Ольга Мишина - Конфетти для близнецов

— Слушай, так «Фанты» захотелось, кошмар! — пожаловалась вдруг сестра и проникновенно посмотрела на меня своими чернющими глазами. И поскребла ногтями по руке. Я покорно вздохнула — Пашка, немного простывший вчера, задремал, а просить сбегать за газировкой Любовь Яковлевну явно не стоило! Можно было нарваться на обширную лекцию о вреде этого продукта и, что гораздо хуже, на предложение выпить какой-нибудь сок… с растительным маслом!

«Бр-р!» — подумала я и пошла одеваться.

…Ближайшие киоски были уже наглым образом закрыты, поэтому пришлось изрядно побегать, чтобы доставить радость сестре.

На улице было малолюдно, что, в общем-то, характерно для первого дня Нового года. Навстречу мне попались лишь немолодая пара да нетрезвый мужичок средних лет, от дерева к дереву пробирающийся, видимо, к дому.

…Поэтому трех парней в дубленках я заметила сразу и почему-то заволновалась. Разве ходят за пивом первого января втроем и в дубленках?..

Парни неторопливо, с серьезным видом шли. Просто шли, а не ехали на танке и не трещали на мотоциклах! Но я все равно испугалась.

Прижимая к груди оранжевую банку, я ускорила шаг и, проходя мимо какого-то киоска, решила нырнуть туда и немного переждать — пока они пройдут.

«Книга в подарок. Дергать сильней» — на двери белела надпись. Я дернула — дверь была заперта. И немудрено — кому может понадобиться книга первого января в семь вечера?!

Я зачем-то дернула сильней — наверное, хотелось книгу в подарок! Или потому, что я отличаюсь завидным послушанием. Только без толку. Парни приближались, и я поспешила перейти дорогу — ничего, сделаю кружочек!

— … Я из-за твой фанты чуть не поседела и не была изнасилована! — заявила я с порога, скидывая сапоги.

— Расстроена? — громко булькая красителями и антиоксидантами, проявила «сочувствие» сестрица. А, это была благодарность!

…Иркины гости стали расходиться, а меня сестрица даже проводила до дома. Когда она ушла, я тихонько спустилась на третий этаж и постучала. Но Влад, видимо, вместе с Джеком, либо спал, либо тоже где-то продолжал отмечать наступивший год, только я, простояв под чужой дверью минут десять, вернулась домой. Одна.

Утром меня разбудил звонок сильно встревоженной Ирки.

— Юль! У меня неприятности!

— Что? — сразу испугалась я, вспоминая, что мы вчера ели. И пили! — Какие неприятности?

— «Дело» пропало, — бухнула сестра, а я ахнула:

— Ты что?!

Я знала, что Ира взяла на праздники одно из своих дел на дом, хоть это и не сильно поощряется в ее отделе, а попросту вообще запрещено! И в силу этих причин я понимала беспокойство сестры!

— Может, завалилось куда? — с надеждой предположила я, пришлепав на кухню и потянувшись за чайником. — Хорошо искала?..

— Юль, если я говорю, что пропало, значит, я уже везде поискала. Везде, понимаешь? — Ирка раздражалась все больше и больше, а я тоже заволновалась. Если сестра говорит «везде», значит, незамеченными не остались ни бачок унитаза, ни тараканья лазейка возле мойки, ни даже Пашкины джинсы! Этот компонент, думаю, был проверен в первую очередь с особенной тщательностью!

— Знаешь, я думаю, его у меня могли… спереть, — заявила сестрица, чем-то гремя — надеюсь, не наручниками?..

— Ир, это не я! — сразу заверила я и даже приложила руку к груди, пусть она этого и не могла видеть. — А кто мог…

— Да не знаю! — в сердцах перебила Ирка. — Но получается, что, кроме Вадика, никто не мог взять!

— М-да… — задумалась я, хотя Ирка запрещает мне заниматься этим чаще двух раз в неделю. Вадик — коллега сестры, вчера также присутствовавший на празднике. Они хорошо ладят, да и дела у них разные, зачем ему Иркино?..

— Не знаю, — отрезала Ира. — Там такие личности проходят… могли его нанять, а?

— Тебе видней, — поежилась я, допивая чай. — А ты у него спроси!

— Так он и признался! — отрезала сестра. — Ладно, Юль, увидимся… — и положила трубку.

Любовь Яковлевна стояла под дверью кухни и слышала, как Ира разговаривала с сестрой. Она покачала головой и направилась в комнату, где, достав папку с надписью «Дело номер…», засунула ее в чемодан.

Рамблер-почта. Написать письмо.

«Контакт установлен. Действую по договоренности».

— Юля, скоро приедут рояль забирать! — мама восторженно потирала руки. — Давай выключай компьютер и приберись в комнате…

Я вздохнула. Конечно, избавиться от этой громотухи было приятно — пусть не скинуть с балкона, но хотя бы с помощью грузчиков! Но в выходной день…

Рояль был Иркин, но в новую квартиру ставить инструмент было решительно некуда, а спать под роялем, есть на рояле и вообще жить на рояле сестра не хотела категорически! Она хотела электропианино, а судьбу своего первого учителя музыки разрешила решить нам. К тому же рояль к этому времени был довольно расстроен — как отношением вероломной Ирки, так и по своим музыкальным качествам… Хотя с ним было связано немало приятных моментов!

…Я вспомнила, как Ирка, заложив сигарету между полных губ, садилась за инструмент и наигрывала «Where the wild roses grow», известную балладу Ника Кейва и Кайли Миноуг, которую мы часто слышали по радио и видели очень красивый клип, где Кайли, как «все красивое, что должно умереть», возлежит в пруду, а вероломный Ник заносит над головой девушки камень, правда, страдая по этому поводу настолько, что подарил ей в конце розу. Вложив ее между зубов, как бы извиняясь, наверное.

Как ни странно, родителям и сама песня, и клип очень понравились, и они всегда присоединялись, стоило только услышать звуки рояля из нашей комнаты.

Однажды Ирка по просьбе родителя выдала ему английский текст, и он, подражая густому тембру мятежного австралийца, начал сражение с лирикой композиции. Папа у нас не полиглот, поэтому он не только путался в словах, но и сильно запаздывал — в результате героиня Кайли у папы была еще довольно жива, тогда как по Иркиному мнению, Ник уже не только замахнулся камнем, но и стремительно приближал его к беззащитной голове своей жертвы…

— С прохода сумку убери, — прервав мои воспоминания, распорядилась мама, вынося из комнаты цветы и вещи, которые могли помешать роялю покинуть насиженное место легко и быстро. Я потрясла головой и взялась за дело.

Не успела я подмести — конфетти были повсюду! — как в комнату пожаловали три дядьки преимущественно плотного телосложения.

— Здрасти! — весело заявил один из них и сразу начал раздеваться. Я замерла с открытым ртом, впрочем, в этом положении я была не одинока — два других укротителя рояля замерли в той же позе возле предмета погрузки: — Ого, какой огромный!

— Да ладно, помнишь, на планетарии, тот, девятьсот пятого года, вообще от пола час оторвать не могли! — отмахнулся грузчик-стриптизер. Он уже разделся до белой майки и теперь снимал штаны!