Катрин Корр - До самой дрожи

– Это правда ты, – говорю я в свою ладонь.

– Я. А это ты.

И он уверенно направляется ко мне. Я успеваю заметить, что он намного выше и крепче, чем казался на фото. Серая кофта на молнии обтягивает мускулистые плечи, капюшон скрывает высокий лоб. И когда Кирилл резко останавливается напротив меня, не отрывая глаз от моего лица, я ощущаю себя настолько маленькой и беспомощной, что это мое состояние могло бы уместиться в спичечный коробок. Я как будто самая настоящая маленькая девочка рядом с ним.

– Иди сюда.

Он обнимает меня, так крепко, как и обещал. Я обвиваю руками его спину и тихонько, чтобы не показаться той сумасшедшей, которой он меня возможно считает, вдыхаю его запах: уютный, уверенный, соблазнительный.

Я поднимаю голову и смотрю в его глаза. Если бы из меня посыпались смайлики, то вся квартира заполнилась бы довольной рожицей с нимбом. Пронизывающий всю меня взгляд, который я помнила до сих пор, остался прежним, и это не может не радовать. Я словно вернулась в одно из своих любимых мест, где когда-то мне было тепло и спокойно. Ничего не изменилось – он смотрел на меня так же, как и в ту ночь в Шереметьево.

– Как доехала?

– Мм, хорошо, – киваю я и часто моргаю. – Так, пойдет. Хорошо, да.

Кирилл усмехается, наблюдая за мной. Он опускает руки и оглядывается.

– Так-с, ну, что тут у тебя есть? Большая квартирка?

Не знаю, то ли от того, что ему действительно это интересно, то ли потому что он просто старается скрыть от меня свое волнение и немного выдохнуть, Кирилл поднимается наверх и проводит там несколько секунд, подарив мне возможность согнуться пополам и восстановить сбившееся еще до его появления дыхание. Мне пофигу на квартиру, какая она и что в ней есть. Сейчас вообще не до этого.

– Здесь прохладно вроде, да? – спрашивает он, спускаясь по лестнице. Он рассматривает каждый угол, наверное, и впрямь интересно. – Пол достаточно холодный.

– Мм, да я не знаю. Еще не успела понять.

Наши взгляды встречаются. Кирилл улыбается и подходит к столу у самого окна.

– Тут видимо балкон был. Кстати, здесь теплый пол работает.

Он говорит что-то еще. Сейчас мои глаза видят лишь шевелящиеся губы, а уши отказываются что-либо слышать. Я как будто очарована.

– Ну, что, как дела? – со смешком спрашивает он, садясь на небольшой низенький диванчик, где я оставила парку. Мне хочется сесть рядом, но страх и скованность вынуждают опустить свою пятую точку в низкое кресло напротив. – Рассказывай.

Я смеюсь, опустив голову на колени.

– Что, не веришь до сих пор, что ты здесь?

Я не верю, что ТЫ здесь. Что Мы здесь. Что ВМЕСТЕ в одной комнате находимся!

– Что-то типа того.

– Да, я тоже, если честно.

– По тебе этого никак не скажешь. Ты как удав спокоен.

Кирилл переводит взгляд с экрана телевизора на меня, и мое сердце пропускает удар. Я краснею, чувствую пламя у лица.

– Это просто видимость. На самом деле все не так, как ты думаешь.

– Нервничаешь? – улыбнулась я.

– Очень.

Одно самое обыкновенное слово, а у меня уже едет крыша. Я отворачиваюсь к окну, делаю вид, что смотрю на город, хотя на самом деле уже тихонько дышу ртом, скрывая свою физиономию за волосами. Мое тело реагирует на его голос слишком явно, мне становится сложно усидеть на месте и я неожиданно даже для самой себя подскакиваю на ноги и, криво улыбнувшись, скрываюсь в ванной комнате.

Захлопнув за собой дверь, я упираюсь о нее затылком и дышу, пожалуй, слишком громко. Накрываю рот рукой и закрываю глаза, пытаясь сосчитать до десяти и привести свое сбившееся дыхание в порядок. Все еще не могу поверить, что все это происходит наяву, со мной, с ним, с нами! Почему я приехала? Почему он пришел ко мне? Почему мы вдвоем здесь?

Снова подхожу к зеркалу над небольшой раковиной и поправляю волосы. С ними и с макияжем все в полном порядке, но почему тогда мои руки тянутся к косметичке и достают кисточку для румян? Нет, мне это совершенно не нужно, мои щеки и так горят от смущения.

Что он думает обо мне сейчас? Разочаровался или наоборот приятно удивлен? Оглядываю свое отражение в зеркале и бросаю самой себе резкий, но короткий смешок – чему тут можно приятно удивиться? Обыкновенное лицо, обыкновенные глаза, обыкновенный рот. Такого, как он, наверняка привлекают высокие и эффектные красотки, что не краснеют и не смеются, как идиотки, только потому что им слишком страшно или они чрезвычайно смущены. Отлично. Вот он увидел меня, заметил кривой нос, понял, как я говорю, какие жесты при этом использую, и явно же теперь сидит и судорожно перебирает варианты быстрой капитуляции.

А еще он женат.

Нет-нет-нет! Не сейчас, Катя!

– Ладно. Давай, – шепчу я себе, – успокаивайся и иди туда, в комнату. Этот человек женат, а ты приехала к нему только чтобы поставить точку где-то в своей голове, верно? Ты же не можешь решить все для себя самостоятельно и по-тихому, тебе же нужно было обязательно встретиться с ним лицом к лицу. Ты встретилась. Увидела. Поговорите, как старые знакомые, а потом помаши́те друг другу на прощание и разойдитесь, как в море корабли. Вот и все. Молодец. Давай, иди!

Выдохнув, я открываю дверь и, расправив плечи, направляюсь в комнату с телевизором. Я вновь опускаюсь в кресло и натягиваю на лицо улыбку, скрывая невероятных размеров страх и беспокойство.

– Все хорошо? – спрашивает Кирилл, глядя в мои глаза.

– Да, – киваю я. – Просто вот… – Прочищаю горло и увожу взгляд. – Нужно было отлучиться. Мм… Как дела?

Он усмехается и ставит локти на колени.

– Да пойдет. А твои?

– Да нормально. То есть, хорошо… – тут же поправляю я, припомнив список его нелюбимых слов. – Может, конфеты хочешь?

Снова подрываюсь с места и останавливаюсь у своего чемодана, в котором лежит коробка конфет, упаковка M&MS и кисло-сладкие пластины от Chupa Chups. Я достаю сладости и высыпаю их на обеденный стол. Именно на нем, судя по фотографиям, стояли огромные свечи. Поднимаю глаза и вижу те самые белые свечи на низкой полке у стола.

– Будешь конфетки?

– Нет, спасибо, – с улыбкой отвечает Кирилл, а потом устремляет взгляд на экран телевизора.

Я хватаю первое, что попадается под руку и резко вскрываю упаковку. Продолжая глазеть на Кирилла, я достаю что-то шершавое и отправляю в рот.

– Боже… – издаю я и кривлюсь. – Вкусно как!

– Серьезно? По тебе этого никак не скажешь, – смеется он.

Я подхожу к нему и слишком резко опускаю упаковку на журнальный столик, а сама потом снова плюхаюсь в кресло. Кирилл достает конфету и пробует.

– Кислая.

– Ужасная!

– Ты с собой привезла?

– Угу… Ужас. Там есть шоколадные конфеты, будешь?

– Нет, я не хочу. Спасибо.

Его голубые глаза несколько долгих секунд удерживают мои, а потом вновь, заметно резко, устремляются в экран телевизора.