Дарья Кова - Свобода

Вновь я делаю, возможно, глупую и опрометчивую попытку что-то изменить, хотя обещала себе смириться. Очень боюсь за своих родных, но почему-то верю, что он им ничего не сделает.

Как и полагала, Олег, использовав меня в последний, третий раз, завершив «дело», довольный собой ушел. Он лег спать в другом месте – в святая святых, своей комнате. Я же осталась лежать в кровати, боясь шелохнуться. Казалось, даже из-за лишнего моего движения он может проснуться и увидеть меня. Просидев так целый час, решила, пора…

Накинув длинный шелковый халат, пошла. Открыв дверь очень тихо, выглянула в коридор. Казалось, что тишину дома нарушал только бешеный ритм моего сердца. Эгоистичная часть меня говорила, вернуться срочно в комнату, «не рыпаться», жить, наслаждаясь «благами цивилизации», наплевать на девчонок из борделя. Альтруистичная часть меня говорила об обратном. Искать выход из замкнутого круга, спасти себя и девчонок. Разум подсказывал, что нужно действовать. А сердце – подождать…

Спустившись по лестнице, зыркала глазами, выискивая камеры слежения. Должно быть, в самом доме их нет, зато натыканы по периметру. Неуверенно открыв массивную дубовую дверь, заглянула внутрь кабинета. Темно, хоть глаз выколи. Из окна светит тусклый лунный свет. От мрака еще страшнее. На цыпочках пробираясь по паркетному полу, выполненному из люксовых пород дерева, погрузила ступни в мягчайший ворс персидского ковра. Дошла до длинного стола, того самого, на котором мы бесстыдно предавалась безрассудствам. Сглотнула комок в горле. Сердце стучало в ушах.

Обошла стол и потянула за ручку выдвижного ящика. Она, как я и полагала, не поддалась. Зато возле нее увидела панель с кнопками. Приглядевшись, различила цифры. Именно верной комбинацией можно открыть. Тяжело вздохнув, гадала, какие же могут быть цифры. И что произойдет, если я неверно введу набор… Заорет сирена после третьей попытки? Все выходы из комнаты закроются металлическими решетками?

Бессильные слезы брызнули из глаз. Новая попытка и снова неудача. А потом возле цифр я увидела маленькие буквы. Как у старых мобильников. Не раздумывая ни секунды, ввела «9449» [5] 9449 – на клавиатуре кнопочной панели «Юлия». . Звук открывающегося замка, нарушил гробовую тишину. Ящик выехал, чудом не ударив меня по лицу. От бешеного сердцебиения чуть не оглохла. Руки мгновенно стали влажными и тряслись как у эпилептика. Пытаясь унять нервы, несколько раз глубоко вздохнула.

В ящике лежала стопка бумаг и та самая фотография, которую мне так хотелось увидеть. На снимке в тусклом лунном свете я увидела похожую фотокарточку в рамке на ту, что лежала в записной книге. Это его семья, еще живая. Кое-что в кадре меня очень смутило, но я не стала заострять на этом внимания, а переключила взор на бумаги.

Схватив несколько, подошла к окну, чтобы внимательно рассмотреть написанное. Эврика… Это точно мне поможет! Кажется, я нашла выход!

Пытаясь унять сердцебиение, старалась дышать ровно. Олег. Неужели. Неужто. Не может быть. Ты – такой умный и действующий на несколько шагов вперед. Ты – такой властный и предусмотрительный. И вдруг допустил такую «оплошность». В голове ликовала внутренняя я, хотя вопрос с моей свободой и вызволением девочек еще не был решен. Все только в мыслях. Для реализации потребуется сделать слишком многое. Такое, что мне может оказаться не по силам. Но это единственно возможное решение. Все, что было ранее, детские шалости, укус безвредного комара.

Сканируя глазами записи, стараясь максимально запомнить информацию, изложенную в них, понимала, забрать и спрятать их я пока не могу. Бумаги нужно положить на место и очень тихо вернуться в свою комнату, а потом выжидать. Не знаю сколько. Неделю, две, три, месяц. Не думаю, что Олег заметит, что я рылась в его бумагах, особенно если все положить, как было. И совсем не подавать вида, что знаю.

Просмотрев документы еще в течение двух минут, тихо подойдя к столу, положила их назад в выдвижной ящик. Взяв рамку с фотографией, нервно сглотнула. Наличие двух дырок на месте глаз его жены, которые проткнуты то ли ручкой, то ли чем-то другим, создавало жуткий эффект. Значит, не такие у него с женой были бесконфликтные отношения… Значит, что-то между ними было, раз он держит у себя такую фотографию… Другой бы, если вдруг фото испортил ребенок, уже восстановил бы его. Но нет, Олег оставил снимок с проткнутыми «глазами» у жены. Это о многом говорит.

Положив фото поверх документов, ровно на то место, где его взяла, закрыла выдвижной ящик. Направляясь в спальню, тихо молилась, чтобы у замка не было фиксации открытия/закрытия. Иначе Олег вполне может догадаться, кто «любопытствовал», роясь в его документах, которые способны его отправить под суд.

Тишину дома не нарушало ничего, я шла как мышка, представляя, что вот, через секунду Олег появиться как из-под земли. И всё – мне конец. Да ладно мне. Родителям!

Ненавидя себя за то, что постоянно ими рискую, сжималась от страха. Моя эйфория, что я нашла доказательства, которые компрометировали не только его, но и всю банду, улетучилась. Знать информацию это далеко даже не половина успеха. Мне еще предстоит большой путь, чтобы их победить. И было бы очень глупо, попасться именно сейчас, когда я нашла эту не просто ниточку, а целый канат!

Открывая дверь в свою спальню, почти не дыша, почему-то была уверена, что Олег там… Что он пришел именно тогда, когда я рылась в ящике, видела его документы и то жуткое фото. Заглянув внутрь, уже готова была молить о пощаде. Но нет, в спальне никого не было. Пройдясь по периметру, посмотрев в ванной, убедилась, что Олега нет.

Руки от волнения тряслись, как у диабетика. Слезы радости, что он, скорее всего, не заметил, брызнули из глаз. Хотя полностью я успокоюсь только утром, когда увижу его… Прочитаю по глазам… По ним читается многое. Его ярость и злость, его негодование и растерянность, его радость и счастье. Именно утром смогу понять, не наломала ли я дров…

Тихо залезла в кровать, которую успела перестелить еще днем невидимая домработница. Нужно поспать. Мой невыспавшийся вид явно не будет говорить в пользу того, что я стала покладистой девочкой…

Нервно вскочив на кровати, смотрела вперед. Мне приснился кошмар. Олег, злой, пылающий яростью, зашел в квартиру моих родителей, держа меня за руку. Он расквитался с ними у меня на глазах. А потом смеялся в лицо, когда я, упав ниц, рыдала над их телами.

– Как спалось? – спросил меня лежащий на кровати Олег.

Потеряв дар речи, не могла сказать ни слова. Господи! Помоги! Хоть бы он ничего не заподозрил…

– Мне приснился кошмар, – решила не обманывать, чтобы выглядеть правдоподобно.