Матильда Старр - Спор на босса

– Пожалуйста…

Горячий тугой ствол, ворвавшийся в лоно, и животный стон наслаждения.

Яростные толчки, тяжелое хриплое дыхание, шлепки плоти о плоть. Все быстрее, быстрее….

И умопомрачительный оргазм, сладостными судорогами скрутивший тело…

Я лениво открыла глаза, выплывая из неги. Спину грело тепло мужского тела, бок щекотал ворс ковра. Надо же. Оказывается, в столовой есть ковер. Не заметила. Впрочем, недавно мне было не до ковра. Я опустила взгляд. Вид мужской руки поперек моего живота показался мне самым лучшим зрелищем на свете…

Ужин из ресторана уже успел остыть. Но всё равно был безумно вкусным. Впрочем, мне бы сейчас что угодно показалось вкусным: бак был пуст, и потраченные силы требовали немедленной компенсации. Ну и хотя бы недолгого перерыва. Я уплетала за обе щеки, стараясь не смотреть по сторонам: любой предмет обстановки напоминал о том, чем мы только что занимались. Можно сказать, столовую мы освоили основательно, ага.

Проглотив салат, я придвинула тарелку с горячим и так шустро заработала вилкой, словно меня не кормили неделю. Ну и пусть. Я и вправду проголодалась. К тому же, пока я набиваю рот ресторанными деликатесами, можно не разговаривать. И не отвечать на вопросы, который босс согласился отложить до вечера. И которые непременно задаст, как только я отложу вилку. И босс не подкачал.

– Так что там за влюблённость первой степени? – встрепенулся он, едва я со вздохом отодвинула пустую тарелку.

Ну вот. Что я говорила!

– Это мне Алинка диагноз поставила.

– А она, значит, шарит? То есть большой специалист?

В этот момент его лицо стало таким довольным, что мне сразу захотелось всё исправить.

– Ага, – сказала я. – А ещё большой специалист утверждает, что вы ко мне неровно дышите.

– И как же она это поняла?

– А вот так. Заметно.

Он посмотрел мне в глаза тем самым взглядом, от которого мои щёки вспыхнули, а по спине побежали мурашки. И хрипло сказал:

– Значит, и правда специалист.

Кажется, самое главное мы выяснили. Надеюсь, сейчас он не начнёт спрашивать про невесту, которая всё портила. Хотя на самом деле никакой невесты не было. И он не стал. Он совершенно без спроса подхватил меня на руки и понёс в спальню. Я не возражала. Там у нас осталось куда больше невыясненных вопросов.

– Юля, принесите почту! – прогремело из селектора.

Носили же…

Я отставила в сторону чашку с кофе, схватила папку и переступила порог, на ходу заглядывая в нее. Что же там такого срочного? Машинально сделала несколько шагов по кабинету и недоуменно застыла. В папке ничего не было. И босса за столом не было… За спиной хлопнула дверь, недвусмысленно щелкнул замок. Я быстро обернулась. Глаза босса горели как два уголька. Дыхание перехватило, сердце сладко оборвалось в живот, по бедрам разлилась слабость. Я сглотнула и зажмурилась.

Сильные руки мгновенно обняли сзади, жар крепкого мужского тела обжег спину, и кожу стало восхитительно покалывать. Большая и теплая ладонь скользнула в вырез платья, обхватывая грудь.

– Рабочий день, – севшим голосом пробормотала я, делая вид, что пытаюсь вывернуться.

На самом деле никуда выворачиваться мне не хотелось. Я предпочла бы целые дни проводить в его объятиях, но это плохо согласовывалось… с графиком работы.

– Обед, – хрипло шепнул он на ухо, и волосы на затылке моментально встали дыбом.

Я сосредоточилась, собирая в кучу расползающиеся мысли. Ну да, действительно обед. Пару минут назад Алинку сдуло из приемной. В последние дни ее постоянно сдувает, как только заканчивается рабочее время. Ровно в тринадцать ноль-ноль и в девятнадцать ноль-ноль. Хоть часы сверяй. Кажется, электричество, которое разливается в воздухе, когда мы с боссом оказываемся в одном помещении, так сильно шарахает тактичных граждан, что они стараются как можно быстрее исчезнуть из этого небезопасного поля…

Ладонь на груди сжалась, пальцы задвигались, пощипывая сосок и… И все мысли моментально вылетели из головы. Я охнула, выронив ненужную папку. Он рывком поднял подол платья, сунул вторую руку между ног, где сразу стало жарко и мокро, и закачался, ритмично вжимаясь между ягодиц своей отвердевшей плотью. Горячий влажный рот сомкнулся на мочке уха, посасывая и прихватывая ее зубами.

О-о-о…

По коже прокатилась волна жара. Тело стало тяжелым, оно горело и плавилось, вздрагивало от невыносимого, почти болезненного возбуждения. Я нетерпеливо дернула бедрами, уже ничего не соображая в обжигающе-сладком дурмане.

Рука отпустила грудь, обвилась вокруг талии, ладонь между ног исчезла. Я заскулила от разочарования.

– Т-с-с-с… Сейчас…

Он подхватил мою ногу под коленкой, оторвал от пола, отводя в сторону. Мощный горячий ствол сдвинул в сторону трусики, надавил на узкий вход и одним толчком вошел в меня, растянув истекающее жаркой влагой лоно. Я изогнулась, вжалась в мужской пах, еще плотнее насаживаясь на пульсирующую гладкую плоть. И взмолилась, едва не сходя с ума от блаженной наполненности:

– Пожалуйста…

Он задвигался, яростно вколачиваясь в мое тело, все быстрее, быстрее. Несколько упоительно сладостных минут, и я обмякла в его руках, уплывая в восхитительную истому.

Пришла в себя от гладкой прохлады, обжегшей ягодицы. Вздрогнула и огляделась. Я уже не стояла у дверей. Я сидела голой попой на столе босса. Платье вместе с лифчиком было задрано до подмышек, трусики исчезли, между призывно раздвинутых ног в невинных чулочках пристроился босс.

Я в смятении зажмурилась, но только что увиденное продолжало стоять перед глазами. Это было…ужас, как неприлично. И бесстыдно. И порочно. Но безумно заводило. Щеки горели огнем, желание растекалось по телу, пульсировало, вспыхивало жаркими искрами.

– Юля-стесняшка… – Мужские пальцы удивительно нежно погладили подбородок, чуть приподняли.

Мягкие теплые губы невесомо коснулись моих, отступили. И снова прижались, немного сильнее. Я зачарованно вздохнула, приоткрыв рот. Его язык быстро скользнул внутрь, поддразнивая и искушая. Его вкус, его запах, подрагивающие пальцы, упоительно сладкие прикосновения, от которых из горла рвутся томные стоны…

Он целовал не спеша, легонько покусывая нижнюю губу. И контраст между этой ленивой неспешностью и возбуждением, разлитым в воздухе, упирающемся в живот налитой мужской плотью, пьянил покрепче вина…

Потом поцелуй стал глубже, жарче, требовательнее. Одной рукой он придерживал мой затылок, не позволяя шевельнуться, второй гладил шею, вверх-вниз, вверх-вниз. Сердце колотилось все сильнее, грохотало в ушах, сотрясало груди, и они терлись о прохладную ткань его рубашки. Он провел горячей ладонью по напрягшимся соскам. Я застонала прямо в его рот, изогнулась, плотнее вжимаясь в его руку.