Дарья Кова - Арабская Золушка

Мне одна стюардесса рассказала, как один раз переспала с шейхом. Он конечно был не самым богатым в стране, но и у не амбиций, «себялюбия» и замашек хоть отбавляй. А чем больше счет в банке, тем выше шкала заскоков.

Схватив бесцеремонно за руку, араб потащил меня по коридору. Обычно арабские мужчины ходят вальяжно, медленно и расслаблено, но этот был слишком «шустр». Видно, мы опаздывали к шейху. Зная, какие обычно эти шейхи, шла, ежившись как ехидна. Старый, толстый, уродливый монстр, на которого страшно взглянуть, будет сейчас меня домогаться. Есть конечно крошечный шанс, что у него попросту не стоит, и он «любит глазами», тогда я «легко» отделаюсь. Станцую, потрясу «телесами» и, возможно, смогу унести ноги. Главное – не злить «дедулю».

Подойдя к огромным резным двойным дверям, поняла, мы почти на месте. Сердце от ужаса застучало в ушах. А противный араб отрыл одну из дверей и затолкнул меня внутрь. Оказавшись в комнате с бесчисленным множеством растительности, диванов причудливой формы и яркой окраски, осторожно осматривалась. Я как жертва, которую привели к хищнику. Только где этот хищник прячется, не понятно…

Несмело ступая по мраморному полу, цокая каблучками, подошла к невысокой пальме, на которой сидел огромный красный попугай.

– Иди сюда, – вдруг послушалось за спиной.

Закрыв глаза от страха, задержала дыхание. Пытаясь успокоиться, вдохнула полной грудью и обернулась. Передо мной стоял шейх…

Молодой мужчина, высокий, статный, красивый… Он совсем не походил на положенный стереотипный образ. Где брюхо? Где некрасивое и асимметричное лицо? Где маленький рост? Ничего из того, что может вызывать отвращение, нет. Может, за его красивой внешностью скрывается еще и хороший человек. Может, мне удастся объяснить ему, что я попала к ним не по своей воле. Может, он меня отпустит!

– Иди сюда! – повторил он, хмуро глядя на меня.

Сделав первый шаг, пошла к нему с гордо поднятой головой. Не опустив скромно взор в пол, боясь взглянуть на него, а шла прямо, глядя строго в глаза. Пусть знает «наших». Им не сломить гордую русскую девушку!

– Покрутись. Хочу посмотреть на тебя, – его взгляд заметно «подобрел».

Сделав быстро оборот вокруг себя, почувствовала дрожь в коленях.

– Нет! Нет! Не так быстро. Делай это медленно! – произнес с придыханием.

Кровь в моих жилах от перевозбуждения ускорила обороты. Ладошки от эротизма стали потеть. Тряхнув волосами, начала вращаться, максимально оттопыривая попу.

Что же я делаю?! Почему сама так сильно хочу его? Дело во внешности? В его деньгах? Или из-за того, что я полностью в его власти? Но голова от бушующих гормонов начала кружиться. А тот факт, что я все это делаю еще и без белья, совсем «сносил крыш».

Плохая. Плохая девочка. Нет бы попросить его отпустить меня, поплакаться. Все делаю не так! Зачем-то провоцирую, дразню его. С той абсолютной властью, которой он обладает в стенах этого здания, я просто сама себе рою яму…

Подойдя ко мне, снял с меня пилотку и бросил ее на пол. Схватив за голову, потащил меня лицом к своему паху…

– Что ты видишь? – произнес, не отпуская волосы.

– Пустите! Мне больно, – вырывалась, понимая, что зря я так «играла» с ним.

– Все вы, европейки, шлюшки. Вам только дай жопой покрутить перед богатым мужчиной! – усмехнулся, оттолкнув от себя.

Поднявшись, смотрела на него взглядом, полным ненависти. Слова колкости и яда так и рвались наружу. «Варвар, дикарь, мракобес» – еле сдерживала себя, чтобы не ляпнуть что-то подобное. На кол посадят – это не метафора, они действительно способны на это, и никто им за подобное ничего не сделает. У себя в стране будут правы. За меня никто не вступится, даже никакой мифичный правозащитник, который в европейских странах может выступить в защиту угнетаемых. Здесь такого не будет. Забьют палками, закидают камнями, места мокрого не оставят… И будут правы для своей общественности!

Ишь ты, удумала права качать. Ишь ты, жопой повертела перед шейхом. «Праведно» накажут, поставят на место бессловесное существо. Нет, не человека, а именно существо.

– Покажи пупок! – скривил лицо ужасной гримасой.

Такой красивый внешне мужчина за несколько секунд превратился в «демона» во плоти. Злой, коварный, беспощадный бес.

Подойдя к нему чуть ближе, убрала руки от живота. Пупок. Зачем ему мой пупок?

– Почему его не прокололи? – его лицо стало еще злее.

Хлопая глазами, не могла понять, чего он хочет. Проколоть пупок? Зачем? Что за чушь?

– Ахмед! – разразился шейх криком.

Вжавшись «в себя», боялась дышать. Господи, помоги! Что же происходит-то?!

В помещение молнией залетел тот самый бородач, кланяясь своему хозяину.

– Да, повелитель! – опустив голову, не смотрел на него напрямую.

– Не прокололи пупок! – взглядом указал на меня. – Неси иголку. Я проколю! – его лицо накрыла эмоции какого-то удовольствия.

Он что серьезно хочет проколоть мне пупок? Да? Совсем сбрендил?

Но я молчала, лишь тупо хлопая ресницами, не дыша, чувствуя лишь нервную тряску в руках. Было страшно как никогда в жизни. Ужас обволакивал с головы до ног, иголочками протыкая кожу.

Ахмед вышел из помещения в ту самую дверь, откуда пришла и я. А шейх зыркнул на меня так, словно, я грязная бомжиха, которая вдруг попросила у него денег «на опохмел».

– Я тебя сегодня не трону. Противно! – вдруг выдал. – А Ахмед получит десять плетей! – оскалил он зубы.

Господи! Что за зверства! Он мне хочет проколоть пупок! Этому арабу надавать по его горбу! Что за звери!

Бородач зашел в комнату со шкатулкой в руках. Снова кланяясь в пол, шел к своему хозяину. Вручив коробочку, инкрустированную россыпью драгоценных камней, пошел к выходу. Я же смотрела на шейха, изучающего «внутренности» шкатулки с маниакальным интересом.

– Подойди! – тихо произнес, от чего у меня холодок пробежал по коже.

Страшно. Жутко. Невыносимо…

Сделав два шага в его сторону, застыла на месте. Шейх достал из коробочки огромную иглу. Не какой-то современный автоматизированный степлер, которым, я видела, прокалывают уши. А натуральную изогнутую дугой толстую иглу. Холод вновь пробежался по телу. Точно маньяк какой-то!

– Подойди, я сказал! – вскрыл антисептическую салфетку.

Протерев ей мой пупок, поднес иголку к глазам, показывая ее, нагоняя еще больше жути. А потом, захватив кожу, резко проткнул. Сразу резкая боль скрутила живот. Закусив губы, не шевелилась. Стояла, сдерживая слезы. Больно. Обидно. Противно.