Ашира Хаан - Любовница своего бывшего мужа [СИ]

Он перетащил меня к себе на колени и обнял как маленькую.

— Солнц, пожалей табуретку, — всхлипнула я. — Твои мышцы и моя попа — это для нее перебор.

— Хочешь обратно в постель? — он целовал мою шею сзади, и по коже разбегались табуны мурашек.

— Хочу… — я обернулась, чтобы посмотреть ему в глаза и признаться в главном. — Хочу обратно тебя.

— Я тоже хочу, пушистый. Хочу тебя, хочу просыпаться с тобой, хочу, чтобы ты улыбалась каждый день, гуляла вдоль моря с моим ребенком внутри, капризничала и требовала повесить полку, вон то колечко, свежей клубники и новый объектив. Хочу, чтобы ты несправедливо злилась, кусалась и кричала на меня. Хочу приносить тебе цветы каждую неделю. Даже когда мы станем старенькими.

— И умрем в один день?

— В одну секунду. Я больше никогда тебя не брошу.

Я задумалась. Вот он такой мой — для меня. Невыносимый, высокомерный, самодовольный, раздражительный идиот. Сексуальный, красивый, обаятельный и харизматичный. Отвратительно мой. Созданный подходить мне во всем — от секса до работы. Прошедший свой путь — обратно ко мне. А я — к нему. От ненависти и боли — к пониманию, что мне на самом деле нужно. К собственному выбору.

Надо только уточнить одну важную мелочь… Я коварно улыбнулась.

— Это твое решение? — вздернула голову и поймала его смеющийся и понимающий взгляд.

— Это мое решение, пушистый.

Было теплое майское воскресное утро. Весенний ветерок резвился в яркой зеленой листве, укрывающей окна от яркого света, и шелест убаюкивал, усыплял, говорил, что все в порядке. Но вот он случайно колыхнул ветки — и солнечный луч пробрался в комнату и упал прямо мне на лицо.

Я улыбнулась, открыла глаза, поцеловала спящего рядом Антона и отправилась на кухню готовить завтрак.

Но не успела положить гренки на сковородку, как раздался звонок в дверь.

Странно, кого это принесло в десять утра в воскресенье?

Я прикрыла дверь в спальню и пошла открывать гостям.

За порогом стояла хорошо сохранившаяся женщина лет тридцати пяти, сухая, поджарая, с коротко стриженными светлыми волосами. Рядом с ней пряталась за спину такая же светленькая девочка лет шести.

— Здравствуйте, — сказала она. — Меня зовут Катерина. Мне нужен Антон Шумский.

— А… По какому поводу? — настороженно и с холодком в груди спросила я.

Она оглянулась на девочку, сверкнувшую на меня темными глазками и уже открыла рот, чтобы разрушить мою жизнь, когда на этаж приехал лифт.

Мы обе обернулись на шум, но только я узнала ту, что вышла оттуда.

Натка.

Повзрослевшая за последний год, но по-прежнему красивая и молодая. На бедре у нее, примотанный слингом, сидел темноглазый мальчишка, а в руках была большая спортивная сумка.

— О, привет! — воскликнула она. — Вот и отлично, что ты тут сразу. Понимаешь, мы с Лехой репатриируемся в Израиль, вот решили, что Тоху-младшего надо все-таки отдать отцу. Деньги деньгами, а у нас своя жизнь.

— В смысле — отцу? — я прислонилась к стене, ноги ослабли.

— Ну что ты, правда поверила в эти сказочки? Что он собирался жениться и усыновлять чужого? — повертела Натка головой. — Да ты рехнутая вообще. Он как тебя увидел, сразу предложил мне бабла, чтобы я валила на все четыре и еще подыграла. Но теперь у меня своя жизнь, можешь ему сказать, больше пусть не шлет деньги. А Тоху забирай.

И она принялась разматывать слинг.

Катерина, наблюдавшая за этой сценой, повернулась ко мне и начала:

— Собственно, я тоже…

Но ее вновь прервал приезд лифта. Оттуда показалась симпатичная молоденькая, еще младше Натки, девушка. Блондинка. И с огромным животом.

— Простите…. — она смутилась, глядя на нас. — Мне нужен Антон.

Я сползла по стенке, чувствуя, как меня затягивает черный водоворот, тащит вниз, под воду, не дает дышать…

…и проснулась, спеленутая влажным от пота одеялом. Вскочила на кровати, судорожно оглядываясь по сторонам. Но в комнате было тихо и темно. И очень жарко — опять забыли выключить на ночь обогреватель. Я потянулась к нему и невольно задела Антона.

Не открывая глаз, он пробормотал:

— Что, мелкий проснулся? Спи, я встану.

Он поймал меня и уложил обратно, а сам откинул одеяло, собираясь вставать.

— Нет, солнц. Мне просто кошмар приснился. Кир спит.

— Оу… — Антон завалился обратно и только тут открыл глаза. Поморгал в полутьме и повернулся ко мне, сгребая в объятья. — Что такое, пушистый? Я тебе говорил не есть соленое на ночь, тебе в прошлую беременность после фисташек Дарт Вейдер снился. А сейчас кто? Волдеморт?

— Нет… — я уткнулась в его горячее плечо и потерлась о него щекой. — Солнц… А ты меня правда-правда любишь?

— О, господи, ну середина ночи самое то время выяснить… — Антон зарылся пальцами в мои волосы, а потом приподнялся и чмокнул куда-то в макушку. — Конечно, люблю. Больше всего на свете. Ты чего вдруг загрустила? Устала? Давай как родишь, найдем няню. Или даже сейчас найдем. И махнем куда-нибудь к морю.

— У нас и так море!

— Холодное, махнем к теплому. В Израиль хочешь?

Я вспомнила Натку из сна и содрогнулась.

— Помнишь… Я говорила, что хочу перебраться куда-нибудь с Кипра?

— О господи, женщина! — раздраженно фыркнул Антон. — Если мужчина сказал, что завтра повесит полочку, необязательно пилить его на эту тему каждые полгода!

Но пальцы его были ласковыми и в голосе угадывалась улыбка.

— Я неделю назад говорила… Просто я подумала, что наверное хочу туда, где красиво. Хочу нового вдохновения для съемок, — я почему-то зажмурилась. Я так и не привыкла к тому, что любую мою просьбу он теперь воспринимает как повеление богини. Не меньше, чем Афродиты.

— Неделю назад! Что можно успеть за неделю? — Антон приподнял пальцами мой подбородок и чмокнул в нос. — Новая Зеландия тебя устроит, госпожа фотограф?

Я смотрела на него, не в силах поверить. Кипр был прекрасным местом — море, кошки, апельсины, но мне хотелось, чтобы зимой было потеплее, а летом солнце не выжигало все окружающее так безжалостно. И мне надоело фотографировать кошек.

— Шутишь?

— Нет, какое шучу. Я подал резюме и уже прошел первое собеседование. Неужели ты сомневаешься в том, что меня возьмут? Только вот что… — он задумался, а потом повернулся с очень коварным выражением лица. Я сразу насторожилась. — Чтобы перевезти тебя с Киром, понадобится все-таки официально заключить брак.

— Ты ведь и не разводился. Вот и убеди их своим паспортом! — фыркнула я, отворачиваясь. Перебьется!

— Ле-е-е-еся… — он снова развернул меня к себе и посмотрел умоляющим взглядом. — Я ведь слетаю в Россию и поставлю чертов штамп!

— То есть технически разведешься со своей беременной женой, я правильно тебя поняла? — я подняла брови.