Мика Ртуть - Ты уволена! Целую, босс [СИ]

Мама дорогая! Тут механика! А-а-а-а!

Со стоянки я все же выехала без происшествий, хотя перед этим три раза вылезала из машины и бегала смотреть на расстояние до соседних авто, ну не чувствую я габариты этого сарая! Хорошо хоть руль держу и с передачами худо-бедно справляюсь. Правда, пару раз заглохла… и к педали газа пока приноровилась, спина взмокла. Зато по улице я ехала как королева! Мне все уступали дорогу, сигналили и крутили пальцем у виска, а мне было плевать! Сорок километров в час — это очень хорошая скорость! А кому не нравится, то обгоняйте! Я же не запрещаю!

До ресторана доехала за сорок минут.

— Через пятнадцать метров поверните направо. Конец маршрута, — томным сексуальным голосом сообщил навигатор.

— Спасибо, милая, довела! — вздохнула я с облегчением.

Шеф стоял на ушице в компании мужчин в строгих костюмах. Увидев меня, он что-то сказал, и все дружно повернулись в нашу с джипом сторону. Сергеев расплылся в улыбке и, пошатываясь, направился к машине.

— Оленька, красавица!

Он полез целовать мне руки, и это послужило катапультой. Меня вынесло из машины со скоростью урагана.

— Герман Андреевич! — я протянула шефу ключи. — Вот! Транспорт доставлен!

Шеф окинул меня внимательным взглядом, почему-то принюхался и только после этого изрек:

— Ужицкая, садись за рушь, я пил.

Я захлопнута рот и побрела назад.

Стрельников уселся рядом, Сергеев забрался на заднее сиденье, и я обреченно повернула ключ в замке зажигания. И, как назло, машина трепыхнулась и заглохла. Стрельников приподнял бровь, но ничего не сказал. Я выжала сцепление… трп-трп-трп…

— Ты резко отпускаешь, надо плавно, — доброжелательно и спокойно проговорил шеф. — Давай еще раз. Заводим, выжимаем сцепление, снимаем с ручника, включаем первую скорость. Теперь правую ногу на газ. Плавно отпускаем сцепление и немного жмем на педаль газа.

Под чутким руководством я наконец-то тронулась с места.

— Спасибо! Я никогда не ездила на механике, даже училась на автомате, — зачем-то начала оправдываться я. — Куда ехать? — спросила как можно бодрее.

— Сейчас налево, — Стрельников откинулся на сиденье и прикрыл глаза. — Потом на перекрестке направо, у цветочного магазина остановишься.

— Хотите купить букет? — невинно поинтересовалась я.

— Высадим Сергеева.

— Пусть Оленька сперва тебя завезет, а потом уже и меня до дома подкинет, — раздался из-за спины пьяный голос зама. — Я никуда не спешу.

— Спешишь! — отрезал шеф.

— Куда? — удивился Сергеев.

— К жене и детям!

Зам посопел обиженно, но ничего не сказал.

Я медленно вырулила на дорогу и, вцепившись в руль, поехала в указанном направлении.

— Пристегнитесь, пожалуйста.

— Да тут недалеко, — отмахнулся шеф.

— Пристегнитесь, — повторила я с нажимом. — Вы же юрист, вам не положено нарушать правила!

Он на меня покосился, но пристегнулся.

— Как прошло заседание? — поинтересовалась я, чтобы проявить дружелюбие. Но не более того. Сейчас мне вообще не хотелось разговаривать. Я была сосредоточена на дороге, мне все время казалось, что я выезжаю со своей полосы! — Как вы ездите на этой громадине? — вырвалось само, когда меня подрезал лихач на «Вольво».

— Мы выиграли процесс. — Стрельников повернулся ко мне, и я просто осязала кожей его взгляд. — Расслабь руки. Не нервничай, пусть остальные боятся. Машина застрахована.

— Легко вам говорить, — нервно хихикнула я.

Сергеева мы благополучно высадили и поехали дальше. Стрельников заранее говорил, куда сворачивать, где перестраиваться. Спокойный, доброжелательный, совершенно не похожий на язвительную сволочь, какой он был еще днем. Подозреваю, что за свою жизнь остерегается, начни я психовать, въеду еще в столб.

Жил Стрельников в старой Москве, в доме, окруженном сквериком, с узкими проездами и кучей ребятни, которая носилась по двору, несмотря на вечернее время. Куща смотрят их родители!

— Герман Андреевич, может, дальше вы сами? Я не припаркуюсь! — заканючила я, въезжая во двор.

— Припаркуешься, не суетись.

В общем, из машины я выбралась на дрожащих ногах, а на кожаной спинке сиденья после меня осталось влажное пятно.

— Я, пожалуй, пойду.

Стрельников посмотрел на меня внимательно, вздохнул, окатив ароматом коньяка, и, ухватив за руку, потащил к подъезду.

— Поднимемся ко мне, выпьешь горячего чаю с успокоительным, и я вызову тебе такси.

— Это неудобно!

Я попыталась призвать на помощь здравый смысл, а заодно выдернуть руку. Рука не выдергивалась, ладонь у Стрельникова была теплая и сухая, и мне вдруг совсем не захотелось сопротивляться. В конце концов, это же не свидание! Да и посетить комнату для раздумий очень хочется… Эх, была не была! Но только чай!

Парадное было выкрашено темно-зеленой краской с розовым кантиком между беленым потолком и окрашенной поверхностью. Лифта в доме не было, и на третий этаж мы поднимались по широкой лестнице. Шеф шел впереди, и пару раз его хорошенько так качнуло… А ведь не скажешь! И что делать? Сбежать, или исполнить долг секретаря и довести шефа до дивана? В смысле, уложить на диван… В смысле, проконтролировать, чтобы он лег, а самой сбежать… Ой, что-то я запуталась.

— Заходи, Ужицкая.

Он распахнул передо мной дверь, и я прошла в широкий длинный коридор. Старая планировка, когда все двери выходят в один коридор, а в торце — ванная и туалет. Это все, что я успела заметить, а еще вишневый паркет и темные обои на стенах. Потом услышала, как за спиной захлопнулась дверь, отрезая меня от свободы, и увидела его…

Он стоял в конце коридора между двумя дверьми и смотрел на меня таким взглядом, что я попятилась. Широкая мощная грудь, брутальная морда, настороженно поднятые уши и вываленный из пасти язык. Очень недружелюбный пес.

— Мамочки…

И когда он бросился, я завизжала, прыгнула назад и оказалась за спиной Стрельникова раньше, чем шеф сообразил, что происходит. Я вцепилась руками в плечи мужчины и прижалась к его спине.

— Он меня сожрет!

Пес подскочил к хозяину и плюхнулся на зад, барабаня по полу коротким и толстым хвостом и всем своим видом выражая счастье и ничем не замутненную радость.

— Бобик, это Ольга, — потрепал Герман пса за ушами. — Ольгу трогать нельзя. Она нам сейчас кофе сварит.

Мне показалось, что пес ему не поверил, потому что склонил голову набок и как-то подозрительно понюхал воздух, а затем подошел ко мне.

— Не бойся, он просто тебя обнюхает.

Ага! Сожрет и не подавится!

— А что это за порода?

— Американский стаффордширский терьер.

— Здорово, моя мама тоже держит терьера! — радостно сообщила я, потому что псина отошла в сторону и вальяжно развалилась посреди коридора.