Саманта Янг - Герой

Чтобы провести с ним рядом оставшуюся часть вечера, я отключила чувства. Вежливо вела себя со всеми, даже с ним, но соблюдала дистанцию. Как ни странно, я ощущала, что мое безразличие заинтересовало некоторых гостей.

Как будто меня это волновало. Мне было наплевать на все. Просто хотелось оказаться подальше от них и от человека, который неожиданно стал бессердечным незнакомцем.

— Похоже, я потерял свою пару, — сообщил Генри, приближаясь к нам, когда ушла последняя стайка обожателей моего босса.

— В баре искал? — спросил Кейн.

— Да. — Генри ухмыльнулся, не обращая внимания на насмешку. — И, прежде чем ты спросишь, уборную я тоже проверил. — Он посмотрел на меня и тут же нахмурился. — Лекси, все в порядке?

— Я в порядке, — пробормотала, допивая шампанское, которое потягивала уже час.

— Еще бокал? — спросил Кейн, и меня порадовала нерешительность его тона.

— Нет, спасибо, — ответила я, изображая скромную вежливость.

— Мне кажется, или в этой части комнаты прохладнее? — Генри вопросительно поднял брови, глядя на друга.

— Тебе кажется. — Кейн продолжал смотреть на меня, а я старательно избегала его взгляда.

— Тогда ладно. Что ж… раз уж я не прерываю интересный разговор, Кейн, я разговаривал с Киплингом. Он упомянул дела, которые могут тебя заинтересовать.

— Показывай дорогу… — краем глаза я заметила, что он начал идти за другом, а потом остановился. — Алекса, ты идёшь?

Я все ещё не смотрела на него. Просто не могла.

— Да. Сейчас, только схожу в уборную.

Напряжение росло, пока он ждал, когда я посмотрю на него. Я этого не сделала. Наконец Кейн сказал:

— Мы будем неподалёку.

Наблюдая за его уходом, я позволила боли, которую подавляла, вырваться наружу.

С меня довольно. Ни одному мужчине я не собиралась позволять так разговаривать со мной.

Каждый раз, когда я думала, что между нами что-то изменилось, он доказывал обратное. И мое отчаяние по поводу наших неясных отношений достигло критической точки. Необходимо было уйти до того, как я взорвусь на публике.

Вместо того чтобы направиться в туалет, я пошла к выходу. От сдерживаемой боли и злости шумело в ушах. Потому шагая по узкому коридору к входной двери, я не услышала шаги за спиной.

Сильная рука схватила за запястье, и я тихо вскрикнула, обнаружив, что меня тащат в нишу напротив входной двери. Я прижалась спиной к стене, ощущая аромат туалетной воды Кейна. Он положил руки на стену по обеим сторонам от моей головы.

— Убирайся.

— Лекси…

Я сердито посмотрел на него.

— Я сказала, убирайся к чертям.

Кейн выругался.

— Лекси, — произнес он хриплым голосом, — прости.

Не желая растерять решимость, я посмотрела ему через плечо, избегая темного и настойчивого взгляда.

— Я устала, а тебе нужно возвращаться на вечеринку.

— Не делай этого, — прорычал он, осторожно приподнимая мой подбородок, заставляя снова посмотреть на него. — Я облажался… но не закрывайся от меня.

После такого поведения он имеет наглость просить меня об этом?

— Ты шутишь?

Кейн ненадолго закрыл глаза, на его лице появилось раскаяние.

— Господи, Лекси… мне не следовало говорить этого. Как только слова вылетели из моего рта… — Он опустил голову. — Ты последний человек, которому я хочу причинить боль.

От обуревающих эмоций дрожали губы, и я едва сдерживала слезы.

— Тогда почему?

Он посмотрел себе под ноги, и, когда спустя несколько секунд ответа так и не последовало, я раздраженно фыркнула и толкнула его в грудь.

— Убирайся.

— Нет. — Он поднял голову, в его глазах пылал пожар. — Я облажался, за что извиняюсь. Давай забудем.

Я разозлилась ещё сильнее.

— Пошёл. Вон.

Он напряг челюсть.

— Лекси…

— Если ещё раз произнесёшь мое имя, я закричу. Просто уйдите с дороги, мистер Каррауэй.

Он прищурился.

— Алекса…

— Почему? — Я оттолкнулась от стены, прижимаясь к нему, меняясь с ним ролями. — Зачем? Что случилось? Когда мы приехали, все было в порядке, а затем ты внезапно начал вести себя так, словно я снова стала врагом. Или еще хуже… словно я шлюха, которую ты можешь отдать кому-то, когда я тебе на…

— Все не так. — Он толкнул меня обратно к стене, его лицо стало суровым, а слова вышли резкими: — Я ревнивый ублюдок, и мне пришлось наблюдать, как мужчина за мужчиной флиртовали с тобой. Я не могу даже думать о том, что ты будешь с одним из них. Поэтому сказал то, что не имел в виду.

От испытываемых эмоций его грудь ходила ходуном.

Я замерла от его признания.

Мы молча смотрели друг на друга.

— Хорошо, — прошептала я. — Но не смей снова разговаривать со мной таким тоном.

Я заметила, как от моих слов он напрягся.

— Не буду, — нежно пообещал Кейн. — Прости. Я не… — Он покачал головой, словно раздражен своими чувствами так же, как я своими.

И вот тогда я поняла, что за проблема между нами, откуда возникла эта напряженность и враждебность.

Дружба, близость… из-за временного характера наших отношений они не добавили нам уверенности в партнере. Другие, нормальные пары, могли признаться в настоящих чувствах… но будь мы друг с другом откровеннее, станет еще больнее.

И все же… я ничего не могла с собой поделать.

Слова просто вылетели:

— Ты ведь знаешь, я хочу только тебя.

Грудь Кейна вздрогнула под моей ладонью, а затем я оказалась в его объятиях. Он поцеловал. Неистово, дико. Его губы грубо прижимались к моим, язык кружил по моему языку. Я прижалась к нему, отвечая с той же страстью. Схватив за волосы, игриво прикусила его губу. В ответ он застонал и с силой толкнул меня к стене…

Покашливание заставило нас обоих замереть.

Кейн медленно разорвал поцелуй, но продолжал обнимать, когда мы оба посмотрели через плечо.

Генри стоял и ухмылялся, глядя на нас:

— Дайте угадаю, вы миритесь после любовной ссоры? Я прав? Прав, да?

Я сжала губы, чтобы не рассмеяться над его шуткой.

Однако босс напрягся.

— Скажешь об этом хоть слово, и я оторву твою чертову голову. — В словах появился намек на его старый южный акцент.

Генри рассмеялся, но ему хватило здравого смысла согласиться. Он указал на свои губы.

— Нем, как рыба.

И продолжил смеяться, пока шел обратно на вечеринку.

Кейн расслабился, в его взгляде все еще пылал пожар.

— Позволь мне отвезти тебя обратно к себе. — Он провел рукой по моему бедру. — И должным образом извиниться.

— А как же Киплинг?

— Ты важнее.

Он сказал это так тихо, что я едва услышала и не поверила словам. Однако послушалась. И помоги мне боже, но хотелось верить ему. Я ощутила надежду. Возможно, Кейн не признался вслух в том, в чем призналась я, но его реакция стала именно тем подтверждением, в котором я так нуждалась.