Тата Златова - Верни моего сына

— Мы еще можем все изменить, Лия, послушай! Мы же любим друг друга, черт побери! Ты — моя жизнь, мой воздух, пропитанный ядом… И я хочу этот яд, Лия, и тебя рядом хочу! Ну что мне, пальцы себе отрезать, чтоб к тебе не прикасаться? Глаза выдрать, чтоб не смотреть? Давай подумаем, что можно сделать. Я разведусь, начнем все с нуля, женюсь на тебе… Как, как ты хочешь?!

— Верни ей ребенка! Слышишь? Это — единственное, чего я хочу!

— Я отдал тебе почти все, что имею, но тебе и этого мало…

— Да не за себя я прошу, а за нее!

— Нет, сына я ей не отдам.

— Тогда нам больше не о чем разговаривать!

Сказав это, она развернулась и направилась к выходу. Камера успела поймать ее заплаканное лицо и упавшие на лоб пряди. Теперь в поле зрения остался один Илья — несчастный, опустошенный, вне себя от отчаяния.

— Я же хотел сделать тебя счастливой! Радость в глазах твоих увидеть, забрать эту боль! — хрипло кричал ей вслед. — Давай успокоимся и поговорим еще раз. Лия, Лия! Я подвезу тебя…

— Я поеду на своей машине! — крикнула та из соседней комнаты.

Он лежал на полу, как побитый пес, выл и скулил от боли. Жуткое зрелище. Свекровь нажала на паузу, и этот чудовищный кадр навсегда отпечатался в сознании Леры.

— Ну? — спросила Кира Андреевна. — Убедилась теперь, что Илье незачем было ее убивать? Он жить без нее не может, видите ли. Убит горем. Он отпустить ее не мог — а убить и подавно! Тем более, заметь, она уехала на своей машине, без него!

— Бессмысленно спорить и гадать. Для этого есть оперативники, они и без нас во всем разберутся. Да, и… Я не останусь здесь, потому что больше не вижу себя в роли жены Ильи. Все переговоры будет вести мой адвокат, — безапелляционно заявила Лера и начала застегивать пуговицы пиджака, готовясь уйти.

— Давай представим, будто ничего этого не было, — не сдавалась свекровь. — Будто Лия погибла десять лет назад, а тебе просто приснился кошмарный сон.

Лера хмыкнула, услышав ее слова.

— Скандал нам ни к чему. Сама подумай: набежит пресса, полиция, раздуют из мухи огромного слона. И Лешеньку будут без конца теребить, добиваться разрешения снять его для своих дурацких шоу, не хватало еще, если гибель Лии будут связывать с нашей семьей! Прошу тебя, давай сделаем вид, словно ничего не случилось! Ты спокойно родила ребенка и вернулась домой. Так будет лучше для всех.

— Ничего себе, кошмарный сон! Вы действительно верите, что я прощу вашего сына после всего, что он сделал?!

— Лера, дорогая, я устала повторять: Илья попал под влияние твоей сестры. Он тоже жертва! — Кира Андреевна продолжала упорствовать. — Амелия — прислужница самого дьявола, потому что такое колдовское очарование простым смертным не дается.

— Но не под дулом же пистолета она его заставила пойти на преступление! Не нужно его оправдывать. Если предал один раз, предаст и во второй и в третий. Мое решение остается неизменным: я подаю на развод!

С этими словами повесила сумочку на плечо и вышла на улицу. Каблуки стучали по плитке так же громко, как и кровь в висках. Этот кошмар закончится когда-нибудь? Ожидание суда уже сводит с ума, каждая минута как столетие! И постоянно что-то меняется. Сначала Амелия раскаялась и решила сотрудничать, а теперь она умерла… Но даже с ее смертью эта жуть не закончилась! Но возвращаться к Илье и делать вид, будто ничего не случилось — глупая затея, если не сказать идиотская. Только дура согласится жить под одной крышей с человеком, который вонзил нож в спину, даже не дрогнув.

С такими мыслями Лера шла к калитке, а свекровь смотрела ей вслед, качая головой.

Удивительно, как смогла дожить до этого дня, когда требование о разводе наконец-то было подано в суд. Несмотря на попытки Киры Андреевны уладить все мирным путем, Илья не желал идти на компромисс. На связь не выходил, на людях не появлялся, все переговоры вел его адвокат. Дело приняло новый оборот.

— Очень сложно, если не невозможно доказать сам факт кражи ребенка, — тараторила Ева, нервно теребя салфетку. Впервые они с Лерой встретились после смерти Лии и сидели сейчас в неприметном кафе, как всегда, за самым дальним столиком. В воздухе витал аромат шоколада и жасмина. — Илья — законный отец, ребенок находится в его доме и содержится в отличных условиях. Тем более Амелия уже не сможет высказаться ни за, ни против. Человека просто нет. И доказать вину практически невозможно. Хотя с господином Вознесенским это и вправду невозможно.

— А что насчет гибели сестры? Удалось что-то выяснить? — Лера отхлебнула чай, но вкуса не почувствовала. Начались такие напряженные дни, что наслаждаться обыденными вещами — вкусным кофе, тишиной, прогулками по городу и прочим, — не было ни времени, ни желания. Лера ничего не замечала вокруг. Все мысли были сосредоточены на предстоящем деле о разводе. Свекровь все еще донимала звонками, уговаривала вернуться, предлагала варианты. Только все эти варианты все равно сводились к одному: ей придется жить под одной крышей с Ильей и, конечно, никакого развода. Естественно, такое развитие событий Леру не устраивало. Она хотела вернуть своего ребенка и начать новую жизнь. Более того, ясно дала понять, что не будет запрещать Илье видеться с сыном. Но даже это никак не повлияло на решение мужа. Он готов был воевать до конца. Был уверен, что судья примет его сторону и запретит Лере встречаться с сыном. По крайней мере, так сказал его адвокат. Неприятный тип. Слишком самоуверенный и жесткий. Непримиримый и порою даже дерзкий.

Как-то они с Евой столкнулись с этим Денисом Вознесенским, так от них прямо искры летели. Никогда еще она не видела сестру Матвея в такой ярости. От их эмоций воздух накалился до предела и, казалось, с минуты на минуту все вокруг загорится. Они спорили, сыпали юридическими терминами и смотрели друг на друга, полыхая злостью. Оба — сильные личности. Бывшие супруги. Холерики. Достойные противники, умные и хваткие. Страшно представить, что может произойти на суде. Как ни противно признавать, а в чем-то Илья был прав. Ева могла не выдержать такого напора, ее бывший супруг, похоже, знал, за какие крючки нужно дергать. Хотя она тоже не отставала, потому что в конце такого пламенного диалога Вознесенский стукнул кулаком по стене и ушел, дрожа от гнева. А Ева провожала его спину взглядом, полным торжества, и потирала руки.

— Рано перья распушил, гад такой! — процедила она, когда адвокат Ильи исчез из поля зрения.

Сейчас, сидя в кафе, почему-то вспомнила эту сцену. Посмотрела на Еву: сейчас девушка совсем не напоминала ту разъяренную тигрицу. Спокойно попивала любимый чай с жасмином и что-то смотрела в планшете. Яркие волосы были аккуратно собраны в хвост, в ушах сверкали сережки, на плечах лежал темный классический пиджак, накинутый поверх блузки с рюшами.