Франсуаза Бурден - Обещание океана [litres]

Выйдя из душа, Розенн увидела, что Артур лежит на кровати, заложив руки за голову, и смотрит телевизор. Он уже сильно походил на отца. При взгляде на него сразу вспоминался Ивон. Для десяти лет он был маленьким и худеньким, но отличался невероятной жизнерадостностью. Розенн хотелось бы создать ему лучшие условия для жизни: уютную домашнюю обстановку, игрушки и путешествия, а вместо этого она таскала его с собой повсюду, следствием чего были постоянные смены школ, обшарпанные съемные комнаты и его вечное одиночество. Ей не удалось ни изменить свою жизнь, ни хотя бы сделать ее стабильной. Работая месяц в одном месте, два – в другом, она временно устраивалась то кассиршей, то продавщицей, а потом снова увольнялась, чтобы попытать счастья в другом месте. Розенн так и не оправилась от своей влюбленности в Ивона и не могла его забыть, несмотря на все измены. Она познакомилась с ним, когда была еще совсем юной, и несколько месяцев они любили друг друга без памяти. Их страстный, но слишком бурный роман в течение двух лет сопровождали споры, бессонные ночи, разрывы и примирения. Розенн оказалась крайне, болезненно ревнивой, она шпионила за ним и устраивала скандалы. Ивону это надоело, он хотел расстаться. Хуже того, он влюбился в другую – дочь своего патрона, в эту Маэ, маленькую воображалу с мальчишескими манерами. Розенн пустила в ход все, чтобы вернуть Ивона: донимала своей любовью, угрожала самоубийством и выслеживала повсюду. Иногда он уступал, особенно когда возвращался из рейса и хотел секса. Розенн не заблуждалась на этот счет, но пользовалась каждой возможностью, чтобы вновь завоевать его. Маэ стала для нее проклятием; она ненавидела ее, даже не будучи с ней знакомой, лишь увидев издалека пару раз в порту и на палубе корабля.

К тому времени Розенн уже давно уехала от родителей, живущих в Перрос-Гиррек. Они держали небольшой бар, который постепенно становился убыточным. Устав от выходок своей дочери, которая была взбалмошна и не хотела учиться, они не попытались удержать ее, когда она бросила родительский дом, хлопнув дверью. Розенн хотела посмотреть мир, но пришлось удовольствоваться передвижением по побережью. Не имея ни школьного аттестата, ни какого-нибудь профессионального образования, она, тем не менее, считала себя достаточно красивой, чтобы быстро найти мужчину, который возьмет на себя заботу о ней. И действительно, некоторое время она прожила с дальнобойщиком, который был славным парнем, не требовал от нее многого и даже подыскал ей место администратора на станции техобслуживания. Но ей хотелось бурной жизни; он скучала среди подержанных машин и предпочла стать официанткой в ресторане на побережье в Валь-Андре. Там-то она и встретила Ивона и влюбилась в него до безумия, убежденная, что наконец-то встретила мужчину своей жизни. Когда спустя два года он охладел к ней, она от отчаяния перестала принимать противозачаточные таблетки. Беременность казалась ей последним шансом удержать его, она надеялась, что это все исправит. Увы, было слишком поздно, даже рождение сына его не смягчило. Но смириться она не могла и умоляла его хотя бы признать свое отцовство. Он неохотно согласился. И все-таки ребенок их сблизил. Стоя у колыбели в роддоме, Ивон не мог скрыть волнения и гордости, и у Розенн снова вспыхнула надежда. Разочарование было жестоким, когда она поняла, что любимый все равно к ней не вернется. Он принял отцовство из чувства долга или потому, что не умел отказать, однако по-прежнему был без ума от Маэ и представлял свое будущее только с ней. Потеряв голову от горя, Розенн смогла в конце концов вытянуть из него обещание материальной помощи – не ей, а ребенку. Ивон был не богат, живя только на зарплату рыбака и не имея никаких дополнительных доходов, но регулярно давал Розенн небольшую сумму. Однажды он объявил ей, что собирается жениться на Маэ и уже назначен день свадьбы. Он хотел, чтобы Розенн уехала в другой город, больше всего опасаясь реакции Маэ, если она когда-нибудь узнает, что у него уже есть ребенок. Разумеется, он это скрывал от нее, что оскорбляло Розенн до глубины души. Значит, он больше с ней вообще не считается? А их ребенок, очаровательный малыш Артур, теперь должен расти изгоем? А ведь он не был каким-нибудь бастардом и носил фамилию своего отца, или Ивон забыл об этом? Розенн то угрозами, то лаской добилась, наконец, обещания, что Ивон будет помогать малышу и время от времени приезжать к ним. Деньги были не самое главное, она хотела, чтобы он не смог забыть ее. Увы, Розенн не осознавала, как глупа и непоследовательна ее тактика. Вместо того чтобы отказаться от мужчины, который ее больше не любил, она продолжала липнуть к нему, и даже если у Ивона иногда против воли просыпалось желание, когда она вешалась ему на шею, он ловил себя на том, что ненавидит ее за цепь, на которую она его посадила.

Через приятеля-рыбака он нашел для нее место официантки в Гангаме, в отеле-ресторане, который работал круглый год. Зарплата здесь была больше, чем в округе, да еще предоставлялась небольшая комната. Таким образом, она смогла уехать из Валь-Андре без особых затруднений и была довольна, что ей не пришлось далеко переезжать. И в этом приятном заведении она случайно узнала о смерти Ивона из газеты, оставленной клиентом на столе. Ничего не соображая, она десять раз перечитала заметку. А потом поднялась в свою комнату и заперлась там. Она долго лежала обессиленная на кровати, свернувшись в комочек, как маленький зверек, пока хозяин отеля не пришел за ней. Некоторое время она еще работала в каком-то оцепенении, но вскоре уволилась. Сын, которого она поручила заботам одной пожилой дамы, томился без нее и скучал, но она не чувствовала в себе сил им заниматься. Проходили дни, и ее горе постепенно превращалось в гнев против Маэ. Когда она узнала, что панихида будет проходить в Эрки, она решила приехать на нее вместе с сыном и выложить всю правду в лицо женщине, которую она ненавидела.

– Что ты смотришь, Артур?

Ружейная пальба на экране вывела ее, наконец, из задумчивости.

– Ну это, как его… – пробормотал мальчик.

Слишком часто предоставленный сам себе, он плохо говорил и был немногословен.

– Какие-то ужасы, – сказала она без особой убежденности.

– Нет, это здорово!

Вздохнув, Розенн отвернулась. Она любила своего мальчика, хотя и не знала, как себя вести с ним. И, поскольку она его любила, ей нужны были деньги, чтобы дать ему приличное воспитание. Она могла бы попросить помощи у родителей Ивона, но его отец умер два года назад, а мать с трудом существовала на скудную пенсию. К тому же эти люди когда-то были в восторге от помолвки Ивона с Маэ Ландрие, и Розенн больше не хотела иметь с ними дело. Как-то, спустя несколько месяцев после трагедии, она привезла им показать внука, но они выслушали ее историю с таким недоверием, как будто она все это придумала. Даже при виде свидетельства о рождении, которое она сунула им прямо под нос, они скептически качали головами и хмурились. Испив полную чашу унижения и разочарования, она уехала и поклялась больше никогда не возвращаться. Что касается ее собственных родителей, об этом лучше было вообще не думать, поскольку уже лет десять она не давала о себе знать. Оставался только один человек, к которому она могла обратиться, – та самая Маэ. Если эта женщина действительно любила Ивона, может, она не останется равнодушной к судьбе его сына? Раз она не успела выйти замуж и родить с ним детей, то наверняка будет взволнована сходством Артура с отцом. Розенн знала, где живет Маэ, но не находила в себе смелости пойти к ней. От мысли, что придется просить милостыню у злейшего врага, она заболевала и ее накрывала волна гнева, но выбора не было. Ее банковскую карту заблокировали, чековую книжку тоже, последние сбережения растаяли. После того, как она заплатит за комнату и сводит Артура в блинную, ее кошелек окончательно опустеет.