Ника Ёрш - Счастье оптом

— А можно мне по берегу побегать? — Аринка выскочила из воды, осматривая окрестности. — Я недалеко.

— Можно. Только у меня на виду, — улыбнувшись, я легла рядом с сыном, прикрывая от блаженства глаза. — Как хорошо!

— И я побегаю, — сообщил Тёма, вставая. — Аринка, догони меня!

Веселый смех детей разнесся по дикому пляжу, и я, немного понаблюдав за ними, перевернулась на спину, натянув шляпку ниже на лицо и позволяя себе несколько минут расслабленного отдыха.

— Варя, следи за ними, пожалуйста! — крикнула, улыбаясь южному солнышку.

— Угу, — было мне ответом.

Однако уже через пару десятков секунд кто-то из детей соскучился по мне и подошёл, требуя внимания. В ногу упёрлось нечто мокрое, мазнув по щиколотке. Я поморщилась и приподняла шляпку, чтобы… закричать от страха.

Это была собака! Наглая темно-рыжая гладкошерстная морда с большими зубами и языком наружу! Собака улыбалась самым настоящим образом. Или угрожающе скалилась. Шумно дыша, животное пыталось сунуться поближе к моему лицу, не иначе как желая откусить нос незнакомки.

— Хороший пёсик, — проговорила я, отползая по камням назад и больно царапая руку. — Иди откуда пришел!

— Корнис! — крикнул некто из-за спины, окончательно вводя меня в предынфарктное состояние. — Отойди от этой женщины! Фу! Фу!!!

Мне стало обидно. Что за манеры, ей богу? Почему от «этой женщины» прозвучало как оскорбление, неужели нельзя говорить с нормальной интонацией?! Осторожно усевшись, а затем и поднявшись на ноги, я сурово посмотрела сначала на средних размеров крепко сбитого пса, чем-то похожего на бульдога, но милее внешне, а после на его приближающегося хозяина — того самого писателя из дома по соседству.

Хотела громко возмутиться их поведением, но взгляд упёрся в голый накаченный торс писателя, и мысли спутались.

Единственное, что вспомнила — свое имя, им незнакомца и обрадовала.

— Маргарита, — сказала, протягивая руку подобию Момоа в жизни. — А вы?..

— Олег Дорф, — он абсолютно обезоруживающе улыбнулся, чуть не заставив меня растечься лужицей у крепких ног и добавил, глядя на трущегося рядом пса: — Вы, кажется понравились Корнису.

— Это нормально, — отмахнулась я. — Мне вообще везёт на кобелей.

Писатель вскинул густые брови, намекая, что удивлен и не привык к черному юмору женщины за тридцать. Опомнившись, я втянула животик, нашла взглядом детей — убедилась, что они неподалеку, и, встав полубоком, уточнила:

— Вам по-прежнему не удалось вернуть потерянное вдохновение? Ищете себе новую Музу?

Олег усмехнулся и тоже посмотрел в направлении деревьев, где успешно "прятались" Аринка с Артемом.

— Нет. Просто Корнис захотел в туалет, — сказал он. — Вот я и вышел пройтись. А это что, оба ваши?

— Нет, что вы, — засмеялась я, беспечно взмахивая руками. Потом вспомнила, что обманывать нехорошо, даже если гормоны бушуют и, посмотрев на Варю, ушедшую подальше, чтобы с кем-то поговорить по телефону, добавила: — Моих трое.

— Оу, — удивился Дорф. — Трое?

— Так точно.

Меня осмотрели с головы до ног. Я аж дышать перестала — так глубоко живот втянула.

— Немало, — постановил Дорф. — Вы отчаянная.

— В некотором роде, — согласилась я.

— Наверное, это очень непросто? — продолжил свою мысль он, в то время, как его пёс побежал в противоположную от нас сторону, громко лая.

— Что именно? — деланно не поняла я. — Воспитывать троих?

— Воспитывать, содержать, распределять внимание. Отсутствие личной жизни, опять-таки, — закивал Олег, при этом его вьющиеся черные волосы, собранные в хвост на затылке, внезапно получили свободу, рассыпавшись по плечам. Резинка лопнула, не выдержав.

Я восторженно залюбовалась шикарной гривой, забыв обо всем на свете.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​***

Пока новый знакомый чертыхался и искал по карманам широких шорт, чем бы собрать волосы заново, мне не пришло в голову ни одной дельной мысли. Оставалось только смотреть, стараясь запечатлеть образ таинственного писателя как можно глубже, чтоб тоскливыми вечерами было что вспомнить. И о чем пофантазировать.

— Надо же, сегодня просто отвратительный день. Ни поработать, ни погулять нормально, — пожаловался Олег, наконец.

И очень мне не понравилось, что наше знакомство у него будет ассоциироваться с плохими впечатлениями. Пришлось срочно собраться и найти выход. Развязав и вытянув шнурок из собственного купальника, обвитый вокруг шеи, я подошла к мужчине и потребовала:

— Пригнитесь, Олег. Считайте меня своей феей.

— Крестной? — заулыбался он.

— Никаких родственных связей, — возмутилась я. — Просто волшебная на всю голову девушка, несущая вам удачу.

Он сел на корточки, и я, обогнув его, быстро собрала шикарные волосы в хвост, повязав шнурком.

— Ну вот, — сказала довольно, — лучше?

— Ни то слово, — отозвался он, быстро поднимаясь и оказываясь лицом ко мне. Пришлось чуть задрать голову, чтобы столкнуться с заинтересованным взглядом. — Вы очень находчивая, Марго.

— Спасибо, — мурлыкнула я.

— Надеюсь, ваш купальник справится со своей функцией даже без одной из своих составляющих, — продолжил он, посмотрев теперь на мою грудь.

А мне вдруг стало дико неудобно. Потому что к таким подробным разглядываниям от чужого мужчины я совсем не привыкла. Или правильнее сказать отвыкла? А ведь у меня масса недостатков! И растяжки на животе… И…

— Ох! — всплеснула руками я. — Мне ведь тоже пора. Детей укладывать, и все такое…

Дорф посмотрел на левое запястье. Я тоже. Там обнаружились электронные часы.

— Начало четвертого, — удивился он. — Не поздно для дневного сна?

— Самое время, — улыбнулась я, попятившись и, конечно, споткнулась о камни. Едва не упав, некрасиво накренилась на бок. И тут… Время словно замедлилось, когда вместо полета вниз, я очутилась в сильных крепких руках обалденно пахнущего мужчины. Он поймал меня и бережно вернул в вертикальное положение, уточнив:

— Все нормально, Марго?

Я пожала плечами, не понимая сути вопроса и мечтая только о том, чтобы эти мгновения, пока он еще придерживает меня за то место, где раньше была талия, не кончались.

— Вы давно на солнце? — обеспокоенно спросил Олег, оставляя меня в покое и отступая на шаг, чтобы поднять потерянную во время встречи с его псом шляпку.

— Всего ничего, — ответила я, вздыхая с сожалением. — Но, думаю, мне и этого надолго хватит. Спасибо, мне и правда пора.

Писатель свистнул своему псу и кивнул мне:

— Всего доброго. Провожать не берусь, вы говорили, что дочь боится собак.

— Да, — я посмотрела на Аринку, она как раз махала мне рукой. — До свидания.