Матильда Старр - Я тебе не нянька! (СИ)

- То есть, я не то хотела сказать, - сделала я попытку исправить свою ошибку. – Не то, чтобы рада… То есть, конечно, рада…

Марк Эдуардович весело рассмеялся:

- Вижу, вам пора отдыхать! – сказал он и вышел из автомобиля, чтобы открыть мне дверь.

Ну вот и все. Его долгий взгляд оказался самым обычным, а вовсе не предпоцелуйным. Что ж, этого и следовало ожидать.

18

Следующий рабочий день оказался ненамного спокойнее предыдущего. Приемная по-прежнему напоминала проходную. Всем было что-то от меня нужно: найти важную бумагу, назначить встречу с директором ну или в принципе объяснить, что здесь происходит.

И только в обеденный перерыв обстановка стала немного спокойнее. Я быстро подхватила сумочку и выбежала на улицу. У меня сегодня было срочное дело, гораздо более важное, чем глобальный прорыв нашей компании. Мне нужно было встретиться с Егором.

Странным образом, этой ночью мне не давали спать мысли именно о нем, а не об его отце. О чем он хотел поговорить со мной? Вдруг у него серьезные неприятности? Что там такого может быть у маленьких мальчиков? Притесняют хулиганы? А, может, новая няня оказалась садисткой и пока никого нет дома, шлепает его ремнем по попе?

Воображение рисовало тихого забитого Егорку с размазанными по щекам слезами. Нет, этого мое сердце никак не могло вынести.

- Егор, буду у вас дома через пятнадцать минут, - сообщила я по телефону, располагаясь в такси.

- Ура! – возликовал мальчишка. – Слушай внимательно. Не заходи в дом, иначе этот педагогический монстр все расскажет папе. Жди меня у забора, там, где сверху видны ветки огромной яблони. Ну все, мне пора бежать, она уже идет за мной.

Найти нужное место не составило труда. Я остановилась около забора под сенью густой яблочной кроны. Конечно, выглядело это все крайне глупо. Но разве я могла оставить Егора в беде?

Не прошло и пяти минут, как сверху раздался шорох, и из-за листвы выглянуло лицо мальчишки. Он не выглядел измученным или забитым, и я с облегчением вздохнула.

– Посторонись! – крикнул Егор и в тот же момент с грохотом рухнул на землю рядом со мной.

Не дав мне опомниться, он быстро поднялся, отряхнулся и бросил на меня озорной взгляд.

- Я знал, что ты приедешь! – сообщил он. – Я уже давно заметил, что ты мегаклевая.

- Спасибо, - улыбнулась я. Комплимент, конечно, был спорный, зато очень искренний.

- Поэтому я тут подумал и кое-что решил, - сказал он, не обращая внимания на мое смятение. – Тебе надо выйти замуж за моего папу.

В этот момент мне показалось, что над нами грянул гром, земля содрогнулась, а всем мое тело сковало льдом. Но, конечно, на самом деле ничего такого не происходило. Летний день продолжал радовать отличной погодой. Просто мне вдруг захотелось одновременно плакать и смеяться. Но при ребенке позволять себе такое было нельзя.

- Знаешь, у взрослых все не так просто, - вздохнула я. - Понимаю, тебе хочется, чтобы ваша семья была большой и дружной. И это здорово. Я уверена, что рано или поздно твой папа познакомит тебя с женщиной, которая… которую… в общем, я уверена, что она тебе понравится.

- Вообще-то мне нравишься ты, - возразил Егорка. – Зачем нам нужна какая-то еще женщина?

- Ты мне тоже очень нравишься, - призналась я. - И я с удовольствием буду играть с тобой. В любом случае.

Егор задумался, забавно надув губы.

- К чему такие сложности? – сказал он, наконец. – Все-таки мой план был лучше.

Кажется, сдаваться он не собирался. И в конце концов обязательно одержал бы победу, учитывая, что спорить с ним по этому вопросу мне совершенно не хотелось.

- Егор, где ты прячешься? – послышался голос с той стороны забора. – Выходи, шалун, нам пора устроить эмоциональную разрядку!

- Слышала? – мальчишка сердито сжал губы. – Она заставляет меня каждый день слушать пение птиц, записанное на диске. Ей кажется, что после этого я должен стать спокойнее. Ну разве я смогу это долго терпеть?

Он насупился, и даже волосы на макушке приподнялись, как иголки у ежика, настроившегося на долгую опасную борьбу.

- Мне пора, - сказал он. – А то она сейчас будет звонить папе.

Но прежде чем вскарабкаться обратно на дерево, он подошел ко мне, порывисто обнял и прижался всем телом. Я сжала его в объятиях и осторожно погладила по голове. Только сейчас я поняла, насколько нуждается этот сорванец в самых простых вещах: заботе, понимании, материнской любви.

Я прижимала мальчишку к сердцу, и мне так не хотелось отпускать его туда, где равнодушные взрослые даже не стремятся понять его. В мир, где он – всего лишь трудный ребенок, вечный источник проблем, помеха в размеренной спокойной жизни. И даже самый лучший человек в мире, - папа, - вдруг отдалился, отдав его в трудный момент на произвол высокопрофессиональных нянь.

Мне было жаль его, и я бы многое отдала за возможность всегда быть рядом. Чтобы он точно знал: в нужный момент всегда найдется человек, способный его выслушать. Я очень плохо разбиралась в детях и во всем таком, но в тот момент почему-то была уверена: такой друг Егорке очень нужен.

- Его-о-ор! – в голосе, доносящемся из-за забора, уже явно чувствовалась тревога.

Я неловко чмокнула мальчика в макушку и прошептала:

- Беги уже.

Он ловко взобрался по забору, цепляясь за яблоневые ветки.

- Да иду уже! – услышала я его недовольный голос, явно обращенный к няне, и медленно пошла в обратную сторону.

Эта короткая странная встреча с Егором вызвала во мне целую бурю эмоций. Я и подумать не могла, что так сильно успею привязаться к мальчику. И он тоже хорош. «Тебе надо выйти замуж за моего папу». Эх, знал бы он, сколько я готова была отдать за то, чтобы это оказалось реальностью.

Когда я входила в офис, мысли в голове все еще не улеглись. Я старательно раскидывала их по углам, обещая вернуться к ним вечером. Сейчас нужно было сосредоточиться на работе. На столе уже возвышалась целая кипа разных бумажек.

Так, что у нас тут? Договоры, приложения к договорам, приложения к приложениям, мое заявление об уходе…

Стоп! Я же, кажется, хотела его выбросить. Прежде чем скомкать листок, я бросила на него мимолетный взгляд и остолбенела. В правом нижнем углу стояла размашистая подпись, которую я бы не спутала ни с какой другой на свете. Марк Эдуардович подписал мою увольнительную.

Я бессильно грохнулась на стул. Должно быть, во вчерашней суматохе я подкинула ее вместе с ворохом других бумаг.

И что же, выходит, я теперь безработная?

19

Вот сейчас мне было по-настоящему обидно. Значит, вот так, молча подписанное заявление, - это единственная благодарность, которую я заслужила? Даже когда я всерьез была настроена уволиться, помыслить не могла, что меня отпустят так легко. Потому что, чего уж там, я отличный секретарь.