Виктория Свободина - Безупречная помощница для злодея

– Добрый день, Владислав Сергеевич.

– Здравствуйте, Забава.

Неожиданно очень хочется подойти и обнять Влада, сказать, что безумно скучала. Вот, как гормоны у меня шалят. Но Каверин смотрит грозно, строго, даже зло и колко. Не простил.

Прохожу, сажусь в кресло посетителя. Показываю, что готова к разговору. При ближайшем рассмотрении Каверин кажется не только грозным, но и уставшим. Темные круги под глазами. Долгий некомфортный перелет, и сразу на работу? Или, может, веселился всю ночь. В случае с Владом ничего не исключаю.

К слову, взгляд Каверина вблизи не только злой, но и голодный. Смотрит так, словно готов меня съесть. Прямо на этом столе. Ой-ой.

Влад разговор начинать не торопится, разглядывает меня до-олго, не стесняясь. Чего этим хочет добиться, непонятно. Лично у меня сейчас одно желание – спросить, как там Мила.

– Ну что, Варвара Олеговна, в представлениях друг другу мы не нуждаемся, я, как это ни удивительно, вновь ваш начальник, так что перейдем сразу к делу. На вас жалуются.

Мои брови изумленно поднимаются вверх.

– Кто жалуется? На что?

– На излишне формальный подход, преувеличенную строгость, большую требовательность.

– Поклеп. Да и когда бы вы успели опросить моих подчиненных, если сегодня только ваш первый рабочий день в новой должности? – возмутилась я. Да я в последние полтора месяца даже не строгая. Совсем чувствительная стала. Подчиненные из меня веревки порой вьют.

– О вашей работе мне успели доложить, – холодно отвечает Влад. – И почему вы сегодня опоздали на работу?

Да он просто ищет, к чему бы прицепиться!

– Была в медцентре.

Каверин слегка нахмурился.

– Зачем?

– Прохожу плановый осмотр. Здоровье проверяю.

После Влад ещё предъявил мне несколько претензий по работе департамента, с чем-то поспорила, с чем-то согласилась.

– Все, Забава, можете идти, по замечаниям – проработайте, – в итоге произнес Каверин, сделав вид, что углубился в бумаги у себя на столе.

Сижу. Волнуюсь. Хоть мне и нельзя.

– У вас какие-то вопросы? – Влад поднимает голову и буравит меня тяжёлым взглядом.

– Как Мила?

– Прекрасно.

– Она… тут? В городе?

– Да.

Крепко сцепила пальцы. На глаза наворачиваются непрошеные слезы.

– Ясно, спасибо.

Резко встаю и поворачиваюсь в сторону выхода, чтобы Влад не заметил моего расстройства. Ухожу.

Этот разговор с Владом показал мне, что все закончено. Каверин спокоен, холоден, отстранен. Возможно, перегорел. Наверное, это неплохо, и когда поднимется вопрос с ребенком, никаких особых претензий не будет. Продолжила работать относительно спокойно. Могла бы, конечно, переживать, но мне нельзя.

На следующее утро пришлось вновь задержаться – рабочие накосячили, затопили соседей снизу. Пришлось срочно ехать смотреть ущерб. Значительно опоздав, утомленная больше из-за того, что пришлось выслушивать крики соседей, с которыми у меня теперь уже наверняка соседство не сложится, приезжаю на работу.

И тут же вызов к директору. Каверин. Требует отчета, почему пропустила утреннее совещание, почему позволяю себе опаздывать. Я радовалась, что ушел старый директор с его любовью всех собирать и общаться? Это я зря. Лучше бы он, чем дотошный придирчивый Влад.

Объяснила про ремонт и потоп. Начальник удивился.

– Откуда у вас квартира, Забава?

– Купила.

– Зачем? Вы же и так ждете квартиру.

– Надоело ждать.

Влад на этом меня отпустил, но вот придираться не перестал. День проходит за днем – постоянные вызовы по тем или иным вопросам. Я сейчас в парке не бегаю – прогуливаюсь вечером возле дома, а дома уже осторожно занимаюсь специальной йогой, так что хотя бы в парке с Кавериным не пересекаюсь, если он не оставил привычку бегать по утрам, но на работе Влада мне теперь хватает с лихвой.

На совещаниях постоянно меня как-нибудь цепляет, словно пытается вывести из себя, еще и при других. А я спокойна – мне нельзя нервничать. Но все равно неприятно. Коллеги из соседних департаментов уже посмеиваются, поскольку так, как ко мне, Влад не цепляется больше ни к кому. Я для него стала девочкой для битья. Чуть что не так, чей департамент виноват? Конечно же, департамент Забавы. Неверный экономический анализ департаментом предоставлен, вот поэтому и неудача. И ничего, что все верно предоставлено, только неправильно принято к действию, кто-то еще схалтурил или просто что-не сделал. Нет-нет, это все из-за экономического анализа. Вот где корень всего мирового зла!

Мне коллеги, втайне радуясь, что их не касаются сильно придирки большого начальника, демонстративно сочувствуют, говорят, что это я просто так директору очень нравлюсь, что он меня «за косички» дергает, а по факту у меня уже начинает часто дергаться глаз. Каверин мстит упорно, пользуясь своим положением. Начинает казаться, что он заполучил свою должность, лишь бы мне покоя не давать.

И вот, в один из дней ко мне осторожно заглядывает Юлиана. По одному ее сочувствующему взгляду я уже понимаю, с чем она пришла.

– Варвара Олеговна, там директор наш… опять Забаву к себе требует.

Юлиана нервно хихикнула, а я тяжко вздохнула.

– Иду.

Взяла папку с документами. Настроения нет.

Девица в приемной Каверина испепелила меня злобным взглядом. Чего, спрашивается, испепеляет? Меня тут не любят, меня тут гнобят. Но все равно продержусь тут чуть ли не до самых родов, потому что деньги нужны. А помощнице надо не меня взглядом убивать, а помогать начальнику с той же разрядкой, на которую когда-то намекала мне Юлиана. Чтобы он добрый стал. У-у, я злая.

Захожу в кабинет. Сидит, ирод. Красавчик гордый и злобный. Злодей доморощенный. Ещё и вид опять такой уставший. Угу, устал Забаву гонять и издеваться. А мне так обидно стало, видимо, накопилось. И эти претензии. И проблемы с ремонтом – в основном из-за почти закончившихся денег, и еще это буйство гормонов, и вообще, одна я пока одинешенька, мамы нет, папы нет, ни сестры, ни брата, ни друзей, на работе только уколоть побольнее в основном хотят, и с завистью часто смотрят. Было бы на что смотреть. Денег нет, с ремонтом, похоже, не успеваю. Милу не могу увидеть, Влад злой.

Ну, в общем, как-то совсем себя жалко стало. Дурацкие гормоны. Это все они. В обычное время я к жалости к себе не склонна, а тут прямо что-то накрыло.

– Э-э, Варя, вы что, плачете? – доносится до меня удивленный и озадаченный голос Каверина. Самого Влада я не вижу из-за пелены слез.

Громко, некрасиво шмыгнула носом. О-о, все, надо уходить. Встаю, а меня неожиданно усаживают обратно в кресло, еще и на твердые колени, еще и обнимают, и голову к плечу прижимают, и по волосам гладят.