Ана Шерри - Ла Элиза [litres]

Но ему просто хотелось быть здесь. Без объяснений.

Пока Кристиан грелся возле камина, Элизабет вернулась к мольберту и снова провела линию. Сначала приблизительно она расположит объекты на листе.

– Зачем тебе рисунок, на котором изображена я? – спросила она, боясь перевести взгляд на Криса и потерять контакт с рисунком.

– Это сюрприз, – произнес он.

– Странный ты, – покачала она головой.

Наступила пауза. Затяжная, но не раздражающая атмосферу в комнате. Просто тишина задумчивого художника, который стоит перед мольбертом и погружается в транс.

Кристиан украдкой наблюдал за Элизой: сам делал вид, что греет руки у камина, но временами посматривал на девушку.

Она стояла с кистью в руке уже минут пятнадцать, иногда опуская кисть в краску, потом в воду, затем опять в краску. Элиза выбирала цвета. Она пыталась воссоздать каждую деталь того момента, когда мужчина с телом Давида стоял у водопада, а девушка, искавшая его, случайно все увидела. Гипноз. Паралич.

И желание запечатлеть этот момент на всю жизнь.

Она так и сделает – взмахнет кистью и увековечит ту сцену на листе бумаги. Жаль, придется отдать рисунок Кристиану, но, с другой стороны, хотела ли она смотреть на него всю жизнь? Возможно, да. Но тайно. Однажды она создаст экземпляр и для себя.

Наконец первая краска была положена, кисть стала оживать вместе с художником. Элизабет погрузилась в свое занятие и не заметила, как солнце стало клониться к линии горизонта. Она лишь изредка слышала шум и голоса родителей, что-то обсуждающих в коридоре, и до нее донесся возглас Кейт, которая разговаривала по телефону. И это все, к счастью, никто не заглянул в ее комнату и не потревожил ее.

И она продолжала наносить слой за слоем, смешивала цвета и получала именно то, что хотела. Наконец она стала рисовать тело мужчины. Фигура Давида…

Боже! Крис! Она про него забыла! Он столько времени находился в ее комнате и молчал!

Элиза перевела взгляд на камин – Кристиана не было в кресле. Но он лежал на ее кровати с закрытыми глазами. Спал… Элиза отложила кисть и подошла к постели.

Спящий, он выглядел точно так же, как там, на острове. Сколько раз она видела эту картину? Не так много, но точно никогда не забудет их последнюю ночь.

А затем все изменилось. В лучшую сторону или нет – было еще не слишком понятно. Но он открыл ей иной мир, который ее поразил.

Элиза коснулась колючей мужской щеки и замерла. Кристиан спал крепко и сладко, ей казалось, что от прикосновения он улыбнулся. А может, ему что-то снилось и не прикосновение стало причиной улыбки.

Она накинула на него одеяло и легла рядом, понимая, что очень устала. Живопись отбирает силы, потерялся счет времени, а ведь прошли часы. Уже ночь, вот почему она такая вялая.

Элиза закрыла глаза и провалилась в сон – она опять оказалась на необитаемом острове, возле водопада. Смеялась, потому что Кристиан был недоволен рыбой, которую поймал. И он кинул ее обратно в воду, чем разозлил девушку, – она уже хмурилась.

От возмущения Элиза вздрогнула и распахнула глаза: было темно, она толком ничего не видела, но ощущала того, к кому прижималась. Кристиан был теплым, повернулся к ней спиной, а она обхватила его одной рукой и прижалась к нему. Ей нравился его запах, он дарил умиротворение, напоминал о палящем солнце, терпком винограде и сладком вине. Подумав, как работала на плантации, Элиза поежилась. Хотя что греха таить – было весело.

Кристиан перевернулся на спину и пробормотал:

– Уже нарисовала?

Он зевнул и вряд ли хорошо соображал, что ее насмешило. Ее рука теперь лежала на его груди, и пальцы желали почувствовать сильные мышцы Кристиана. А еще хотелось коснуться сосков: вроде бы это его возбуждало.

Господи, что она творит! Элиза мало понимала, но все в совокупности – именно этот мужчина, его запах, голос, тело, которое уже так знакомо, – заставляло кровь бежать быстрее, а сердце стучать чаще. Неожиданно он приник к ее губам. Ее ладонь тотчас коснулась его щеки, и девушка оказалась прижата к мягкому матрацу.

Она не сопротивлялась, она хотела Кристиана.

Эта ночь была самой вдохновляющей. В перерывах между уроками любви она накидывала длинный шелковый халат, брала в руки кисть, макала в краску и наносила новый оттенок на бумагу. Кристиан наблюдал за ней, лежа на кровати и не сводя с Элизы глаз. Какая же она необычная! Напоминала нимфу, что жила лишь с одной целью – творить красоту. Элизабет невинна душой, она – прозрачный кристалл, который при правильном освещении искрит и сверкает. Она уникальна: полностью погружается в свое творение и уходит в свой мир. Почему-то он представил ее в Аликанте возле своего дома. Она стоит возле мольберта, смотрит на виноградники и о чем-то размышляет…

Кристиан изумленно приподнялся с кровати. Надо отвлечься от странных видений. Элиза и Аликанте – две несовместимые вещи.

Кстати, а как же потенциальный жених, тот самый парень, который подбивал клинья к девушке? Кристиан подошел к Элизе и нежно поцеловал в шею, она улыбнулась и чуть наклонила голову.

Но она по-прежнему словно находилась где-то далеко-далеко отсюда.

Он перевел взгляд на мольберт и застыл, увидев свое изображение: теперь он был написан в цвете, со спины, а на него смотрела Элизабет, девушка с белокурыми волосами. Она была на первом плане, но наблюдала за ним тайком.

Вот теперь все идеально – он, она и дикая природа. Как же Кристиан скучает по острову! Когда он купит новую яхту, то обязательно доплывет до него и даже отыщет землянку.

– Идеально, – прошептал он, обнимая Элизабет, и она улыбнулась, прижимаясь к нему, – это самая лучшая картина, которую я когда-либо видел.

Он ни капли не лгал.

– Ты не скажешь мне, зачем она тебе?

А теперь он соврет:

– Повешу в гостиной.

Кристиан отошел и принялся одеваться. Он был немногословен, но Элиза уже встрепенулась и не могла молчать. Хотя на ее месте он бы тоже спрашивал. Но это был сюрприз…

– Я ее еще не закончила.

Девушка смотрела, как Крис одевается, и вдруг подумала о Трэвисе. Вчера он сделал ей предложение, а она спит с другим мужчиной. Но ведь она свободна и никому не изменяет. Удовлетворенно кивнув, она снова взяла кисть.

– Я заеду за ней через пару дней, сегодня мне надо в Лондон.

Элиза так и не донесла кисть до стакана с водой. Представив, что он покинет этот дом, девушка почувствовала себя одинокой.

Она сделала над собой усилие и все же опустила кисть в замутненную воду. Он ничего ей не должен, точно так же, как и она ему. Было хорошо, нет, – отлично! Черт, ужасно хочется повторять это сотни раз. Но от Криса надо держаться подальше.

Это становится зависимостью.