Ана Шерри - Ла Элиза [litres]

– И у меня тоже кое-какие дела, – вздохнула Элиза и отошла от картины. – Например, надо ждать, когда на меня снова нападет Рик Картер. Или принять предложение Трэвиса, выйти замуж и уехать в другую страну.

Кристиан даже не поверил своим ушам. В общем-то выскакивать замуж исключительно из-за того, что за тобой гоняется маньяк…

– Оба дела отвратительные, – нахмурился он, даже не зная, что хуже – одно равносильно другому. – Неужели нельзя добиться того, чтобы преступник был пойман, но не жертвовать собой?

Он был возмущен, а Элиза рассердилась.

– Ты прав, отсюда меня не выгонит ни Рик Картер, ни Трэвис О’Нейл. Я родилась в Англии и здесь умру.

– В семейном отеле? – съязвил Крис.

– Да, – она пожала плечами, – буду встречать постояльцев и параллельно рисовать картины. Может, однажды устрою выставку.

– Элиза из Кентербери, – задумчиво пробормотал Кристиан, – каждый выбирает свой путь в жизни.

Он подошел к ней, посмотрел ей в глаза и провел пальцем по ее щеке:

– Я вернусь через пару дней, надеюсь, что к тому моменту ты еще не выйдешь замуж.

Она лишь натянуто улыбнулась, а он направился к двери, открыл ее и тихо вышел в коридор. Вот Элиза и осталась одна. Она и картина. А ведь надо позавтракать… Вероятно, она столкнется с Трэвисом и его родителями. Они ждут ее ответа, а замуж она не хочет. Теперь точно не хочет. Она только что расписала Крису свое образцовое будущее – отельный бизнес в Кентербери и живопись. Чудесная жизнь без переезда в Ирландию с чужим человеком. Она хотела жить на юге Англии, на лоне природы, в тех краях, где лето наступает по календарю.

Увы, за завтраком ей и впрямь пришлось встретиться со всей родней О’Нейл. Отец оказался улыбчивым добряком, с рыжими волосами и веснушками на носу (Трэвис был очень на него похож), зато мать парня сразу же недовольно уставилась на Элизабет, и девушке стало неуютно.

– Элизабет! – воскликнула Эмбер. – Садись, дорогая, мы тебя заждались!

Стол накрыли в гостиной хозяев, в просторной комнате с панорамными окнами, которые обычно были прикрыты плотными шторами. Но сегодня прислуга их раздвинула и продернула ткань в специальные кольца из перевитых между собой шелковых шнуров. За окном сияло солнце. А еще девушка заметила Кристиана, который садился в машину. Он уезжал, и на секунду она ему позавидовала. Сейчас бы тоже сбежала.

Но, против своего желания, пришлось приветливо улыбаться и сесть за стол.

– Элиза, а ты знаешь, что мы с мистером О’Нейлом уже однажды пересекались в Лондонском университете? – произнес отец, и все взгляды устремились на мистера О’Нейла.

– Нет, – удивилась она и покосилась на Трэвиса, в ответ он лишь пожал плечами.

Наверное, тоже слышал впервые.

– Да, – кивнул отец Трэвиса, – в студенческие годы!.. Мы пересекались на занятиях по экономике и праву.

– Точно! – вынес заключение Том Олдридж и положил ломтик сыра на тарелку.

Элиза лишь переводила взгляды с одного на другого… Надо же! Значит, отцы семейств устроили утро воспоминаний, предаваясь ностальгическим беседам о прошлом. Кстати, не только они. Даже мама и миссис О’Нейл нашли общий язык и обсуждали рецепты блюд для праздничного стола.

Элиза не хотела знать, о каком праздничном столе идет речь.

Но вдруг до ее ушей долетело:

– Элизабет, ты нам не сказала о том, что Трэвис сделал тебе предложение, – произнес отец, – Думаю, ты очень устала вчера и решила сказать это нам сегодня.

– Я ответила, что подумаю, – тихо вымолвила она, но сердце пропустило удар. Почему-то показалось, что все складывается не так, как надо.

Трэвис помалкивал, иногда поглядывал на Элизу: парень отвечал лишь на мимолетные вопросы, которые задавала миссис Олдридж. Элизабет тоже получила парочку таких же от его матушки. Например, о том, как она видит свое будущее.

Она? Отчетливо видит.

– Кентербери и живопись. Я не хочу отсюда уезжать.

Ее слова повергли в шок присутствующих, а отец Элизы даже побагровел. Пожалуй, он еле сдерживался, чтобы не укорить Элизабет при всех.

Мать вздохнула и пыталась взглядом дать понять старшей дочери, что ее ответ очень ранил родителей Трэвиса и самого парня.

Спустя некоторое время юноша спас положение:

– Ты рисуешь?

Пока все пребывали в шоке, он обратил внимание на другое.

Элиза благодарно ему улыбнулась.

– Да, – она кивнула и опустила взгляд.

Она рисовала, пока Кристиан спал в ее кровати. Она рисовала даже в перерывах между занятиями любовью.

– Я хочу посмотреть твои картины! – воскликнул Трэвис и уже почти встал из-за стола, но Элиза схватила его за рукав свитера и потянула обратно.

Он сел, недоуменно посмотрев на нее.

– У меня их нет, – шепнула она, – я только начала рисовать и не готова делиться набросками со зрителями.

Он понимающе кивнул, наверное, подумал о том, что она любитель, но именно этого она и добивалась.

– Надеюсь, что однажды ты мне их покажешь.

После завтрака отец пригласил Элизабет в библиотеку. Она уже знала, для чего, и догадывалась, что на нее обрушится.

– Замечательная семья! Одна из самых почитаемых в Ирландии! А ты ведешь себя как английская королева! – Папа возмущенно мерил шагами комнату и жестикулировал.

Когда он был взвинчен, то делал так всегда.

– Я лишь сказала, что подумаю. – Элиза гордо сидела на диване, сложив руки на коленях и посматривая на книжные стеллажи. – Трэвис прекрасный молодой человек, поэтому я желаю ему выкинуть из головы идею на мне жениться. Он испортит себе жизнь.

Отчасти это было правдой. У нее характер – не сахар, ей нужен не покладистый Трэвис, а мужчина, который способен на ее колкость ответить тем же. Или нет! Ей вообще никто не нужен. После сегодняшней ночи она кое-что поняла: нет ничего прекраснее красок! А муж будет ей только мешать.

Ей необходимы краски, мольберт и ватман. И еще Кентербери.

– Я не хочу уезжать из Кентербери, буду здесь жить и рисовать.

– Элиза! – взмолился отец. – У тебя появилась отличная возможность сбежать от монстра, который тебя преследует. Вряд ли Рику хватит ума искать тебя в Ирландии.

Она не сомневалась, что хватит. Но вслух она сказала другое:

– Я не выйду замуж, хочу жить с вами.

– Боже упаси! – схватился за голову отец. – Кого мы воспитали! Трэвис о тебе бы позаботился. Родили бы детей, жили в уютном доме… Самое главное – этот парень дал бы тебе любовь. Это же очевидно!

Элиза мечтала подняться к себе и закончить рисунок: девушка перестала прислушиваться к стенаниям отца. Надо поговорить с Трэвисом и все ему объяснить. В общем-то, она не давала никаких надежд.

Отец рухнул на стул, велел подать ему чая и вернуться в библиотеку. Элиза покорно кивнула и по пути встретила Трэвиса. Он куда-то спешил, на ходу застегивая пальто. Сегодня похолодало. При виде Элизы он остановился.