Владимир Ли - Ты мне не пара [СИ]

Обездвижил мышь парализующим импульсом, а потом сконцентрированным в узкий луч полем провел надрез небольшого участка кожи. Не пользовался рукой, как хилеры, для направления энергии в нужную точку, только мысленным ее представлением. И у меня получилось — под моим лучом кожа расступилась, обнажив живую, мелко дрожащую ткань. Убрал свой «скальпель», заменил его восстанавливающим полем — кожа полностью приняла начальный вид, даже волоски сохранились. От удачи, да еще в первом опыте, едва не закричал, с трудом унял переливающийся через край восторг. Еще на первом сеансе Виргилио, наблюдая за его удивительной операцией, мечтал о такой способности, верил, что и мне когда-то удастся совершить подобное. И вот теперь эта мечта начала сбываться, сделан первый шаг.

Мне еще многому придется учиться, провести множество экспериментов, чтобы самому, без помощи наставника, суметь проводить реальные операции на людях. Конечно, такой мастер, как Виргилио, научил бы лечебному искусству гораздо скорее. Но хотелось дойти до понимания сложной науки самому, без чьих-либо подсказок, да и не было желания оставлять на годы привычное окружение, не говоря уже о родных мне людях. Так что с новой решимостью, получившей прекрасный стимул от первого успеха, продолжил опыт. Вслед за вскрытием мышечной ткани перешел на внутренние органы — разрезал и вновь соединял их ткань, кровеносные сосуда, нервные каналы.

Не обошлось без потерь — первая мышь умерла от кровотечения, я не сумел вовремя закрыть его. Также произошло и со второй-третьей-десятой, пока не научился точно и вовремя проводить простейшие операции на небольшом участке. Много времени ушло на полное восстановление нервной системы, устранял нарушения в ней из-за моих ошибок. Первые мыши, оставшиеся в живых после операции, теряли двигательные и рефлексные реакции, или меняли поведенческий характер — лежали безучастно либо в возбуждении не находили места. На последующих объектах старался сохранить прежнюю структуру вплоть до мельчайшей детали, но все равно что-то упускал. Только с практикой многочисленных опытов пришли навыки безошибочного оперирования, и то на несложных участках.

Параллельно проводил обучение способности видеть и воспринимать менто-энергию. Отобрали из контрольной группы пятерых кандидатов, среди них и Юра, с самым сильным пси-полем. К ним я предложил добавить Катю, хотя особым талантом в пси-энергетике она не отличалась. Но что-то мне подсказывало, наверное, из подсознания, что с ней может и получиться. Так и вышло, после двухнедельных занятий и тестов смогли показать хотя бы в минимуме нужный уровень менто-восприимчивости только двое, одной из них стала Катя. Юра же не прошел, к заметному его огорчению — он следил за моими опытами, сам хотел проводить подобное. По-видимому, ментальные способности не однозначно связаны с общим энергетическим потенциалом, надо еще определиться — отчего же они зависят.

Протестировали остальных участников проекта, в конечном результате нашли четырех учеников для моих уроков. Занимался с ними по собственной методике, примерно таким же образом, как учился сам. Не требовал строгой последовательности каких-то действий при оперировании с энергией. Главное — оператору самому надо почувствовать, в каком состоянии она наиболее чувствительная, отзывается на его управляющие сигналы. Учил находить во внешнем поле и принимать эту энергию, преобразовывать в различные формы с заданными свойствами. Показал на биологическом образце, как трансформировать исходную структуру для конкретных целей — вскрытия ткани, вырезания фрагментов, сращивания и восстановления оперируемого участка.

Первый показ реальной моей операции на лабораторной мыши произвел на учеников сильное впечатление. Представляю, как видеть такое — бегающая по клетке мышь вдруг падает на бок и замирает, а потом с ней происходит невообразимое. Сама по себе вскрывается кожа на каком-то участке, оголяя живую ткань под ней. Она также расступается и уже перед глазами внутренности зверька. Зрелище непростое даже для врачей и тех, кто привычен видеть кровь, а что уж говорить о других! Хотя я перед операцией предупреждал подопечных о подобном процессе и никто из них не стал отказываться от наглядного урока. Сейчас же, когда они своими глазами увидели такую картину, отреагировали заметным волнением и страхом — кто-то побледнел, другой отвернулся, а третьему стало плохо.

Пришлось прервать урок и оказывать помощь самому чувствительному ученику, выводить его из прострации. Только после импульса в эмоциональный центр заметил в остекленевших глазах проблеск какого-то понимания. Взял себе на заметку — нужно с ним поработать над психической устойчивостью, иначе в какой-нибудь критической ситуации нанесет вред себе и окружающим, пусть и непроизвольно. Ментальную энергию можно применить во благо — для лечения людей, а можно ею творить зло. Так что владеющий ею несет особую ответственность как перед собой, так и другими. Эту мысль я выразил ученикам вслух после завершения прерванного урока:

— Знания о новой энергии небезопасны. Вы только что видели, как с ее помощью можно влиять на живой объект. Разумеется, проводить такие операции на людях могут врачи с соответствующей подготовкой. Но и имеющихся у вас способностей достаточно для влияния на состояние других, вы можете по незнанию или неосторожности причинить им вред. Каждому из вас надо осознать свое особое моральное обязательство и не применять такое сильное средство в ущерб окружающим. Иначе не может быть и речи о продолжении наших занятий. На сегодня вам достаточно, подумайте над моими словами.

Ни Мельник, ни другие ответственные за новый проект руководители не подумали о морально-психологической стороне при отборе кандидатов. Всех интересовало только одно — есть ли потенциальная способность или нет, а что дальше — мол, видно будет. Теперь мне выпало что-то предпринять, но учить кого угодно, лишь бы он мог справляться с менто-энергией — посчитал неразумным и неосторожным. Степень ее влияния на живые организмы гораздо большая, чем обычной пси-энергии — такое убеждение у меня сложилось за месяцы экспериментов над ней. Даже та малая доля возможности, что мне открылась в новой невидимой материи, позволила совершать невообразимые прежде операции. А уж что еще можно было ожидать от нее — не мог сейчас и гадать, но далеко за пределами постижимого обычным разумом.

Высказал Мельнику мнение об отборе учеников, он после минутного размышления задал свой вопрос:

— Кто из них внушает тебе сомнение? Ты уже месяц занимаешься с ними, за это время, наверное, разобрался — от кого следует избавиться?