Кэрри Лонсдейл - Новый путь [litres]

– Последний концерт назначен на после полудня. В тот же вечер он должен сесть в самолет, ни днем позже.

Да!

Джек скрипнул зубами.

– Договорились.

– Ты не тащишь его на сцену, и чтоб ноги его не было в этом автобусе, – добавила мать, указывая на автобус, вход в который им с Чейзом был заказан.

Джек поднимает ладони.

– Все, что угодно, раз он остается.

– Будет лучше, если ты сдержишь обещание, – предупредила Билли.

– Сдержу. Дилан, ступай и приведи себя в порядок. У нас впереди долгий день.

– Секунду. – Мать потащила Дилана в сторонку. Взяв в ладони его лицо, она посмотрела ему в глаза. Настанет день, и он перерастет ее, станет высоким, как Джек, но в тот день, последний день участия Билли в гастролях «Уэстфилд Бразерс», они были одного роста.

– Тебе обязательно уезжать? – Дилан вдруг с полной ясностью осознал, что мать сейчас уедет, и ему стало не по себе. Билли действительно покидала их. Прежних гастролей больше никогда не будет. Но самое главное, ее не будет рядом, когда Джек попробует затащить его на сцену, и за него никто не вступится. – Обещаю, что буду пользоваться только семейным автобусом.

Лицо Билли смягчилось. Она убрала волосы со лба сына.

– Дело не только в автобусе, детка, и ты это знаешь. У нас с твоим отцом уже давно нет прежних отношений. Гастроли несовместимы с семейной жизнью. Этот бизнес пожирает отношения заживо. Мы с твоим отцом в конце концов признали, что семьи создаются не для этого.

– А ты не можешь еще остаться? – Дилан понимал, что Билли рано или поздно бросит группу. Она не раз грозила этим. Но до конца гастролей оставалось всего четыре недели. Он не хотел, чтобы мать уезжала, но и попросить ее остаться не хватало духу. Тем более на глазах у всех. Подумают, что он маменькин сынок. А Дилан в последнее время изо всех сил старался доказать им и себе, что он уже почти мужчина. Как той девчонке прошлой ночью.

Билли покачала головой.

– Поговорим, когда вернешься домой. А пока… – Она показала ему три пальца. – Ни кальянов, ни пьянок, ни шлюх.

– Мам! – Лицо его вспыхнуло.

– Три правила, сынок. Соблюдай их, иначе никогда больше не сядешь в гастрольный автобус.

– Ладно. – Он покорно вздохнул.

Мать улыбнулась.

– Ты говоришь прямо как отец. И такой же красивый. – Она прижала Дилана к себе. – Я люблю тебя.

– И я тебя люблю.

Поцеловав его в щеку, мать добавила:

– Присматривай за Чейзом. Заботьтесь друг о друге. Увидимся через четыре недели.

– Билли! – окликнул Джек, когда мать, даже не взглянув на него, прошла мимо.

– Не облажайся, Джек, – бросила Билли через плечо. – Только попробуй, и я оформлю на себя все права опекунства. И Дилан никогда больше не поедет с тобой на гастроли. – Она хлопнула дверцей, и Дилан вздрогнул. Вот оно. Их семьи больше нет. Отгоняя слезы, он быстро заморгал. Такси рванулось с места и исчезло в облаке пыли.

Он почувствовал, как на плечо легла ладонь.

– Идем, парень. Тебе нужно умыться, – сказал, посмеиваясь, дядя Кел. – Физиономия – как картина Пикассо, подсевшего на героин.

Порывисто вздохнув, Дилан побежал к семейному автобусу.

Несколько часов спустя он уже перетягивал струны и настраивал гитары Джека, сидя на корточках за кулисами. Ему все еще не верилось, что мама уехала. Она годами грозилась это сделать и наконец сделала. Дилан расстроился, хотя все понимал. Все видели, что развод Билли с Джеком неизбежен. Они постоянно ругались. Билли ненавидела гастроли, а Джек терпеть не мог сидеть дома, прямо как Дилан.

По полу проскрипел ножками складной металлический стул, и Дилан поднял глаза. Дядя Кел развернул стул, уселся, положив руки на спинку, бросил дымящийся окурок на землю и растоптал его мыском сапога.

– Ну как ты, держишься, парень?

– Держусь, а что?

Кел пожал плечами.

– Ничего. Я бы наверняка огорчился, если бы мать уехала в разгар гастролей.

Дилан поморщился. Неужели так заметно, что ему не по себе?

– Ты из-за этого не женился на матери Чейза? Решил, что вы тоже разведетесь?

Дилан никогда не видел свою тетю. Та была фанаткой группы и забеременела в начале одной из гастрольных поездок. К концу сезона она родила – только лишь для того, чтобы бросить Кела с ребенком. Дяде Келу было наплевать. Он души не чаял в сыне. И всегда говорил, что Чейз – лучшее, что есть в его жизни.

Дядя Кел поскреб щетину на подбородке.

– Позволь мне кое-что сказать тебе, Дил. Любовь несовместима с дорогой. Она, черт возьми, несовместима с музыкальным бизнесом. У таких ребят, как мы, не бывает долговременных отношений. Мы слишком много времени проводим вдали от дома, и в наших жилах слишком сильна тяга к странствиям. Женщинам лишь бы осесть, свить гнездо и высидеть детей. А заканчивается все тем, что мы их обманываем и причиняем боль.

Дилан оторвал взгляд от басовой струны, которую как раз натягивал. Тогда ему казалось, что слова дяди Кела попадают в точку.

– И еще одно, прежде чем я уйду, а ты займешься делом, – добавил Кел, вставая. – Я знаю про три правила твоей мамы. Она права. Но, если ты окажешься в определенном… э… затруднительном положении и не удержишь своего дружка в штанах, надень на него вот это. – Он бросил на колени Дилану маленький бумажный пакет. Потом развернулся, чтобы уйти, но тут же, что-то вспомнив, щелкнул пальцами. – Эй, мне может понадобиться твоя помощь. Чейз чувствует себя дерьмово. Парень слишком много выпил, и я надрал ему задницу. Ты сможешь настроить мои инструменты?

Дилан посмотрел на коллекцию «стратов» и «тейлоров» Кела. Работа займет его и отвлечет от мыслей о родителях.

– Конечно, нет проблем.

– Спасибо, парень. – Кел стукнулся с ним кулаками и ушел, на ходу прикуривая еще одну сигарету.

Из любопытства Дилан открыл пакет, лежавший на коленях, но тут же закрыл его и оглянулся вокруг – не увидел ли кто. Лицо и грудь обдало жаром.

Дядя Кел подарил ему первую в жизни упаковку презервативов.

Наконец-то!

Джой осчастливила его своим присутствием.

Направляясь к Дилану со своими принадлежностями для ванной и мокрым купальником, она смотрела на него так, будто он отрастил себе байкерскую бороду. А Дилан, отпрянув от автомобиля, бесстыже разглядывал ее.

– С тобой все в порядке? – спросила она, проходя мимо него к багажнику «Жука». – Выглядишь так, будто увидел привидение.

При чем тут привидение? Он впервые увидел ее.

На Джой были шлепанцы, обрезанные джинсовые шорты и обтягивающая футболка с логотипом «Роллинг Стоунз» на груди. Волосы она завязала небрежным узлом на макушке, и влажные локоны падали сзади на стройную шею.

Увидел и пропал.

Вот — Джой.

Девушка из Калифорнии. Малышка-серфингистка. Крошка-рокерша.