Ника Иванова - Дед Мороз в личное пользование [СИ]

— Может, не догонит? — произнёс я с надеждой.

— Догонит, — уверенно ответила мне Светик. И мечтательно добавила. — И поздравит. Ещё как поздравит.

— Светочка, а может, ты не будешь никому рассказывать о том, что услышала? А?

— Не буду, Самсонов, но не из-за твоей жалобной физиономии. Просто мне Морозов и Вадим симпатичны, как люди.

— А что же ты тогда зубы в приёмной точила о Вадима вместе с Аллкой и Милкой? — зло припомнил я.

— Откуда знаешь?

— Вас Вадим слышал, а потом мы с ним напились в драбадан.

— Как некрасиво вышло, — поморщилась Светик. — Я так понимаю, всё, что наплела Алла чушь?

— Полнейшая. Как сама слышала, карьеру таким путём ему делать смысла никакого не было. Вадим начинал с нуля, и пахал много, чтобы добиться того, что сейчас имеет. Веллер его гонял, как проклятого. А с Морозовым ничего не было, вообще.

— Тогда не было, сейчас есть. Да мне это и не важно. Я мщу только тем, кто мне не нравится, и то, только от скуки в своём отделе. И если Вадим такой добрый, что мстить не собирается, это сделаем мы с тобой, — и заговорщицки посмотрела на меня. — Я ту комедию видела, хорошая такая, познавательная.

— От меня Аллочка даже стакан молока не возьмёт, — со скепсисом сказал я.

— Зато от меня возьмёт. Она сейчас в расстроенных чувствах, бедняжка. Помочь необходимо, — такое сочувствие в голосе. — Золотую рыбку упустила, даже две, если считать неудачную охоту на Морозова.

— Ты сейчас похожа на злую ведьмочку. Такую привлекательную-привлекательную ведьмочку, — сказал я с восхищением. Светик обошла меня, чуть повернула назад голову, и улыбнулась.

— Запомни, Самсонов, не люблю когда из меня делают дуру. За мной!

— Есть! Иду! Бегу!

POV Тимофей.

«Куда мои глаза смотрели? Я же знал, что у Романовского есть старший сын от первого брака, и живёт он в этом самом городе. А волосы достаточно редкого оттенка, да отчество Петрович? Я болван!» — бесился я, глядя вслед уматывающему из зала, с крайне растерянной и виноватой физиономией, Вадиму. Похоже, выходка его папеньки стала сюрпризом не только для меня, но и для него. А мой-то явно был в курсе, вон как улыбается. Спина Вадима мелькнула в дверях и исчезла. И мне пора. Только дёрнулся уходить, как меня за плечо поймал дядя Петя и тихо сказал:

— Тим, учти, мне мой сын нужен живым и, по возможности, здоровым.

— Постараюсь вернуть целым и почти невредимым, — буркнул я.

— Возвращать не надо, — засмеялся Романовский, а я удивлённо уставился на него. Он знает о нас? — Тим, пойми одно, он хотел с тобой поговорить, я просто немного опередил события. И сюда, пять лет назад, он устроился сам, без моей помощи. Я мечтал, чтобы он со мной работал, а Вадим хотел работать под началом Веллера, но не как сын совладельца. А теперь можешь бежать и догонять!

И я побежал, точнее, попытался быстро, но степенно дойти до дверей. А вот дальше я действительно ускорился, и поймал мою птичку у дверей его старого кабинета. Заломил руку за спину, и в таком виде затащил к себе в логово, в смысле уже в свой кабинет. Вадим тихо возмущался, и трепыхался. Только в кабинете отпустил, закрыл дверь на ключ, и стал медленно приближаться. Этот шустрик меня не боялся, по силе мы в принципе равны, если что, сдачи он мне даст, но в глазах плескалась тревога. Неужели опасается, что я его брошу? Из-за такой глупости? Нет, птичка моя, не дождёшься! Но я тебя выдеру.

— Тим! Не сердись только, хорошо? Я не хотел так… Честно, я бы признался сам…

— Знаю. Твой отец просветил: и про Веллера, и про самостоятельность, и про подарок.

— Тогда почему ты мрачный такой? — Вадим аккуратненько миновал мой стол, и оказался от меня, так сказать, по другую сторону баррикад. Типа оборону занял. Ага.

Я стремительно перелетел через стол, и поймал его. Но этот скользкий товарищ выскользнул не только из моих рук, но и из пиджака. Меньше вещей снимать осталось, тоже хорошо. Я снял и свой пиджак, развязал галстук, и намотал его на руку. Вадим опасливо посмотрел на мои действия, и сделал ещё пару шагов от меня подальше. Пока я гнался за ним по коридорам офиса, успел понять, что ничего страшного-то не произошло. Просто у жизни бывают такие каверзы, и их необходимо понять, и простить. Но наказать за скрытность надо. Вот это я и хотел сделать. Очень хотел. Так хотел, глядя на этого ухмыляющегося обормота напротив, что даже кровь от возбуждения, казалось, вскипела. В брюках стало тесно, и, присмотревшись, я понял, что не только у меня. Адреналина резко прибавилось. Я вновь бросился в стремительную атаку, Вадим же, оперевшись рукой на стол, перелетел через него ласточкой. Акробат, твою мать! Прямо, как я. Теперь вот опять улыбался по ту сторону. Ему нравится… Я принялся обходить чёртов стол по дуге, а Вадим начал спиной назад двигаться от меня. Я сделал вид, что увидел позади него препятствие, и Вадим попался на уловку. Я воспользовался этим, и поймал его за руку. Поймал, развернул, уложил животом на стол. Вот и галстук пригодился! С трудом, но связал Вадиму руки за спиной.

Матерился он знатно, но в голосе проскальзывало явное удовольствие. Вновь перевернул его, и подсадил попой на стол. Рывком раздвинул ноги, встал между ними, и, наконец-то, поймал его упрямые губы поцелуем. Прикусил нижнюю, чуть пухлую губу, и отпустил. Кончиком языка обвёл чёткий контур рта, и Вадим в ответ поймал его в свой сладкий плен. Как же хорошо! Я развязал и отбросил в сторону его галстук, расстегнул пуговицы на рубашке, и добрался до изящных ключиц, стройной шеи, не преминув оставить там пару отметин. На что возмущённо пошипели, и застонали, когда мои губы лизнули и прикусили возбуждённую горошину соска. И нечего на меня шипеть, дорогой мой. Помучив оба соска, я спустился по кубикам пресса к ремню брюк. Сверху затихли, а я усмехнулся. Звякнул пряжкой, расстегнул всё, что мешало. Вадим поёрзал, видимо, связанные руки мешали удобно устроиться на гладком столе. Его член выскользнул из плена, и радостно качнул головкой. Я погладил ствол рукой, затем, от основания до самого верха медленно, наслаждаясь моментом, точнее, испытывая терпение Вадима, провёл языком. Растягивая удовольствие, начал ласкать, гладить и посасывать, доводя его хозяина до белого каления. Когда бедолага был уже на грани, я отстранился, и мигом перевернул Вадима на живот, спустив брюки и бельё так, чтобы не мешали.

— Знаешь, как давно я мечтал поиметь одного симпатичного юриста на этом столе?

— Тим, ты собираешься и дальше мечтать, или всё же поимеешь меня, наконец? — задыхаясь, проворчал на меня Вадим, и стрельнул расплавленным серебром глаз.

Я засмеялся, чувствуя себя до безумия счастливым, и принялся растягивать его, подготавливая к самому главному. Хорошо, что с некоторых пор я держал смазку в ящике своего стола. Вскоре мой готовый к бою член проник в жаркое нутро медленно и осторожно, дав Вадиму возможность привыкнуть. Когда услышал тихий стон, начал двигаться. Я с трудом себя сдерживал, хотелось рвануть, завоевать, сделать своим. Наклонился вперёд, и укусил Вадима за плечо, тут же виновато зализал. Волосы на его затылке взмокли, на спине засеребрились капельки влаги, мышцы перекатывались плавно под гладкой кожей. Мой. Я погладил упругие бока, подтянутые ягодицы, напряженные руки. Галстук развязался легко, Вадим с облегчением вздохнул, растёр запястья, скинул небрежно рубашку, положил ладони на стол, и… У меня сорвало-таки крышу от его точных и сильных движений навстречу.