Матильда Старр - Ошибка

– Ваш сын в душе, – сказала я с усмешкой. – Если вы хотели лично сменить ему подгузник, то опоздали.

– В самом деле? – спросил он, окинув меня тяжелым взглядом.

– Ага, лет на двадцать. Хотите взломать дверь, чтобы убедиться, что он там? – с самым невинным видом поинтересовалась я.

Бояринцев скрипнул зубами. Но тут Игорь очень кстати запел что-то из репертуара одного сегодняшнего певца, Бояринцев покосился на дверь и сказал:

– Хорошо, я пойду. – Он остановился на пороге, обернулся. – Мой номер рядом. Если что…

Если что? Ужасно хотелось съязвить и поинтересоваться, что он имеет в виду. Если Игорь решит, что пора исполнять супружеский долг, мне нужно бежать и звать на помощь папочку? Ехидные слова уже крутились на кончике языка, но я вовремя сжала зубы. Зачем дергать тигра за хвост? Нет смысла вести словесную дуэль, которая ни к чему не приведет. Лучше уж дать Бояринцеву со спокойной душой покинуть помещение, потому что находиться в его обществе было невыносимо.

Дверь за Бояринцевым закрылась, и почти сразу Игорь вышел из ванной. Я тут же заняла его место, наскоро смыла косметику и с удовольствием натянула на себя джинсы и майку. Уж в собственном-то номере я имею право ходить так, как мне хочется!

Я вышла и замерла на пороге. И что теперь? Как делить кровать? Уж точно спать на ней вдвоем меня совершенно не тянуло. Я озвучила эту мысль Игорю, но он лишь посмеялся.

– Не знаю, как тебе, а мне спать вообще не хочется. Пошли погуляем. Сегодня во время экскурсии я видел здесь очень милые места.

А и впрямь, почему бы не прогуляться? Все эти милые места я тоже заметила, и обойти достопримечательности без надсмотрщиков и соглядатаев показалось мне отличной идеей.

– Стоп, а если твой отец увидит?

– И что, думаешь, не отпустит погулять? Те времена, когда у него спрашивали: «А Игорь выйдет?» – к счастью, давно прошли. Он не может нам запретить.

Я пожала плечами: вот уж понятия не имею, что он там может. И все-таки я на всякий случай выглянула из номера посмотреть, не шастает ли где-нибудь поблизости мой свекор.

Выглянула и обомлела…

Нет, Бояринцева в коридоре не было. Зато я увидела кое-кого другого. Инесса в своем пылающем алом платье как раз миновала наш номер и шла дальше по коридору. В одной руке у нее была бутылка (уж не знаю чего), в другой – два бокала.

И куда это, интересно, она направляется? Надеюсь, в какой-нибудь другой номер, не в тот, который рядом? Я впилась в ее спину взглядом, про себя умоляя: «Только не к нему, только не к нему», – и все робкие попытки здравого смысла достучаться до головы и объяснить, что мне на самом деле нет никакой разницы, куда там идет Инесса в столь поздний час, были бесполезными.

Она остановилась именно у его двери, приоткрыла ее и со словами: «А вот и я!» – впорхнула внутрь.

– Ну что там? – насмешливо спросил Игорь из глубины номера. – Папочка с дробовиком не караулит под дверью?

Папочка… С дробовиком, ага… С пожарной машиной твой папочка, а не с дробовиком. Все неприятности этого дня обрели внезапно физическую форму и встали в горле комом.

– Нет, – мне стоило больших трудов выдавить из себя хотя бы слово. Настроение испортилось, и почему-то хотелось плакать, а не гулять и рассматривать достопримечательности. – Думаю, что он слишком занят, чтобы нас караулить.

– Вот и славно!

Игорь даже не спросил, чем это так занят папочка, лишь подхватил меня за талию и поволок в сторону выхода.

– Сначала мы пойдем в сад, потом в бассейн, а потом на карусели, – бодро озвучивал он программу вечера.

В сад, в бассейн и на карусели. Отлично, все это гораздо лучше, чем сидеть в номере и прислушиваться к тому, что происходит за стенкой.

Сейчас, без назойливых провожатых и суетящихся официантов, территория пансионата нравилась мне куда больше. Высокие деревья, оплетенные сетью мерцающих крохотных лампочек, резные заборчики, изящные скамейки, ажурный горбатый мостик через небольшой пруд, где прямо из темной воды били маленькие фонтанчики… Шикарные клумбы, на которых каждый цветок рос вроде бы сам по себе, не подчиняясь никакому порядку, но это был тот особенный хаос, в котором чувствовалась рука талантливого мастера… Старинные кованые фонари, отбрасывающие на мощенные камнем дорожки тепло-желтые круги дрожащего света… Запросто можно было представить, что не просто прогуливаешься по парку, а попал в настоящую сказку.

– Красота, – на выдохе прошептала я.

– Это точно, – подхватил Игорь, – уж что-что, а пустить пыль в глаза Инесса умеет.

Я поморщилась, будто на язык попало что-то кислое. Напоминание об Инессе сразу испортило настроение. Уж не знаю, как пустить пыль в глаза, а официантка из нее так себе. Униформа не слишком подходящая, подходка расхлябанная, еще и поднос где-то потеряла.

Воображение, как назло, включилось в игру и подсовывало мне картинки – одна отвратительнее другой. Вот Инесса заходит в номер со своим дурацким: «А вот и я», ставит принесенное на столик, разливает рубиново-красное вино, роняя кровавые капли на скатерть, и, подхватив бокалы, присаживается на подлокотник кресла, где расслабленно сидит Бояринцев, протягивает один бокал ему, из другого томно отпивает сама. Потом бокалы исчезают, она склоняется над ним, он улыбается и накрывает ее губы своим чувственным упрямым ртом в долгом, невыносимо страстном поцелуе. Его руки, сильные горячие руки, обнимают ее, стаскивают с подлокотника и… Нет! Дальше я смотреть не хотела. Я вообще это смотреть не хотела. Но сколько я ни прогоняла Инессу прочь, сколько ни пыталась представить что-то другое – она упорно лезла на подлокотник со своим идиотским вином! Хоть плачь!

Фонари, которыми я только что любовалась, расплылись невнятными кляксами. Что?! Ну вот, только еще этого мне не хватало! Я упрямо проморгалась, злясь на весь свет, а на себя в первую очередь. Что со мной вообще творится? Почему меня волнует, что и с кем делает Бояринцев?

– Предлагаю искупаться. – Игорь отодвинул ветки, и я увидела прямо перед собой чудесный длинный бассейн с голубовато-мерцающей водой.

Прозрачная вода слегка вздыхала, манила, едва заметно покачиваясь в сверкающем мраморе.. И я вздохнула вместе с ней. Осторожно уселась на бортик и с наслаждением поболтала ногами, поднимая брызги. Удивительно, что здесь никого нет. Почему остальные гости еще не плескаются? Это же такая прелесть.

Я, например, нырнула бы, не раздумывая! Конечно, если бы у меня был купальник. Но у меня его, увы, не было. Лучше б вместо всех платьев я привезла его, и плавала бы, и плавала, вместо всех этих дурацких скучных мероприятий.

Над головой мелькнуло что-то большое и темное. Я ойкнула и втянула голову в плечи, впереди раздался громкий всплеск, вода широко плеснулась за край. Видимо, драгоценный супруг прыгнул с разбега. Он вынырнул на середине бассейна, быстро и красиво поплыл, нырнул, снова вынырнул рядом со мной.