в нее.

Господи, я хочу эту женщину.

Но она ясно дала понять, что не хочет меня, что делало мой член еще тверже. Мы закидывали вещи в «Джип», когда она посмотрела на меня:

— Пиво… Теперь я могу пить пиво… и заниматься парасейлингом.

Я не мог сдержать ухмылку:

— Для одного дня вполне достаточно.

— Это лучший день в моей жизни, — объявила она. — Спасибо тебе, Рейф. — Она засмотрелась на океан, а после обернулась ко мне. — Господи, мне так нравится это место!

Я посмеивался, пока мы закрывали дверцы. Затем завел «Джип» и тронулся с места.

— Не понимаю, почему такие хорошие дни должны заканчиваться. Так печально. Это просто преступление, не так ли? — она дотронулась до моей руки, лежащей на коробке передач, и сжала ее на секунду, прежде чем отпустить. — Хотя, пожалуй, это заставляет ценить их еще больше.

— Пожалуй, да, — ответил я.

У меня никогда не было таких простых разговоров с женщинами. Она была для меня чем-то совершенно новым, я ничего не знал о таких девушках, как она. Я начал чувствовать себя мудаком. Как и говорил Энди, она была для серьезных отношений, при этой мысли я почувствовал себя еще большим мудаком.

Я изучал ее, пока она любовалась пейзажем, а я любовался ею. Я любовался чем-то настоящим, и в этот момент, за исключением бейсбола, меня ничто не привлекало так, как она.