Ана Шерри - Ла Элиза [litres]

Он нашел ее. Хотел сказать о том, что на острове нет места брезгливости, должны быть только взаимопомощь и взаимная поддержка. Но когда увидел, что голова Элизы опущена, концы светлых волос погружены в воду, а плечи содрогаются, он забыл, зачем сюда шел. Недовольство исчезло, осталось только понимание того, что он должен перестать воевать с этой девушкой. Она слишком маленькая и хрупкая. Ее хочется прижать к себе и утешать.

– Рано или поздно мы вернемся домой.

К его удивлению, Элиза уткнулась в его шею, смачивая кожу Кристиана своими слезами. Она всхлипывала так горько, что мужчина еще сильнее прижал ее к груди.

Очутившись в его руках, Элизе захотелось быть слабой. Как хорошо уткнуться в его шею и реветь, слышать слова утешения о том, что скоро все закончится и они вернутся домой.

Она переступила собственные принципы, откинула свои правила, сбросила на время маску, оставаясь перед Крисом с практически обнаженной душой, чувствительной и ранимой, показывая страхи и слабости. Но сейчас можно, это просто форс-мажор, чуть позже она снова станет сильной и будет выживать на необитаемом острове.

– Я обещаю, что позабочусь о тебе, пока мы здесь, – прошептал Кристиан, крепко обнимая девушку обеими руками.

Он бы добавил, что они скоро покинут остров, но врать не хотелось.

– Я подумала о Хейли. – Элизабет глубоко и судорожно вздохнула. – Жизнь несправедлива. Почему смерть выбрала ее? Она была так молода.

Крис старался не думать о смерти Диего, все эти дни гнал такие мысли прочь. Не верилось, что друг погиб. Невозможно представить такой трагический исход. Он слишком сильный и выносливый. Наверное, доплыл до материка и дает показания в полиции. Хотелось бы верить, но, увы, Кристиан сразу же оценил тот взрыв – он был очень мощный.

Но все грустные думы улетучились, как только Элизабет прижалась к нему и коснулась губами его шеи. Это получилось случайно, и Крис затаил дыхание, а вот дыхание девушки, напротив, было учащенным.

Она до сих пор не могла прийти в себя и горевала, а он, мерзавец, думал о ее губах. Элизабет еще ребенок! Ей нужны поддержка и дружба, а не возбужденный мужчина, который даже дышать не может от ее близости.

Кристиан нашел в себе силы и разорвал объятия, отстраняясь и протягивая ей руку.

– Так или иначе, но нам надо выживать, поэтому для начала научимся жить друг с другом без ссор и споров.

Она схватилась за его руку и встала на ноги. Девушка не смотрела на Криса, ее плечи поникли, но она кивнула, тыльной стороной ладони вытирая слезы.

Она оплакивала свою подругу, а он мечтал о ее губах! Кристиан мысленно выругался и направился к лесу. Лучше выкапывать червей. А лучше – ими обвеситься, чтобы у Элизабет не было желания его обнимать.

Целый день они провели на берегу, часто смотрели на море в надежде, что заметят катер или яхту, и тогда их, конечно, спасут. К сожалению, никто так и не появился.

На обед они ели рыбу, завернутую в банановую кожуру и поджаренную на углях, и эта еда показалась им самой вкусной на свете.

– «Хайят»… Так называлась твоя яхта. Что это означает? – Элиза отправила в рот кусочек и в ожидании ответа взглянула на Криса.

– Жизнь – на арабском.

Кристиан немногословен. Он отвечал на ее вопросы, но делал это кратко. Элизе на какой-то момент показалось, что он раздражен сегодня с самого утра. И наверняка объект раздражения – она. Больше просто некому. Она, ее слезы и ее слабость.

– Ты сказал, что родился в Дубае. Яхта была куплена там?

– Ее мне подарил муж моей сестры за то, что я однажды его выручил, – усмехнулся Кристиан.

Вспомнилось, как обманным путем он выманил сестру на остров Олдерни и выдал ее Саиду. Крис обожал родную сестру и верил человеку, который души не чаял в Вирджинии и ради нее бросил любимое дело. И пошел против семьи.

Кристиан вздохнул и ткнул палкой остывающие угли. Любовь Вирджинии и Саида не имеет ничего общего с тем, что он испытывал к Лусии. И вообще, любил ли он ее? Разумеется, но не так, чтобы отказаться от дела жизни и пойти наперекор семье.

– У арабов так принято: они в долгу не остаются, поэтому в благодарность дарят подарки.

– Яхта – дорогой подарок.

– Я не мог отказаться, арабы не выносят отказы, это их обижает.

– Твоя сестра вышла за него замуж?

– И стала мусульманкой.

– Какой ужас, – пожала плечами Элиза. – Разве можно так кардинально поменять то, что было у тебя с рождения?

– Если любишь, то можно. – Кристиан задумался: а ведь на такой шаг мало кто решится. – А ты бы смогла лишиться того, что тебе дорого, ради спокойствия другого человека?

Элиза недоуменно уставилась на него. Что она об этом знала? Ей двадцать один. Можно сказать, что она жила в своей раковине, и, кроме того случая с Риком, не испытывала больше никаких эмоций. Она никогда не влюблялась и вряд ли когда-нибудь полюбит…

Конечно, она не размышляла о том, как отдать самое дорогое любимому человеку. Самое дорогое она уже бросила – писать картины. Больше у нее ничего нет: ни доверия, ни чувств, ни невинности. Над ней надругались и растоптали.

Сглотнув, Элиза отвернулась. Она не хотела отвечать на вопрос. Девушка молчала и тем сильнее интриговала Криса. Он мысленно перебрал все, что могло с ней случиться, рисуя в воображении самые ужасные картины. Мужчина ее обидел, это очевидно. Хотелось бы взглянуть на ублюдка, чтобы расквасить его физиономию о ближайшее дерево. Возможно, то же самое сделала Элизабет, у нее решительный характер.

Кристиан сменил тему, понимая, что Элизу не выведешь на откровенность. А после обеда они вновь двинулись по пляжу, прячась от солнца в тени деревьев, но, к счастью, оно пекло не так сильно, как в середине лета.

– Однажды один испанец потерпел кораблекрушение, и его вышвырнуло на берег, – стал рассказывать Кристиан, и Элиза подошла ближе, внимательно слушая его. – Но, в отличие от нас, он очутился не на острове, там не росли пальмы и не текла пресная вода. Эта была узкая полоска песка.

– Какой кошмар! – воскликнула Элиза.

Раньше она не особо жаловала всякие сказки, но сейчас… Сейчас она понимала, что выжить сложно, а если это песчаная полоска – невозможно.

– Что же он пил и ел? Нет растительности и даже не спрятаться от солнца!

Она была так возмущена, что у нее вспыхнули щеки. Захотелось дотронуться до ее кожи, чтобы проверить температуру девушки. Пальцы Кристиана невольно коснулись ее пальцев, переплетаясь с ними. Элиза замерла, а он продолжил:

– Он прожил там многие годы. Если ты отгадаешь, с помощью чего или кого ему удалось выжить, то я исполню любое твое желание. А если нет, то ты выполнишь мое.

Элиза задумалась и облизнула губы. Это не ускользнуло от Криса, его пальцы слегка дрогнули и тут же разжались. А он, оказывается, коснулся ее руки бессознательно. Как так получилось? И почему ему хочется до нее дотрагиваться?