Катрин Корр - До самой дрожи

– Я это делаю, потому что не хочу, чтобы ты проводила много времени на кухне. Ты со мной должна его проводить.

– Чтобы трахаться.

– Видишь, как с тобой можно говорить, когда ты постоянно рычать начинаешь на все, что бы я не сказал?!

– Как тебя нужно любить? Расскажи мне!

– Внимания больше уделять. Ты ведь даже не целуешь меня, пока я сам этого не сделаю. От тебя не дождешься объятий. От тебя вообще невозможно дождаться нежностей.

– Не ври, Дима! – прорычала я сквозь слезы. – Пока ты безвылазно сидишь в своем ноутбуке, я подхожу к тебе, целую, зову вместе кофе выпить, предлагаю…

– И все! – перебил он и резко откинул голову на подголовник. – Ты замечательная хозяйка, мама научила тебя этому на отлично. Но в постели ты ни разу не…

– Проститутка? – с горьким смешком уточнила я. – Значит, тебе это надо? Больше, чем забота о тебе?

– Забота – это не любовь. Это всего лишь мизерная её часть. Я все решил, Кать. Между нами уже нет ничего, кроме обыкновенной привязанности и пора бы уже это признать. Я пойду пройдусь. Как будешь готова – выходи из машины и заходи в третий кабинет.

Дима покинул автомобиль, а я разревелась так сильно, что свело мышцы лица. Даже несмотря на то, что между нами была привязанность и ничего больше, я все равно не могла перестать плакать.

Я вспоминала как мы вместе смотрели фильмы, поедая не самую полезную пищу. Я вспоминала, как каждый раз Дима оригинально подходил к подарку на мои дни рождения… Я все сидела в машине и вспоминала моменты, когда мне было по-настоящему хорошо с ним и ни в одном из этих воспоминаний не было постели, которая была так сильно для него важна.

Я наблюдала за Димой в кабинете нотариуса и не могла удержать в себе слезы, потому что его хладнокровие в тот момент было выше всяких похвал. Он ни разу не взглянул на меня, внимательно перечитывал каждое слово в документах, которые нам нужно было подписать, и, полагаю, что ему было неимоверно стыдно перед тремя женщинами за свою ноющую супругу.

После нотариуса мы поехали подавать заявление о разводе. Как оказалось, Дима заранее оплатил госпошлину и собрал нужный пакет документов. Он действительно подготовился и не было даже шанса на то, что его решение изменится.

– Это твое. – Я протянула ему свое помолвочное кольцо, когда мы сели в машину.

Дима обернулся, бросил скептический взгляд на мою ладонь, а потом стянул свое обручальное и вложил в мою ладошку.

– Зачем оно мне?

– Так принято.

– Где именно? – со злостью усмехнулась я. – Мне не нужно твое кольцо.

– А мне не нужно твое.

Я была слишком уставшей от собственного же раздражения за весь этот день и просто закинула кольца в отверстие для бутылок. А мой, почти уже не муж, с лютой ненавистью вытащил эти кольца, открыл окно и вышвырнул их на улицу.

– Ну да. Там им самое место, – тихо сказала я, с трудом удерживая в себе новый поток горьких слез.

Несколько дней подряд ко мне приходила Ира. Приносила с собой бутылку шампанского, конфеты, шоколадки и мы долго-долго говорили. Думаю, мы еще никогда так много не обсуждали тему секса и отношений.

– Ты родителям то когда скажешь?

– Не знаю… Папа через несколько дней в Крым улетит. Может, тогда и скажу. Чтобы он был за четыре тысячи километров отсюда. Дима когда подвозил меня домой, сказал, что в Сургут поедет на неделе, поговорить с ними. Но я сказала, что все сделаю сама.

– Опять сама ?

– Я не хочу, чтобы он встречался с моими родителями. Особенно с папой. Если он сообщит им, что ваша дочь в постели – полный ноль – я умру от стыда.

– Ты что говоришь то такое? Дима никогда бы так не сделал!

– Но ведь, причину развода же нужно озвучить, Ир… В любом случае, я не хочу, чтобы все они встречались и разговаривали.

– Хотя… Да. Думаю, не стоит твоему папе и Диме встречаться… А он уже сказал своим, не знаешь?

– Сказал. Я звонила его маме… Просила прощения, что не смогла сделать её единственного сына счастливым… Она меня поддержала. Я была готова к тому, что она будет рвать и метать, защищать своего ребенка, но, она поддержала меня и спасибо ей за это.

Следующим вечером я, наконец, набралась смелости и позвонила маме.

– Что делаешь? – спросила я, придав своему голосу напускное спокойствие.

– Ужин приготовила, Ваня уроки делает, а папа еще в клинике. А ты?

Я смотрела в окно и машинально искала глазами теперь уже не свою машину.

– Мамочка, ты, пожалуйста, только не переживай, окей? Все хорошо у меня!

– Что случилось?!

– Я жива, здорова, не голодна, в тепле – все в порядке, – быстро протараторила я.

– Тогда с кем? Дима? Заболел? Что случилось?

– С нами обоими все в полном порядке, – ну, почти, – мы просто…

– Катя, господи, говори быстрее!

– Он ушел от меня.

Несколько секунд в трубке была тишина.

– Как ушел?

– Собрал вещи и ушел. Мы подали заявление на развод…

– Ты не шутишь сейчас?

Я пождала губы и уперлась ладошкой о стену.

– Нет.

– Когда он ушел?

– Неделю назад… Мам, пожалуйста, только не нервничай, хорошо? Если бы можно было не говорить вам об этом, я бы не сказала…

– То есть, ты неделю знаешь обо всем, а мне ничего не говоришь?

– Я не знала, как сказать об этом. А может, надеялась на что-то… Мам, только не нервничай, прошу тебя.

– А что же… Что случилось? Почему?

– У меня сложный характер. Тебе ли не знать, ты всю жизнь с папой живешь, а я, как бы не отрицала постоянно, очень похожа на него. Я могу завестись по любой мелочи, ненавижу, когда все идет не по-моему… Дима никогда не мог поставить меня на место, потому что я слишком эгоистичная и упрямая.

– Катя…

– Да, мам! Это так! Извините меня, пожалуйста… Извините, что свадьба была такой шикарной и дорогой, а я развожусь… Извините меня! Ну, вот не такая я, как ему нужна. И он не такой…

– Успокойся… Ничего страшного. Ничего страшного… Все будет хорошо!

– Угу.

– Вместе вы будете или нет, в любом случае, все у вас будет хорошо. Обязательно!

Папа приехал за мной и котами на следущий день. Я очень нервничала перед встречей с ним. Мне казалось, что я стала одной из тех девушек, что перестала общаться с родителями ради какого-то паренька и укатила с ним по свету, а когда тот сбежал от нее, то она тут же снова вспомнила о них.

– Привет, пап, – поздоровалась я, спустившись на улицу.

– Привет.

Мы обнялись и эти объятия, пожалуй, были самыми продолжительными в нашей жизни. Я имею в виду не по пьяне, а на трезвую голову.

– Поехали на мойку? А то, как видишь, машина с дороги как помазок.

Пока машину намывали-натирали, мы с папой присели за один из круглых столиков и ждали свой кофе. Я объясняла ему все то же самое, что и маме, опустив лишь момент, где мне страшно не хотелось быть на него похожей.