Ана Шерри - Ла Элиза [litres]

– Ты предложил мне самую ужасную вещь на свете, я считала, что не могу согласиться на это.

Элиза смотрела, как его рука застыла. Он уже почти ее убрал, но вдруг ее пальцы скользнули по его кисти, задерживаясь на ней, и слегка сжали.

– Обними меня.

И она сама кинулась к нему, сжав в объятиях очень крепко. Кристиан уткнулся в ее шею, пальцами поглаживая спину.

– А когда увидела тебя, то поняла, что хочу этого. Помоги мне переступить через свои страхи.

Слышать ее признание было так волнующе! Наверное, это самый важный момент в его жизни. Кристиан крепко обнимал Элизу и боялся отпустить. Боялся, что она передумает.

Но она не передумает! От его тепла желание лишь распалялось. Ее губы прошлись легкими поцелуями по его шее. Запах Кристиана сводил с ума даже такую дикарку, как она. Он – лекарство от ее болезни.

Их пальцы переплелись, Элизабет оказалась на мягком песке, чувствуя все прикосновения Кристиана и его поцелуи. Их дыхание смешалось воедино, иногда сбиваясь, а иногда учащаясь. А может, и нет – она уже не могла точно сказать, потому что отдалась полностью во власть этого мужчины.

Временами вспоминался Рик, его напор и боль, что он причинил ей в прошлом. Но только на какие-то доли секунды! Она думала о нем лишь для того, чтобы насладиться нынешними поцелуями и ласками другого – настоящего мужчины, который умеет дарить великое наслаждение… а ведь ей когда-то казалось, что она уже никогда не сумеет его познать.

Как она ошибалась! Мужчина может заставлять терять контроль, впадать в беспамятство, издавать приглушенные стоны. Но эти звуки не имеют ничего общего с тем, что она слышала в охотничьем домике, когда Рик сдавливал ей рот ладонью.

Кристиан сдерживал ее стон своим поцелуем, он проникал языком в рот… О боже, что вытворяли их языки! Любая память сотрется и будет записывать новую историю. Один поцелуй сродни искусству! Когда получается обмен ласками, нежностью и одновременно страстью. Кристиан – умелый мастер поцелуев, каждый из них – индивидуален и изыскан. Каждый вызывает новые ощущения: иногда в животе, но чаще ниже, там, где оказывались его пальцы и заставляли выгибаться и шептать его имя. Иногда не дышать. Но он не торопился, мучил, и эти мучения становились сладкой пыткой. От боли, которую причинял ей Рик, она плакала и кричала. Сейчас хотелось кричать для того, чтобы Кристиан не останавливался и продолжал ее терзать.

Ее пальцы скользили по его спине, оставляя длинные полосы, хотелось обнять его сильнее, ощущать стальные мышцы, вылепленные природой или Творцом… неважно. Их хотелось трогать и испытывать при этом удовольствие, запрокидывать ноги ему на спину и слышать его смешок. Даже ее смех сейчас стал сексуальнее, потому что Крис назвал ее ведьмой и перевернул на живот. Смех прошел, и наступило иное наслаждение, когда его губы двинулись вдоль ее позвоночника, остановились между лопаток. Внутри опять все замерло, Элизабет приподнялась на локтях и, ощутив его язык на коже, тотчас со стоном рухнула на песок.

А его пальцы! Они ложились на ее грудь и касались ее сосков. Теребили и доставляли невероятное наслаждение. Элиза была готова к тому, что вот-вот Кристиан ворвется в нее, причинив боль. Она еще помнила эту боль, готовая сейчас терпеть все что угодно, но лишь бы внутри был только он. Она верила ему.

Даже если надо снова пройти через боль.

Но его пальцы не вызывали боли, ощущая их внутри себя, хотелось двигаться быстрее и стонать.

Но Кристиан не торопился войти в нее и лишиться наслаждения от ожидания. Впервые в жизни он хотел растягивать игру. Или нет! Скорее, это нечто иное.

– Элизабет, – прошептал он и перевернул девушку на бок, лег рядом и коснулся ее лица, – хочу, чтобы ты поняла… заниматься сексом – тоже искусство. Это то, что дала природа лишь нам. Тем самым мы отличаемся от животных. Мы можем творить красоту своими телами.

Он прав, секс – это красиво и приятно. Он сродни искусству, ведь недаром написали «Камасутру». Люди явно улавливают самое прекрасное, что есть во Вселенной.

Но секс бывает разный, это как рисовать на полотне пейзаж: тот, кто чувствует красоту всей душой, создаст шедевр. А человек с гнилой душой просто перемешает все краски и ничего особенного не нарисует.

Рик никогда не станет ценителем красоты в сексе. Для него близость – лишь принуждение, похоть и самоудовлетворение. А для Кристиана – нежность и игра тела. Игра…

Элизабет придвинулась к нему и губами прикоснулась к его рту. Как же хорошо лежать под звездами, быть обнаженными на безлюдном пляже и иметь возможность неспешно друг к другу привыкнуть. Кристиан накинул на нее алое парео, которое взял в надежде на то, что когда Элиза найдется, скорее всего, захочет прикрыть тело.

А сейчас она лежала перед ним нагая, лишь слегка прикрытая тонкой тканью, которая подчеркивала ее соблазнительные изгибы и практически ничего не скрывала Хотелось этот момент продлить, потому что минуты стали особенными: взгляд друг другу в глаза, легкие прикосновения и шум моря под звездным небом. Идеальный фон для картины. И не только. Он был идеальным для самого идеального секса.

Иногда их губы встречались, пальцы переплетались, иногда его рот скользил по ее шее к груди, оставляя горячий след от прикосновений.

Элиза никогда бы не подумала, что можно настолько возбудить свое тело, чтобы его ломало.

Порой она проводила пальцами от его пупка к соску. Он тихо смеялся. В ответ она улыбалась и не могла понять, почему Крису смешно от прикосновения к его соскам, ведь ей приятно, когда он касается ее.

– Меня возбуждает тот факт, что ты касаешься меня, хотя соски у меня не чувствительны ни капли.

Приятно слышать, и Элиза тоже улыбнулась. Она его возбуждает! Интересно, Лусия так же возбуждала его? Как только она подумала о его бывшей жене, у нее заныло сердце.

Она откинула эти мысли прочь и языком провела по соску Кристиана.

Элиза ощущала его пальцы на своих волосах: они перебирали их… но после того как Элиза коснулась соска, Кристиан замер. Чертовски приятно! Так приятно, что сил терпеть уже не было. Она сама виновата в том, что сделала его неуправляемым.

– Я забираю свои слова обратно. – Он притянул Элизу еще ближе и поцеловал в губы, одновременно оказываясь сверху.

Элизабет не испугалась этой внезапной перемены, чего-то подобного она ожидала и была готова. И это было самым удивительным. Пришло время испытать то, чего ее лишил Рик. Она может стерпеть любую боль… Элизабет зажмурилась, сейчас Кристиан рывком войдет и окажется внутри… Но она ошиблась: он целовал ее в губы, встречаясь с ее языком, максимально отвлекая и давая ей поддержку. Ему очень хотелось, чтобы она навсегда запомнила эту ночь. И именно как искусство, как красоту из сплетения тел.