Дора Коуст - Босс знает лучше

- Инна? А что вы здесь делаете? - Дмитрий Викторович удивленно посмотрел на часы.

Я вздрогнула, словно он застал меня за чем-то противозаконным, ну или, по меньшей мере, неприличным, и он меня застукал. И никакие уверения, что все в порядке, а то, что я на работе - это вполне нормально, не помогали. Я растерялась. Но все-таки ответила.

- Да так... Хотела привести все в порядок к вашему приезду, - я говорила совершенно обычные вещи, но голос почему-то срывался.

Нет, так дело не пойдет, надо собраться и сосредоточиться. Я стала нервно перекладывать документы на столе, чтобы чем-то занять руки.

- Но тут уже почти все. Закончила и уже ухожу, - торопливо произнесла я.

И правда, надо уходить.

- А как же ваш жених? - спросил меня босс. - Разве он не против такой поздней работы?

Я нахмурилась, да так и замерла с папкой в руках. Ну конечно. Несколько месяцев этот человек наблюдал, как я улетаю кормить любимого-дорогого, как только стрелка коснется пяти. И не хожу на корпоративы. И не езжу на пикники, которые руководство заботливо организовывает для сотрудников. Разумеется, теперь босс удивлен. Надо что-то ответить.

Сказать ему, что мой жених оставил меня даже без нижнего белья я точно не могла. Поэтому просто буркнула:

- Нет больше жениха.

Дмитрий Викторович сначала удивленно вскинул брови, а потом состроил скорбную физиономию, словно собираясь приносить мне свои искренние соболезнования.

- Вернее, с женихом-то все в порядке. Просто он больше не жених.

Чушь какая-то. Не собиралась я обсуждать это с Дмитрием Викторовичем. Так. Надо скорее уходить отсюда. Что-то я к вечеру, да еще и в присутствии босса, стала хуже соображать. Не хватало еще снова наделать каких-нибудь глупостей.

Я взяла сумочку, набросила плащ, прихватила зонтик и сказала:

- До завтра, а то уже поздно.

И двинулась в сторону выхода.

Но не дошла, внезапно попав в плен тесных объятий.

- Погодите, Инна. Мне кажется, нам все-таки нужно объясниться.

Оказавшись в его объятиях, я сразу же забыла, как дышать. Все преграды, которые я выстроила за это время, в одночасье рухнули. Все, что я придумывала про подсознание и прочее, сразу показалось ерундой. Просто мне было хорошо и уютно именно в этих объятиях, а от запаха именно этого мужчины кружилась голова, а сердце ускоряло свой бег.

Я не хотела объясняться - я хотела стоять так бесконечно, уткнувшись носом в широкую грудь, с наслаждением вдыхая терпкий парфюм. Не двигаясь. Касаясь. Полностью растворяясь в самом невероятном мужчине...

Наверное, нужно было высвободиться, что-то сказать, но я не могла.

А он вдруг невероятно нежным и уютным жестом закопался лицом в мои волосы, судорожно втянул воздух - и никакие объяснения сразу стали не нужны. Я знала, была уверена - он скучал, ждал, тянулся ко мне.

А сейчас уже не хотел ждать.

Его рубашка казалась мне лишней, ткань - слишком грубой. Она разделяла мои ладони и горячую кожу, под которой надрывисто билось сердце. Прижавшись, я отчетливо ощущала его руки на своей талии. Они сжимали так сильно, так уверенно, что сомнений не оставалось, ему тоже не хочется сейчас меня отпускать.

А я... Я вновь металась между тем, чтобы сделать шаг навстречу и отступить на два. Замерла, словно в нерешительности. Ладонь неловко поднялась по его груди, боязливо коснулась шеи, очертила едва выступившие иголочки щетины.

- Инна, мы... - начал было Дмитрий Викторович.

- Не хочу. Пожалуйста, не сейчас.

Дмитрий Викторович судорожно втянул воздух, а я словно занималась изучением, так близко рассматривая его губы, мягко касаясь их пальцами. Он захватил губами подушечки моих пальцев, нежно поцеловал и, взяв меня за запястье, прикоснулся губами к ладони - так интимно, так отчаянно, что мурашки колкими иглами вонзились в кожу, разрастаясь по всему телу неудержимой волной.

Я не дышала. Совсем забыла, как дышать, когда его губы очертили дорожку до запястья. Наверное, эти сокровенные касания были предназначены для того, чтобы что-то донести до меня, но рядом с этим мужчиной я не могла думать. Лишь смотрела в его зеленые глаза без возможности оборвать этот контакт. Его взгляд горел как тысячи костров в ночи, но расшифровать его...

Было ли в нем желание? Была ли страсть? Симпатия? Привязанность? А может быть, любовь? В этой глубине клубились тысячи эмоций и ни в одну из них я не хотела верить. Просто боялась. Боялась поверить, окунуться в омут с головой, чтобы в итоге получить разбитое сердце.

И все же не могла отказаться от острого желания привстать на цыпочки и прикоснуться губами к его губам. А потом не смогла отстраниться, получив немедленный и такой горячий отклик. Не смогла не запутаться пальцами в его коротких волосах на затылке.

Дмитрий Викторович отвечал на мой поцелуй. Сначала мягко и нежно, стараясь не давить. Разрешал самой выбирать, что между нами будет дальше. А я продолжала изучать. Медленно исследовала губы, скулы, подбородок, боялась, но упорно шла вперед, не оставляя себе путей для отступления.

Мой прерывистый вдох стал началом. Я решилась. Стянула с босса пиджак, чтобы он с тихим шелестом свалился прямо на пол туда, где уже валялись мои зонтик и сумочка. С упоением гладила широкие плечи, трепетно касалась спины и целовала. Не останавливалась ни на миг, смакуя его губы. Словно находилась во сне, но теперь... До отчаяния боялась спугнуть наваждение.

- Инна, вы...

Я не дала ему договорить, снова целуя в губы. Боялась, что всего одно лишнее слово, неосторожное слово может слугнуть этот миг. И он рассеется, а потом уже не решусь. Просто не решусь откликнуться, согласиться, признаться самой себе, что остро нуждаюсь в этих губах, в этих объятиях, в аромате, что окружает плотным коконом, будто дает защиту.

И вообще. С этим мужчиной мне не страшно ничего. За ним можно и в огонь, и в воду, и на охраняемый склад. А еще - в омут с головой, в реку, в море, в океан. С ним можно в разведку, в горы, в небеса, рассекая облака крыльями самолета. С ним не страшно, потому что он надежный.

- Инна...

Дмитрий Викторович тяжело отстраняется, всматривается в мое лицо, пытаясь отыскать в нем... Что? Да кто его знает? Но я улыбаюсь. Улыбаюсь широко и открыто, чуть стеснительно, но счастливо. Так, как, наверное, уже давно не улыбалась. Просто забыла, каково это.

Делая шаг в сторону, он отпускает меня, и мне вдруг становится холодно. Настолько холодно, что дрожь одиночества вновь пронзает кожу, а я задыхаюсь. Он что, уходит? Слышу каждый шаг, который отдается в сердце набатом. Вздрагиваю. Лишь бы не расплакаться. Конечно, это в моих снах он давно уже мой, а наяву... Неужели вся его нежность - только показалась? Не знаю, как ноги до сих пор держат, но обернуться не могу.