Кейси Уэст - Любовь, жизнь и далее по списку

Я пошла обратно по тихим коридорам своего дома. Мама читала на диване. Сначала я подумала, что это книга по медицине, – она была похожа на предыдущую – похожую мама уже читала до этого, – но потом я поняла, что это роман.

Наши взгляды столкнулись, и она пожала плечами.

– Небольшой прогресс.

– Ты молодец, мам.

– На этой неделе я иду на первую встречу с терапевтом, – сказала она.

– Правда? Это же замечательно. – Я улыбнулась.

– Я рада, что тебя это делает счастливее.

– Хорошо. Иногда приходиться делать то, что нас пугает.

– Это ты сейчас и делаешь? – спросила она. – С Купером?

– Может быть… да. Я просто стараюсь освободиться.

– Держись, – сказала она.

– Ты тоже.

– У нас все будет хорошо, у нас с тобой? – спросила она.

– Да, мам. Любовь означает заботу о ком-то, несмотря на их слабости, не так ли? Ты же любишь меня, несмотря на мой сарказм и лень.

Она ухмыльнулась.

– Я люблю тебя за них.

– Знаю. – Я наклонилась и обняла ее. Несколько долгих вдохов она держала меня крепко.

– Где дедушка? – спросила я. Пришло время поговорить и с ним. Ни с кем я не была так жестока, как с дедушкой. Наверное, потому что раньше он никогда меня не подводил, и я слишком многого от него ожидала.

Она указала на заднюю дверь, и я вышла из дома. Дедушка стоял на четвереньках в глубине сада и вырывал бурьяны с грядок.

– Ты же не будешь брыкаться, правда? – спросила я, присаживаясь на подпорную стенку.

Он снял одну перчатку и бросил ее мне.

– Посмотрим, могут ли твои руки причинить столько же вреда, сколько твой язык.

Я вздохнула, понимая, что заслужила, и надела перчатку. Было что-то удовлетворяющее в том, чтобы выдергивать вредителей из теплой, мягкой почвы. Но дедушке я об этом не сказала бы – я не хотела, чтобы прополка сада стала моей еженедельной обязанностью.

Я поглядывала на дедушку через занавес своих же волос, которые падали на глаза и закрывали мне обзор.

– Прости за мои слова.

– Прости, что не смог вывести твою маму на выставку.

– Это не твоя вина, дедуль.

– Но еще сильнее я прошу прощения за то, что не пришел сам. Я должен был. Но в тот момент я думал только о ней, и о том, что ей нужно, и забыл подумать о тебе. Надеюсь, ты сможешь меня простить. Ты важна мне, и меня расстраивает то, что ты в этом усомнилась.

Слезы стекали по моему лицу и орошали землю.

– Я знаю. Я никогда не забываю об этом. Мне не следовало так говорить.

С некоторым усилием дедушка поднялся, отряхнул колени и снял перчатку. Он присел на подпорку и похлопал рядом с собой. Я присела и начала массировать пальцы в перчатке.

– Мне сложно, – сказал он. – Мне кажется, что, что бы я ни делал, она мучается. Я стараюсь подталкивать ее, она отталкивает меня. Я стараюсь быть понимающим, она гаснет еще быстрее. Я хочу снять с нее эту ношу. – Его голос дрогнул, и я обернулась к нему в удивлении.

Моя рука скользнула в его ладонь.

– Ты не сможешь. Этот выбор должен остаться за ней.

– Но я ее отец.

– Ты думаешь, что в этом есть доля твоей вины.

– А чьей же еще?

– Дедушка. Она самостоятельная личность.

– Твоя бабушка могла бы с этим справиться. Но, конечно, это только фантазии.

– Этим летом я узнала несколько вещей.

– Благодаря твоему списку?

– Благодаря всему.

– Что ты узнала? – спросил он.

– Что никого, кроме нас самих, мы не можем контролировать. Неважно, как сильно нам хочется подогнуть кого-то под себя, люди должны желать того же.

– Ты умная девочка.

Я опустила голову на его плечо и сжала его руку.

– Знаешь, я могла оказаться той еще сумасшедшей.

– Что? – переспросил он, обескураженный моей фразой.

– У меня великолепная мама, но она почти не выходит из дома, а папы не бывает дома.

– Да, ты могла поддаться обстоятельствам и начать бунтовать или потерять всякий вкус к жизни.

– Но у меня был ты. У меня всегда был ты. Благодаря тебе я чувствовала себя в безопасности. Ты давал мне силы.

– А ты, малышка, заставила мое сердце биться.

Тем вечером в моей комнате было светло. И этот вид как нельзя лучше передавал то, что открылось мне в разговоре с дедушкой. Я наконец-то поняла, чего не хватало моей картине с деревом. Моего сердца. Ланс приковал себя к дереву из-за воспоминаний, но его воспоминания не были моими. И теперь я знала, что добавить. Что делало меня тем, кто я есть. Я установила большое полотно на мольберт и впервые за долгие недели выдвинула ящик комода, чтобы достать некоторые краски. Затем в коре, на сильном, устойчивом стволе дерева, я прорисовала лицо. Лицо, которое нельзя будет заметить без должного внимания. Лицо моего дедушки.

К тому моменту, как я закончила, краска залила мне все пальцы. Она даже проникла под ногти. Я улыбнулась и постаралась как можно лучше вытереть их рубашкой. Картина осталась сохнуть на мольберте.

Я собиралась подать заявку на зимнюю программу, неважно, есть у меня история продаж или нет. Я хотела этого. И стоя перед мольбертом, глядя в нарисованные глаза своего дедушки, я поверила, что смогу.

На следующий день я сидела в кровати, вцепившись в телефон. Мои пальцы зависли над кнопкой, которая мгновенно могла перенести меня в онлайн-мир Купера.

Я не лукавила, когда говорила с дедушкой в саду. Никого, кроме себя, мы контролировать не можем. Неважно, как сильно я любила Купера, моей любви недостаточно на двоих. Я должна была отпустить.

И я опустила палец. На экране появился аватар Купера – селфи, где мы с ним корчим самые бестолковые рожицы. Я затаила дыхание. Когда я в последний раз смотрела его профиль, там была их общая фотография с Айрис. Значит, он действительно расстался с ней? Я пролистала страницу, но других обновлений не нашла. Статус он давно не менял. Как и на моих аккаунтах, здесь царила пугающая тишина.

Я перевела телефон в спящий режим и отправила его на тумбу. При этом на пол слетел маленький листочек бумаги. Я прищурилась и подняла его с пола. Визитка. Мистер Уэйд Барретт. Пара секунд мыслительный усилий, и я вспомнила, откуда у меня эта карточка и кто этот мужчина. Это он подходил ко мне на выставке и предложил купить у меня «Бесстрашного» – рисунок квадроцикла.

Мой рисунок квадроцикла. Тот, который я собиралась подарить Куперу. Я снова взяла телефон в руки и набрала номер.

Мне ответил бойкий командный голос.

– Уэйд слушает.

– Здравствуйте, Уэйд, то есть, мистер Барретт, это Эбигейл Тернер. Мы виделись с вами на художественной выставке. Вам понравился мой рисунок квадроцикла. Вы говорили, что ваш внук ими увлекается.

– А, да! Здравствуйте.

– Могу я задать вам странный вопрос?

– Э-э-э… конечно.

– Вы знакомы с моим отцом?