Анастасия Маркова - Рейс № 103 Нью-Йорк – Москва

Махнув на неё в сердцах рукой, уставилась на экран, и перестала замечать, что происходит вокруг. Мои мысли постоянно возвращались к Орешкину. Тяжело вздохнув, застучала пальцами по клавишам, набрав всего несколько строк. Вскоре принтер распечатал документ. Я поставила размашистую подпись и, наконец, принялась за работу. На душе стало легко и спокойно. Я смирилась с предстоящей участью.

За час до окончания рабочего дня случилось то, чего ждала весь день.

— Соловьёва, ты совсем одурела?! — прокричал побледневший Роман Павлович, едва влетел в кабинет.

Лера расплылась в ехидной улыбке и с вызовом посмотрела на меня. Не удивлюсь, если это её рук дело. Остальные недоумевали, что происходит.

— Что-то случилось, Роман Павлович? — решила я подтвердить свои догадки.

— И ты ещё спрашиваешь?! Хорошо же ты провела презентацию! Нет, ну я всякое предполагал, но такого даже в самом кошмарном сне представить не мог!

— Кто же с вами уже поделился информацией? — свирепо глянула на Леру, продолжавшую обольстительно улыбаться. Хоть бы не палилась так.

— Какая разница? Не хватало, чтобы она дошла до Орешкина. Мой тебе совет: пиши заявление об увольнении по собственному желанию, если не хочешь заработать в трудовую какую-нибудь нехорошую статью, — произнёс он по-отечески.

— Вот, — встала из кресла и протянула ему лист бумаги.

— Занеси в кадры. Я оставлю на нём свою резолюцию.

— Могу быть свободна? — с надеждой посмотрела на «Рому с космодрома».

— Да, — коротко произнёс он и вышел из кабинета, не пожелав ничего на прощание.

Несмотря на обращённые на меня взгляды коллег, я старалась сохранять спокойствие. Выключила компьютер, взяла своё заявление, сумочку, сухо бросила «прощайте» и, не дождавшись ни слова в ответ, покинула помещение, из последних сил пряча наполненные влагой глаза.

Вероника Валерьевна, начальник отдела кадров, с сочувствующим видом приняла заявление и попросила зайти завтра за своими документами. Я молча кивнула.

Домой не хотелось от слова «совсем», поэтому, едва вышла из здания, набрала Лёлю.

— Привет, — настроение было мрачным.

— Неужели ты соизволила мне позвонить? — саркастически хмыкнула подруга.

— Нужна скорая помощь, — я пропустила мимо ушей её высказывание.

— Совсем скорая? — поинтересовалась Лёля уже серьёзным тоном после недолгих раздумий.

— Да. Можно к тебе приехать?

— Мда, Арина… Похоже, твои дела и правда плохи.

— Ты права, — я тяжело вздохнула.

— Так, бери такси и срочно дуй ко мне, — решительно заявила Лёля.

— Уже, — я нажала на кнопку отбоя.

Взгляд, прожигающий спину, заставил обернуться. Я подняла голову и в одном из окон на последнем, третьем этаже, увидела темноволосого мужчину, ставшего моей головной болью. Он не таясь наблюдал за мной. Хотелось широко улыбнуться, помахать ему рукой на прощание, но я сдержалась. Я села в такси, стоявшее у обочины. «Вот и всё, Арина. Считай, кошмар остался в прошлом. Надо с улыбкой встретить завтрашний день и неустанно повторять, что всё наладится. И тогда непременно всё так и будет».

По пути к своей лучшей подруге отправила Шурику сообщение, что задержусь на работе, которой у меня, по сути, больше не было. Жених тут же попытался до меня дозвониться, но я сбрасывала его до тех пор, пока он не сдался. Вечер, чувствую, будет замечательным — мне светила головомойка. Ничего, переживу. В первый раз что ли?

— Горячий шоколад, тёплый плед и твоя подушка ждут тебя, — заботливо проговорила подруга, как только открыла дверь.

— Спасибо, — на душе разлилось приятное тепло. Кто бы ещё стал так со мной возиться?

Я сняла ботинки, пальто, повесила сумочку на вешалку и прошла вслед за Лёлей в гостиную. Почти всё пространство комнаты занимал огромный мягкий кожаный диван цвета слоновой кости — любимое место наших посиделок.

— Ну, рассказывай, — проговорила она, как только я удобно устроилась под пледом и обняла руками небольшую подушку. На стеклянном столике дымились две чашки с ароматным тягучим напитком.

— Даже не знаю, с чего начать, — я сделала глоток горячего шоколада.

— Лучше с самого начала, чтобы я знала, откуда ноги растут, — Лёля не сводила с меня тревожного взгляда.

— Значит, с того момента, как окатила Фишера минералкой…

— Арина, ты же не хотела, чтобы так вышло. Это всё из-за нервов, — пыталась она успокоить меня.

— Я чувствовала себя на той презентации, как Сигурни Уивер в фильме «Сердцеедки», когда она пришла в русский ресторан с тем курильщиком и заказала сырое мясо, поскольку знала всего одно слово «да», — шмыгнула я носом.

— Ты утрируешь, — возразила Лёля.

— Возможно. Всё равно время вспять не повернуть, ничего не изменить, — мои пальцы напряглись, и я уставилась в чашку с горячим шоколадом.

— А что насчёт мужчины? Это же не Фишер? — хоть она и пыталась скрыть свой интерес, у неё это плохо получалось.

— Нет, — мрачно изрекла я. — Им оказался мой новый босс. Правда, теперь уже бывший, — поспешила добавить.

«И снится нам не рокот с…» — донеслось из прихожей, в которой осталась моя сумка. И что ему от меня надо? Заявление написала, с глаз долой исчезла…

— Отвечать не собираешься?

— Нет, — испустила я тяжёлый вздох и поставила опустевшую чашку на стол.

— На чём мы остановились? — спросила Лёля, как только смолк телефон. — А! На твоём новом боссе. Он красивый?

— Угу, — нехотя призналась подруге.

— Вот так новости! — удивлённо воскликнула она. — Не припомню, когда ты в последний раз давала такую оценку хоть одному мужчине. Значит… — Лёля обмозговывала услышанное, главное, чтобы она не сочинила небылиц, а потом сама же в них и не поверила, иначе мне придётся нелегко. — Теперь признавайся, что выкинула? — потребовала подруга. Я, то краснея, то бледнея, поведала ей о своих приключениях по пути в Москву. — Вот это да! — с восторгом произнесла она, но затем нахмурилась. — А почему ты назвала его бывшим?

— Я написала заявление об увольнении, — выпалила на одном дыхании, крепко вцепившись пальцами в подушку.

— Ну ты и… — Лёля вовремя придержала язык за зубами, за что была ей благодарна. Всё-таки она владела неплохим арсеналом ругательств. — Ты слишком близко всё к сердцу принимаешь. Не стоило так горячиться.

— Слушай, почему мне везёт, как утопленнику? — мои глаза снова предательски защипало.

В комнате повисла тишина, подруга явно подбирала нужные слова, однако вскоре вскочила с дивана и решительно заявила:

— Пойдём!

Блеск в её серо-голубых глазах не предвещал ничего хорошего. Точно что-то придумала. Она выхватила у меня подушку, затем отбросила в сторону и плед.

— Куда? — растерянно посмотрела на неё, но Лёля схватила меня за руку и потянула без объяснений в спальню, усадила на пуфик перед туалетным столиком, а сама встала позади.