Эйприл Доусон - Никто, кроме тебя

Через пару часов у меня рейс в Англию, но сначала я хочу навестить Софию. Припарковав машину, с корзиной фруктов отправилась в больницу. Путь до этажа, на котором лежит София, кажется мне бесконечным. С каждым шагом нервозность только увеличивается. Я спрашиваю сотрудника в регистратуре, в какой палате находится София Мэй, но вместо ответа она оставляет меня одну, а потом возвращается с Зейном. Я ставлю корзину с фруктами на стол, не ожидая ничего хорошего. На его лице нет ни раскаяния, ни гнева – одно сплошное равнодушие.

– Что ты здесь забыла? – спрашивает он стальным голосом.

Я ошеломленно открываю рот. Думала, что два дня спустя мы сможем нормально поговорить друг с другом.

– Хотела навестить твою маму.

– Ты не можешь ее навещать.

– Да? И почему, позволь узнать?

– Потому что мой отец запретил.

– Твой ли отец запретил или ты сам? – Меня охватывает гнев. Я не сделала ничего плохого, но он продолжает делать вид, будто именно из-за меня упала его мать.

– Мы оба не хотим этого.

– Невероятно. Пожалуйста, позволь мне на минутку увидеть ее.

– Чтобы ты наговорила ей еще больше глупостей? Забудь.

Нет смысла отвечать ударом на удар.

– Зейн, – говорю мягко и пытаюсь взять его за руку, но он отстраняется, что шокирует меня еще больше.

– Я не могу так больше, Грейс. – Он специально избегает смотреть мне прямо в глаза. Конечно, лучше смотреть на ботинки, чем на меня.

– Что, прости?

– Мне надо было прекратить твои близкие отношения с мамой, когда она начала возвращаться к жизни. Ты думаешь, что знаешь, как лучше для окружающих, но тебе гораздо лучше держаться ото всех подальше.

– Я ничего не делала, только поддерживала твою маму и была ей другом.

– И к чему это привело? Она лежит в больнице и борется за свою жизнь, черт возьми!

– Я просто хотела помочь, – шепчу я дрожащим голосом. Еще немного, и расплачусь.

– Мне не нужна твоя помощь. Без тебя этого никогда бы не случилось. Жизнь дала моей матери второй шанс, а ты отняла его у нее. Это все твоя вина!

– Зейн, – потерянно выдыхаю и начинаю дрожать. Его слова похожи на пощечины, которые лишают меня воздуха.

– Исчезни.

– Ты ведь не серьезно? – Я не могу поверить, что он на самом деле хочет прогнать меня.

– Я вполне серьезен. Просто убирайся.

Первый раз за весь наш разговор он смотрит прямо в мои глаза. По его взгляду становится понятно – Зейн отвечает за каждое сказанное слово. Он больше не хочет меня видеть, желает забыть все, что было между нами. Не могу поверить, что добросердечный Зейн, который носил меня на руках и доверял все свои тайны, прогоняет меня. Я должна оставаться сильной. Лишь взглядом показываю ему, как мне больно от его слов, надеясь, что он ощутит все мои чувства на собственном сердце.

– Если это твое желание, я уйду. Но знай, все мои чувства к тебе настоящие, и я не забуду их до конца жизни. Я люблю тебя, даже несмотря на твои несправедливые обвинения.

– Грейс, пожалуйста, уходи. Я нужен своей маме.

– Хорошо, – последнее слово срывается с моего языка, а затем я поворачиваюсь и направляюсь к лифту. Внутри меня все воет от боли, а разбитое сердце приносит страдания. Я думала, наша любовь сильнее… До сих пор мне удавалось скрывать свои слезы, но в машине выдержка изменяет мне, и слезы текут всю дорогу до аэропорта. Прежде чем подойти к стойке регистрации, захожу в туалет, чтобы привести себя в порядок, и вижу в зеркале свое бледное лицо. Выгляжу просто ужасно, но чувствую себя еще хуже. Что-то подсказывает, что это не закончится.

По дороге к таможенному контролю звоню Роуз и говорю, что, возможно, останусь в Англии дольше и ей придется замещать меня.

Ожидая выхода на посадку, стою и смотрю перед собой, ничего и никого не замечая. Вся моя жизнь, которую еще пару дней назад я считала идеальной, превратилась в руины: Зейн расстался со мной, не позволяет приблизиться к своей матери и не только разбил мне сердце, но и забрал подругу. Мы с Софией прекрасно понимали друг друга, и между нами установилась крепкая связь, которая теперь в прошлом.

Смартфон вибрирует в моей сумке, но я не хочу ни с кем разговаривать. Вибрация не прекращается, и нервничая, вытаскиваю телефон, когда вижу, что звонит София.

– Алло? – неуверенно отвечаю я.

– Моя дорогая Грейс. – Она вздыхает, прежде чем продолжить: – Как хорошо слышать твой голос.

– Мне очень жаль, София, – начинаю я.

– Ах, мое дитя, я сама не знаю, что заставило меня совершить такую глупость. Я же знала вердикт врачей. Когда они сказали, что мои ноги не спасти, я потерялась в себе. Благодаря тебе я добилась большого успеха, вернулась к своей семье. Ты всегда делала меня сильнее и придавала мужества, просто в данной ситуации я переоценила себя и захотела сделать невозможное.

– Желание снова ходить всегда будет сопровождать тебя. – Напряжение медленно уходит от осознания того, что она не злится на меня.

– Да, но мне было нужно самой убедиться в этом. Знаешь, я была вне себя от радости. Мы с мужем преодолели кризис и снова нашли друг друга. У Зейна постоянная работа, а все свободное время он проводит с тобой.

Слышать его имя больно, но я ничего не говорю о нашем расставании, потому что не хочу беспокоить ее.

– Ирвинг рассказал мне, как Зейн вел себя с тобой. Мне жаль, моя дорогая, из-за страха за меня он не мог ясно мыслить.

– Давай не будем об этом. Расскажи мне, пожалуйста, что говорит врач.

София понимает меня и сообщает, что никаких серьезных повреждений не обнаружено и ей очень повезло, что произошло еще одно чудо. Через пару дней она сможет вернуться домой, в свой сад, оформление которого приближается к концу.

Остальные пассажиры начинают собираться, и я вижу, что объявили посадку.

– К сожалению, не могу сейчас говорить, мой самолет скоро взлетит.

– Ты улетаешь?

– Да, командировка.

– О, как долго ты будешь в отъезде?

– Всего несколько дней. – В данный момент не могу дать честный ответ на этот вопрос.

Дождливая погода Англии полностью соответствует моему настроению. Если бы не этот несчастный случай, мы с Зейном расположились бы где-нибудь и ждали такси. Теперь все кончено. Я вытесняю мысли о нем и сажусь в такси, которое везет меня до Винчестера.

Спустя час регистрируюсь в отеле на оживленной улице. Портье проводит меня в номер и все объясняет, но я его не слушаю. Мое внимание приковано к розам на кровати и зажженным свечам. Романтика этой комнаты добивает меня. Портье удивлен, что я приехала одна. Потом до него доходит, что я одна из тех брошенных женщин, которые собирались в путешествие парой. Вся моя жизнь кажется теперь неправильной. Вспоминаю, что обещала позвонить Эддисон, включаю смартфон и нажимаю вызов.