Оксана Гринберга - Цена соблазна (СИ)

Майя отхлебнула горький кофе из чашки— молока явно пожалели.

Уж не Светлана ли Ветлицкая та самая бешеная девка, которая руководит неким Полтинником — наркобароном Н-ска? Уж не по ее ли приказу избили Родьку, а затем напали на них с Артемом? Уж не ее ли засланные «казачки» искромсали «Слезы Моря», перед этим ударив бедную Орелию по голове?

Этого Майя не знала, но собиралась выяснить. Вернее, доверить свои догадки Артему, а затем, с его согласия, рассказать все полиции, давно уже блуждающей в потемках. Это бы помогло им связать воедино…

Многое.

Доказательства тоже найдутся. Родька скоро придет в себя — их Резиновый Утенок обязательно поправится! Он все расскажет уже нормальным языком, а не жестами. Полтинника тоже выследят, когда он появится в притоне, а потом допросят с пристрастием.

Не только его, но и Эльку с Дарьей Владимировной, и все-все встанет на свои места.

Потому что в ее жизни тоже… все начало становиться на свои места. Или, быть может, это стоило назвать «на правильные рельсы»? После ночи с Артемом Майя чувствовала себя на этих самых рельсах — стабильно, уверенно, ну и пусть кругом творилась всяко-разная чертовщина!..

Потянулась к телефону, решив позвонить Артему и обрадовать, что она очень даже продвинулась в поисках разгадки. Но аппарат завибрировал у нее в руке, и Майя с удивлением уставилась на незнакомый номер.

Подобные звонки в последнее время ничем хорошим для нее не заканчивались.

Глубоко вздохнув, Майя решительно нажала на кнопку вызова.

— Слушаю, — спокойно произнесла в трубку, порадовавшись тому, что выбрала столик подальше от компании будущих мамочек, с воодушевлением обсуждавших плюсы и минусы пеленальных столиков.

Потому что заговорили с ней грубо, резко.

— Вот и слушай меня, сучка! — голос в трубке прозвучал хрипло, и Майя не сразу поняла, говорит ли с ней женщина или мужчина. Наконец, догадалась — ее собеседница с трудом сдерживала ярость. — Зря ты все это сделала!..

— Что именно я сделала зря? — спросила Майя.

Осторожно взялась за хрупкую ручку чашки. Сделала маленький глоток, радуясь тому, что руки не дрожат.

Вернее, почти не дрожат.

До этого она редко сталкивалась с неприкрытой людской агрессией, а в последние годы так и вовсе пребывала в радужном мире красок, картин и персональных выставок, когда все вокруг — приятные люди, почитатели ее таланта или же утонченные знатоки искусства.

Но тот самый титановый стержень, который она успела вырастить и закалить в жизненных трудностях, теперь позволил ей спокойно слушать неведомого, но крайне грубого абонента.

— Ты все сделала не так, тварь! И тебе не нужно было сюда возвращаться… Не надо было совать нос туда, куда не следовало. Не стоило…

— Не стоило ворошить прошлое, не так ли, Свет?.. — перебила Майя. — А ведь я знаю, кто ты! Знаю, что это делаешь именно ты. Но до сих пор не понимаю одного — за что ты так сильно нас ненавидишь?

Ответом ей послужила гробовая тишина.

— Скажи мне, из-за чего? — продолжала допытываться Майя. — Почему именно 11 «А»? Что ты от нас хочешь? Когда это прекратится?

Майя понимала, что ступила на тонкий лед, и говорила сейчас именно с той ненавистницей, которая из года в год изводила ее бывших одноклассников.

Она почти полностью была в этом уверена.

В том, что те самые таблетки, скопище которых они с Артемом нашли у Дарьи Владимировны, предназначались вовсе не Старой Ветлицкой. Они были для ее дочери. В том, что старательно убранная комната с живыми хризантемами дожидалась совсем не Элькиного возвращения.

Потому что Эльвира и не думала переезжать к матери.

Эта комната была приготовлена для Светланы, второй дочери Дарьи Ветлицкой, которую та в угоду молодому мужу оставила на попечение государства двадцать восемь лет назад, а теперь, похоже, пыталась замолить былые грехи.

— Ты будешь страдать, — пообещали ей в трубке после длительного молчания. — Изо дня в день, Самойлова! Страдать и проклинать тот день, когда приехала в этот город!

— За что? — вновь спросила Майя. — Почему я должна страдать? Что я тебе такого сделала?! Что мы все тебе сделали?!

Ответом были длинные гудки — абонент положил трубку.

Затем Майя долго пила кофе, стараясь прийти в себя и утихомирить бурю, поднявшуюся в груди после разговора со Светланой Ветлицкой.

Думала, что ей теперь делать.

Размышляла о том, что сейчас у нее вполне хватало информации, чтобы пойти в полицию. Доказательств, правда, особо никаких не было, но тех фактов, которые она собрала, вполне хватило бы, чтобы навести на след и заставить Ветлицкую остановиться. Оставалось лишь дождаться Артема и все-все ему рассказать.

Тут Майя спохватилась. Прошло уже больше часа, а Артем ей так и не позвонил.

Это было на него не похоже. Но, быть может, закрутился на работе, в которую тоже вмешалась Светлана Ветлицкая, прислав злосчастную анонимку в полицию?

И Майя решила, что позвонит ему сама.

Трубку он поднял почти сразу же.

— Марусь… — начал Артем, и голос прозвучал тускло, словно… Словно что-то и в самом деле произошло. То самое, о чем предупреждала сумасшедшая девица, пообещавшая, что Майя будет страдать.

И Майя сразу поняла, о чем… Вернее, о ком шла речь. Из-за кого она могла страдать денно и нощно.

— Что с ним? — спросила хрипло. — Что с Никитой?

— Не знаю, — безлико отозвался он. — Они ушли к Дубовским, и я не могу дозвониться. Ни до кого, Марусь! — Ложка выпала из ее рук. — Я скоро буду, — пообещал Артем.

Она слушала, но в то же время не слышала то, что ей говорил Спасский.

О том, что его люди, которые были оставлены приглядывать за домом, не отвечают. Вернее, отвечает тот охранник, что был возле дома Спасских, в то время как второй, отправившийся следом за Галиной Михайловной и Никитой, молчит.

Но Артем сейчас за ней приедет, Майе не стоит волноваться раньше времени. Вернее, ей вовсе не стоит волноваться, потому что он во всем разберется.

— Да, — выдавила она из себя. — Не буду. Но ты уже разберись… Артем, я очень прошу тебя!.. Умоляю тебя, ты только разберись!

Надо было рассказать ему о близняшках-Ветлицких, но Майя не смогла. Потеряла дар речи. Смотрела на почти допитую чашку кофе, на лежащую на столешнице ложку, которой до этого она механически помешивала гущу.

Смотрела и не понимала, что ей теперь делать. Потому что Светлана Ветлицкая их опередила, нанеся новый удар. Но самое ужасное, в жестокую и бессмысленную игру оказался втянут ее сын.

Их с Артемом сын.

Они хотели полмиллиона долларов.

Пятьсот тысяч…

Это пять и еще столько же нулей.

Майя рисовала в воображении эту сумму, раскладывала ее на составляющие, но проклятые нули все никак не укладывались у нее в голове.