Ульяна Гринь - Спорим, мы поженимся?

— Пожалуйста!

— Да отпустите меня уже, — возмутилась, но Лида жалким шёпотом попросила:

— Умоляю! Он же меня уволит!

— Г осподи, за что?

— Невыполнение поручения!

— Вы серьёзно?

— Абсолютно! Пожалуйста, у меня дети... Двое...

— Дети — это святое, — пробормотала я, сдаваясь под напором сочувствия. И чего я такая бесхребетная уродилась? — Но только на две минуты!

— Хорошо-хорошо! — обрадовалась Лида, живенько утаскивая меня к лифту. — Главное, что я вас вернула!

Угу, она вернула, и хоть трава не расти. А мне отдуваться, чтобы мама её детей не осталась без работы.

Господин Возников ждал в кабинете. Туда меня втолкнула, совершенно не считаясь с моими чувствами, надеждами и желаниями, секретарша Лида. Я оглядела солидную обстановку, отметила многочисленные кактусы в горшках (некоторые даже цветущие) и (внезапно!) беговую дорожку у стены, а потом храбро взглянула директору фирмы прямо в глаза.

У Возникова они были неуловимо восточные. То ли разрез, то ли яркость тёмной радужки, то ли длинные ресницы — эти глаза выдавали родословную, как и отчество. Осетинские горцы или черкесские князья? К такому мужчине не самокат нужен, а ахалтекинский скакун, сабля на боку и папаха.

— Проходи, садись, — сказал Г оша будничным тоном, и видение всадника на горячем коне исчезло, оставив лишь раздражение. Чего это он мне тыкает? С места не сдвинусь. Пусть так с сотрудниками обращается, а я тут не работаю. Я вообще была милой с китайцами, а не с этим. нарушителем ПДД!

— Вы хотели что-то спросить или уточнить? — осведомилась, постаравшись подпустить в голос как можно больше холода.

— Да. Какие языки знаешь?

Вопрос был задан небрежно и фамильярно. Господи, как же он меня раздражает!

— Китайский, английский, французский, немецкий, итальянский, польский, японский.

Я перечислила и заткнулась. Всё? Можно быть свободной?

Оказалось, нельзя. Гоша прищурился, окинув меня оценивающим взглядом с ног до головы (искал, наверное, куда поместились все языки), и спросил:

— Сколько тебе платят в агентстве? Я дам больше. Можешь начать завтра.

— Не могу, — вежливо отказалась. — Извините, меня не интересует ваше предложение.

— А меня интересует твоя кандидатура. Назови сумму, за которую ты перейдёшь работать ко мне.

Знаете, как оно бывает? Войдёшь в помещение, где находятся люди, и вдруг поймёшь, что не можешь находиться с одним из них в относительной близости. Даже в одном городе. Беспричинно. Просто, потому что бесит.

Вот и Гоша Возников меня выбесил. И глазами своими, и самокатом, и кактусами, но главное — тыканьем и железобетонной уверенностью, что я, высунув язык и виляя хвостом, соглашусь на его великолепное предложение.

Улыбнувшись, я ответила:

— Две тысячи долларов.

— Согласен, — тут же бросил он, а я добавила обиженным голосом капризной девочки:

— В день!

— Издеваешься?

— Нет. Меня не интересует данное предложение работы в вашей фирме. Всего хорошего и удачи в поисках переводчика.

Это было невежливо, но я просто развернулась и вышла из кабинета, едва удержавшись, чтобы не хлопнуть великолепной дверью из массива дуба. Или сосны. Впрочем, надо было хлопнуть, чтоб уж наверняка меня больше не захотели здесь видеть.

От центра до моей рабочей окраины с хрущёвками доехала, точнее, дотряслась на маршрутке за полтора часа. От остановки шла медленно, чтобы прийти в себя после городского транспорта и распрекрасных москвичей, даже поздоровалась с соседками, сидевшими на лавочке у подъезда. Поднявшись на шестой этаж по лестнице, поскольку лифт был в ремонте с того момента, как я снимала комнату в доме, остановилась перед дверью и сунула руку в сумочку.

Похолодела.

Распахнула сумку, перебирая содержимое. Кошелек и телефон на месте, косметичка есть, даже сложенный зонтик есть и набор маленьких гаечных ключей с отвёртками... А вот ключей нет.

Я посеяла ключи от квартиры!

Всё, теперь мне полный здец. Как теперь в квартиру попасть, ведь хозяйка уехала к дочке в Питер на две недели?!

Прислонившись спиной к стене, я застонала. Теперь только вспомнить, где я могла выронить связку ключей... Или в маршрутке вынули? Нет, не могли! Тогда бы и телефон с кошельком увели б. Думай, Яна, думай! Хотя.

И думать долго не надо! Когда в розах валялась, тогда и выронила, тут к гадалке не ходи!

Опять возвращаться в центр. И молиться, чтобы никто не свистнул мои ключики. Я даже представила, как они, бедненькие, лежат на клумбе, на сырой земле, плачут, зовут меня!

Ничего не поделаешь.

С тяжким вздохом я собралась, оторвалась от стены и пошла на выход. Соседки у подъезда проводили меня странными взглядами, и я услышала шёпот за спиной:

— Во, видели? Пришла и ушла!

— Ага, ага, вторая смена.

— Точно, проститутка.

О, а я думала, что в Москве бабки другие, не такие, как у нас в городе! Оказывается, все одинаковые. Ну и бог с ними, сколько мне придётся прождать маршрутку? И есть хочется. Кофе бы попить хотя бы! Решено, найду ключи и зайду в какую-нибудь кофейню, как барышня, посижу, порадуюсь. А если не найду, утоплюсь в Москве-реке. Потому что хозяйка пробудет в Питере ещё неделю как минимум, а спать под мостом прохладно.

Два часа мне понадобилось, чтобы добраться снова до центра, поскольку пробки и забитые маршрутки. Выбравшись из Газели слегка помятой и накрученной до предела, я очень сильно постаралась, чтобы не сорваться на бег и спокойным шагом дойти до бизнес-центра. Клумба! Вот она!

Я покрепче ухватилась за сумку, чтобы ещё чего-нибудь не выронить, и наклонилась над цветами. Вот тут я упала. Ещё вмятины от коленок остались! Где же мои ключики?

Розы кололись, не желая подпускать меня к сокровищам, хранящимся под кустами. Пришлось пожертвовать зонтиком. Отодвинув ветки, я вгляделась в землю. О, что -то блеснуло! Уж не моя ли связка? Но до неё никак не дотянуться! Чёрт, слишком далеко!

Прикинув расстояние до потеряшки, я аккуратно встала на колени на плитку тротуара, оперлась зонтиком в рыхлую землю клумбы и потянулась рукой к ключам. Ещё чуть-чуть, буквально пара сантиметров. Сейчас. Схвачу.

За спиной раздался задумчивый голос:

— По-моему, я это уже сегодня видел.

Похолодев, в последнем рывке подцепила колечко связки ключей и представила, как выгляжу для прохожих — задница кверху, одна нога балансирует в позе потягивающейся кошки. Кто меня так уже видел сегодня? О нет! Только не он!

Стадии принятия неизбежного я прошла за две секунды, впрочем, не до конца. От отрицания до гнева, и на нём застряла. Аж закипела, пока вставала. А встав и повернувшись лицом к лицу к Гоше, бросила ему сердито: