Изабелль Брум - Год и один день [litres]

Нет уж, возможно, работу в фермерском магазине у родителей нельзя назвать самой гламурной на свете, но она может сорваться и умчаться в очередное путешествие, полное приключений, в любой момент.

Робин был специлистом по сну в перелетах, навык, который он развил за годы, проведенные в дороге. Во время тех потрясающих первых месяцев, когда они только познакомились и начали путешествовать вместе, Софи любила смотреть, как он спал. Ей так нравилось, как его пухлые губы приоткрывались с одной стороны, а длинные светлые ресницы почти доставали до скул. Иногда он резко вздрагивал или издавал громкий вздох, а она смотрела на него с обожанием и гадала, что ему снится и есть ли она в его сне. Она не только хотела знать каждую его мысль, но и то, что творилось в его снах. Вряд ли это было навязчивостью или контролем, просто она так сильно любила его, что времени его бодрствования было ей недостаточно. Ей все время хотелось больше и больше его, и это никогда не менялось.

Софи взяла телефон и открыла прогноз погоды. Надежды оправдались, погода в Праге в ближайшие недели обещала быть морозной, а снег обещали на несколько дней вперед. Жаль, конечно, что Робин не может лететь сейчас вместе с ней, но он присоединится через несколько дней, и они отпразднуют свою годовщину по полной программе.

Пришло время выезжать на вокзал. Софи взглянула на свое отражение в зеркале, надевая пальто. Волосы были такими короткими, что издалека она легко могла сойти за мальчика. «Принц Гарри в молодости», – как говорила мама. Под колючим рыжим ежиком невероятно выразительные широко посаженные ярко-зеленые глаза Софи казались еще больше. Робин обожал их, и, смеясь, все время повторял, как она напоминает ему насекомое. Он придумал ей кличку Жучок всего через несколько дней после того, как они познакомились, и так и не отказался от нее с тех пор. На самом деле Софи не очень возражала, но ей очень хотелось снова спрятать глаза под длинной челкой. Обновить вместе прически им показалось такой гениальной идеей.

Слегка скорчив рожицу и отвернувшись от зеркала, Софи протянула руку, взяла пушистую вязаную шапку, которую связала давным-давно для Робина, и натянула на голову и уши. Она была такой большой на ее крошечной голове, что была похожа больше на чайную бабу, чем на модный зимний аксессуар, но Софи это не беспокоило. Она отправлялась в холодную страну, поэтому ей она была нужна больше, чем Робину. Да он и не был бы против – он всегда говорил, что все, что принадлежит ему, – ее.

Поездка до Лондона прошла как по маслу, и хотя было так непривычно ехать без жениха впервые за целую вечность, Софи гордилась тем, что разобралась в ветках метро, не выйдя из себя. Не то чтобы это было очень сложно, наоборот. Сложнее было не растеряться в огромном количестве людей, которые вели себя так, как будто место принадлежит им. Лондон всегда заставлял ее съеживаться в ужасе – здесь ей никогда не хотелось задержаться. К счастью, Робин чувствовал то же самое. Как и она, он предпочитал простор, а будучи серфингистом, – море. Увезти его от океана означало отобрать у него главную причину вставать по утрам. Ну, море и Софи, конечно.

Приехав в дешевый отель в аэропорте Хитроу и разместившись на жесткой узкой кровати, Софи набрала номер Робина и посмеялась еще раз над его сообщением на автоответчике.

Самолет был рано утром, но уснуть в ту ночь совсем не получалось. Лежа под застиранными простынями с тонкой неудобной подушкой под головой, Софи отпустила свои мысли в путешествие. Она думала об этом сейчас всегда, если не могла уснуть, – о свадьбе.

Они, конечно, проведут церемонию на ферме, это уж точно. Глупо платить огромную аренду за место, когда у них столько простора. Отец позовет свою команду по игре в дротики из паба, и они поставят шатер, а они с мамой вместе с друзьями и родственниками украсят его внутри фонариками, цветами и лентами. Можно было бы повесить их с Робином фотографии, а гости напишут свои пожелания в специальной книге. Это будет мило, красиво и очень душевно.

Вечером они могли бы зажечь свечи по кругу снаружи танцевальной площадки, и они с Робином исполнят свой первый вальс как муж и жена. Гости будут рыдать, а папа будет выглядеть так, как будто вот-вот лопнет от гордости. Потом ее мама будет танцевать с отцом Робина, и они все вместе будут шутить и смеяться, пока солнце не начнет подниматься над холмами.

В какой-то момент они с Робином сбегут на пляж, где он поднимет ее в красивом свадебном платье и закружит в воздухе, покрывая ее поцелуями и повторяя ее новое, замужнее, имя – миссис Палмер. Потом они сядут на песок, не обращая внимания на платье и его костюм, и напишут палочкой свои имена на влажном берегу. Софи добавит сердечки, а Робин пошутит, что он слащавый идиот. Они снова будут целоваться, пока не задохнутся от переполняющей их любви друг к другу.

Когда Софи наконец погрузилась в сон и на губах ее заиграла счастливая улыбка, ее телефон загорелся на столике у кровати. На экране показалась фотография лица, обрамленного светлыми волосами, и трубка тихонько завибрировала на поверхности. Но Софи не пошевелилась – она была в своих грезах о счастливом будущем. Наконец, когда дождь забарабанил по стеклу, свет на экране погас.

– Ого! Кровать огромная!

Меган искоса взглянула на Олли.

– Я смотрю, Шерлок Холмс нервно курит в сторонке, когда ты рядом, – протянула она. Однако он был прав, это была очень большая кровать. Кроме того, она была с балдахином, натянутым на четырех столбиках. Занавеси были красные с золотом и сочетались с покрывалом – назвать ее роскошной означало бы ничего не сказать. Меган кляла себя за то, что позволила Олли выбирать отель и даже не проверила номер, когда он прислал ей ссылку на почту. Они, конечно, не раз засыпали рядом на ее диване и на различных домашних вечеринках за шесть месяцев знакомства, но делить кровать в гостиничном номере было чем-то иным. Почему-то это казалось более интимным.

В ногах кровати, как раз напротив того места, где неловко встали бок о бок Меган и Олли, стояла банкетка, обтянутая сатином в кремовых и золотых тонах. Она сочеталась с двумя стульями, которые были аккуратно задвинуты под небольшой деревянный стол в углу под круглым окном. Оно было украшено красно-золотыми шторами. Номер находился на самом верхнем этаже отеля, высокий потолок упирался в старые карнизы, которые оставляли пересекающиеся лучи на белых стенах. Несмотря на некоторую слащавость, это было потрясающе, и Меган почувствовала, как у нее чешутся руки, чтобы взять фотоаппарат.

Олли отправился на разведку в ванную, и вскоре она услышала взрыв смеха.

– Здесь ванная на двоих! – крикнул он. – И золотые краны.