Эйприл Доусон - Не смыкая глаз

Ярость из-за всей этой ситуации кипит во мне словно лава, в жерле вулкана ждущая своего часа, чтобы вырваться наружу. Какую бы боль я ни испытывала, раздражение усиливается. Это худший день в моей жизни! Но я не собираюсь идти на дно вместе с кораблем. Не собираюсь сдаваться. В конце концов, нужно выполнить данное папе обещание и надрать Роббу его чертову задницу!

Думаю, сейчас я выгляжу не очень, учитывая растрепанные волосы и горящий решимостью взгляд. Я иду по улице к дому, где находится наша квартира, и, должно быть, мои глаза мечут искры из-под черных ресниц, потому что прохожие обходят меня стороной. Ну и правильно! Сегодня я не поднимаюсь на лифте, а иду по лестнице, чтобы немного выпустить пар, прежде чем врежу Роббу. На пятом этаже захожу в коридор и уже собираюсь открыть квартиру, когда слышу приглушенный шум и стоны. Теперь сомнений не остается – он дома.

Так тихо, как только могу, я открываю и закрываю дверь. Можно было бы и хлопнуть, потому что парочка в моей спальне даже сирену не услышала бы. Сжав кулаки, чтобы не задеть дверь, я прохожу в квартиру. На полу валяется одежда, образуя тропинку в спальню. До меня доносятся стоны Кэрол и кряхтение Робба, это означает, что он близок к оргазму. И пусть должна быть потрясена, что эти двое кувыркаются в моей кровати, но я растягиваю губы в холодной улыбке. Дверь приоткрыта. Та, от кого они прячутся, по их мнению, еще в офисе. Что ж, придется испортить вечеринку!

Когда Кэрол до неприличия громко кричит, словно бездарная порнозвезда, я решаю, что с меня хватит. Открываю дверь так, что та врезается в стену. Там точно останется вмятина от ручки, но мне все равно, потому что я больше не появлюсь здесь. Хватит с меня этой жизни. Оба в испуге вскрикивают, и Робб, как истинный джентльмен, пытается убраться в безопасное место, оставляя нашу соседку в кровати одну. Теперь он стоит передо мной, голый, потный и с паникой во взгляде.

– Тейлор! – выдыхает он, пораженный тем, что я не рыдаю и не выгляжу удивленной. Нет, на моем лице холодная улыбка. Должно быть, я похожа на Джокера из фильмов о Бэтмене.

– Здравствуй, любимый, – вкрадчиво произношу я и медленно подхожу ближе. Кэрол не двигается и крепко сжимает простыню, чтобы прикрыть свою огромную грудь. – Я тебе звонила, если ты этого еще не заметил. – Потом я перевожу взгляд с одного на другую, наслаждаясь паникой, которая их окутала. – Но, судя по всему, ты очень занят. – Я встаю перед подонком, которого когда-то любила.

– Мы любим друг друга! – заявляет Кэрол и отпускает простыню, но светлые, длинные волосы тут же прикрывают ее грудь. Она, кажется, в отчаянии, но слова звучат искренне. Еще одна глупышка!

– Даже так? – интересуюсь я и указательным пальцем рисую круг на крепкой груди Робба. – Ты ей не рассказывал, как мы повеселились этой ночью? Вот в этой кровати! – В создавшейся безвыходной ситуации он лишь переводит взгляд с нее на меня, но ему хватает ума не отвечать на мой вопрос.

– Что вы делали? – вопит тупая корова, но я лишь закатываю глаза.

– Ах, не будь такой дурой, Кэрол. Он нас обеих провел, а мы оказались слишком наивны, чтобы это заметить. Но не переживай. Я учусь на своих ошибках. – Кладу руку на его голое плечо, словно собираюсь поцеловать, но мне просто нужна правильная поза. Резко поднимаю колено и изо всех сил бью его по яйцам. Робб валится на пол и корчится от боли. А я улыбаюсь, глядя на него сверху вниз. – Между нами все кончено.

Потом я достаю мобильный и снимаю, как он скулит от боли в паху. Увидев мой телефон, он выдыхает:

– Что ты делаешь?

Я наклоняюсь, не сводя с него глаз.

– Только попробуй распространять ложную информацию обо мне и нашем расставании, я выставлю это видео в Сеть и с удовольствием понаблюдаю, как тебе это понравится. Понял?

В его глазах блестят слезы, Робб кивает, и я медленно встаю.

– Отвезешь мои вещи в новую квартиру и позаботишься, чтобы с ними ничего не случилось. Естественно, за твой счет, а если попробуешь найти меня или связаться со мной, я устрою тебе веселую жизнь. Понятно?

– Да, – бормочет он и крепко сжимает свое мужское достоинство. Я бросаю осуждающий взгляд на Кэрол, которая угрожающе смотрит на моего бывшего. Потом подхожу к шкафу, засовываю что-то из одежды в сумку для путешествий и вылетаю из квартиры. С удовлетворением слышу, как Робб вскрикивает от боли, и, хотя для меня Кэрол умерла, я надеюсь, что и она ему врезала.

Час спустя я все еще не решила, куда мне отправиться. На работе помимо Чарли были только знакомые, а тот идиот, которого я звала парнем, и который нанес мне удар в спину, был всем для меня здесь, на Манхэттене. Само собой, еще есть Миранда, его сестра и менеджер, которую я не хочу ставить меж двух огней. Папа уже дважды звонил, но у меня пока нет сил с ним разговаривать. Я все еще в некоем оцепенении. Частично из-за ярости, частично из-за защитного механизма. Зимний ветер набирает силу, и солнце уже давно село, так что я решаю отправиться в кафе на другой стороне улицы, чтобы согреться и подумать, что делать дальше.

Мне страшно, больно и я понятия не имею, куда можно пойти. В водовороте этих чувств я не сразу слышу, как кто-то зовет меня по имени.

– Тейлор? Тейлор Дженсен? – спрашивает меня какой-то тип в зимнем пальто. Он кажется знакомым, но не могу вспомнить откуда.

– Да? – хриплю я, и приходится откашляться, чтобы снова нормально говорить.

– Это я, Дэниел. Дэниел Грант из школы. – И пусть невежливо, но я осматриваю его с ног до головы. Этот человек-гора мой бывший сосед? Лицо с янтарным цветом глаз примерно такое же, но должно быть, он сидел на стероидах, чтобы так выглядеть.

– Привет, Дэн, – не раздумывая, я зову его кратким именем, которое дала ему в детском саду.

– Как у тебя дела? Ты выглядишь прекрасно! – Хотя это точно сказано не совсем искренне, его вопрос заставляет меня задуматься. Что со мной стало? Я потеряла работу, машину, парня и есть все шансы, что останусь на улице. Когда осознаю́ масштабы катастрофы, а адреналин в крови медленно понижается, я разражаюсь слезами и бросаюсь в объятия Дэниела.

Я реву как ребенок, заливая слезами пальто несчастного парня, которого не видела много лет. И хуже всего то, что я не могу остановиться. Словно внутри меня открылись все шлюзы. Вообще-то я всегда ненавидела лить слезы на публике. Даже на похоронах матери мне удалось сдержаться, но после такого ужасного дня у меня возникает ощущение, что это больше не я. Дэниел ничего не спрашивает и не пытается меня оттолкнуть или освободиться. Совсем наоборот. Он обнимает меня за плечи и бормочет успокаивающие слова. В какой-то момент, боже, кажется, много часов спустя, мои всхлипы затихают, и я решаюсь взглянуть в его карие глаза. Покрасневшее лицо скрыть не удастся, как бы мне этого ни хотелось.