Матильда Старр - Белоснежка и семь боссов

При слове «кафе» у меня в животе громко заурчало.

— Пойдемте, — сдалась я.

— Я, между прочим, ужасно голоден, — заявил он. — Так что, полагаю, вам придется составить мне компанию, и просто чашкой чая вы не отделаетесь.

Может быть, кто-то и стал бы возражать на моем месте, но этот кто-то точно не я.

15

Кормили в этом кафе вкусно, впрочем человеку, у которого с утра во рту маковой росинки не было, трудно предложить что-то такое, что покажется невкусным. Покончив с ужином, я почувствовала, что почти опьянела от еды. Интересно, такое бывает?

Да и вообще вся обстановка располагала к отдыху — к тому, чтобы забыть обо всех невзгодах и поверить в то, что жизнь не так ужасна, как кажется… Уютные диванчики, приятная музыка. Да и спутник тоже приятный. В его присутствии я чувствовала себя легко и спокойно.

Представила на минуту, что сейчас в этом же самом кафе напротив сидит кто-то другой, например, невероятный красавчик, мужчина-мечта, мой босс номер семь. Я бы не развалилась на своем месте, а сидела бы, словно аршин проглотила, и ела бы картошку фри вилкой и ножом, а не руками, и уж точно не молчала бы, а судорожно бы придумывала, что бы такое сказать остроумное, или хотя бы просто не слишком глупое. И уж точно не стала бы жаловаться на свое «разгвоздяйство». А тут выложила все спокойно как на духу: и про метро, и про корпоратив, на который ужасно хочется попасть, и про туфли с ключами и платьем…

Как только я закончила, мой спутник сказал: «Минуточку, я сейчас» и скрылся в неизвестном направлении, оставив меня наедине с чашкой горячего чая. Ну вот, кажется, я переоценила его терпение.

Он тоже не выдержал мою исповедь про тридцать три несчастья. Взгрустнув, я отпила из чашки. Ну и не надо, в конце концов он не обязан вникать в проблемы каждой уборщицы.

Но где-то в глубине души было все-таки обидно. Это ведь не я вызывалась рассказывать ему о своих печалях, он сам попросил. Мог бы хотя бы для вида посочувствовать, верно же?

Он появился через несколько минут:

— Допивайте чай и поедем.

— Куда поедем? — не поняла я.

— Как куда! В стол находок. Ну же давайте скорее, пока он не закрылся.

— И что, моя сумка там.

— Конечно, если что-то теряется на транспорте, первым делом нужно обращаться к дежурному по станции. Чаще всего вещи находятся, ну если, конечно, это не кошелек и не телефон. Их находят куда реже. А платье с туфлями и неопознанными ключами — особенно никому и не нужно.

— А как же счет? — растерянно пробормотала я.

— Со счетом я уже разобрался. Ну же, вы все еще хотите успеть на свой корпоратив?

— Конечно, хочу, — с энтузиазмом воскликнула я. И мы выбежали из кафе.

— А где это хоть? На чем ехать: на автобусе, на метро? — спросила я, как только мы оказались снаружи.

— На персональном автотранспорте, — со смехом ответил он, подхватил меня под локоть и потащил в сторону стоянки. А уже через несколько минут автомобиль сорвался с места, унося нас на поиски утраченной сумки.

— Спасибо вам, вы ведь не должны были…

Нельзя сказать, чтобы я чувствовала себя неловко. Почему-то принимать его помощь казалось делом совершенно нормальным и естественным. Настроение сразу повысилось. Я уже снова представляла, как вхожу в зал в своем прекрасном платье и как мы с Александром кружимся в самом прекрасном танце.

— Пишите заявление, и через три дня приходите за сумкой, — выдернул меня из мечтательного состояния скрипучий голос кладовщица.

— Но я не могу через три дня, у меня там ключи, мне без них ночевать негде.

— Ничего не знаю, таков порядок. А если порядок не соблюдать — кругом один беспорядок будет, — философски заключила она.

Мой бал, прекрасный принц, а также элементарная возможность переночевать дома и в тепле снова подернулись дымкой и стали уходить куда-то туда, в область несбыточного.

— А где здесь у вас можно заявление написать? — вмешался в разговор мой босс.

— А где хотите, там и пишите, но образец вон тама, — она указала за столик, где сиротливо болталась на привязи ручка.

— Вот и прекрасно, — он чуть ли не силой оттащил меня к столику, сунул в руки ручку, положил передо мной лист. — Пишите.

А сам вернулся к жуткой кладовщице, у которой наверняка нет сердца, а вместо сердца какая-нибудь инструкция.

Я не слишком вслушивалась в их разговор, у меня было занятие поважнее: ровно выводить буквы, которые так и норовили расплыться от подкатывающих к глазам слез.

Когда я закончила, он подошел ко мне и протянул (о, боже, я не могла в это поверить!) мою сумку. Я заглянула туда, пошарила рукой — все было на месте.

— По описи не хватает только кошелька, — ворчливо крикнула женщина. — Претензию составлять будете? — спросила она с угрозой.

Я поняла, что претензию лучше не составлять. Тем более самым ценным в том кошельке был сам кошелек. Я давно уже держу все деньги на карте, а в кошельке — только мелочь на непредвиденный случай.

— Нет, не будем, какие претензии, — поспешила заверить ее я.

Не дай бог еще передумает и скажет: без кошелька ни за что не отдадим.

— Спасибо, спасибо большое! — я и сама не знала, кому я это говорю: то ли приятной кладовщице, у которой, как выяснилось, все же есть сердце, то моему спасителю, боссу номер два, которого, к моему стыду, я все еще не знаю, как зовут…

***

Спустя час я уже входила в красиво украшенный ресторанный зал. Сердце замерло в предвкушении. В конце зала я увидела его, моего принца. Он улыбался и направлялся в мою сторону.

16

— Отлично выглядишь, — приблизившись ко мне, сказал Александр, и у меня сразу отлегло от сердца. Разве можно, собираясь с такой спешке, быть уверенной, что выглядишь отлично, тут уж нормально — уже хороший результат.

— Правда?

Ничего глупее нельзя было придумать!

— Восхитительно! — заверил меня он, и будто в подтверждение добавил: — Позволишь тебя пригласить?

— Пожалуй… — отозвалась я, и положила руку в протянутую ладонь.

Конечно! Я ведь даже не рассчитывала, что всё сложится так удачно, все неприятности этого дня, каким-то невероятным образом, остались позади. И я, как та Золушка, оказалась на балу, и вот уже кружусь в танце с тем самым принцем, о котором мечтала не переставая всё это время.

Мы кружились в танце и вместе с нами кружился весь зал, кружились яркие огни вокруг и моя голова кружилась тоже. Александр, который на работе вел себя более чем сдержанно, теперь казался другим человеком, а в его улыбке и в том, как тихо и почти интимно он шептал мне на ухо, какие-то совершенно обычные вещи, было что-то завораживающее.

— Здесь отличная кухня и шампанское тоже потрясающее, надеюсь, тебе здесь понравится, не теряй меня из виду.