Джессика Кох - Так близко к горизонту [litres]

– Всё нормально, – успокаивающим тоном сказал он полицейским. – Я добровольно иду с вами.

– С поднятыми руками к машине, руки на капот, ноги расставить! – рявкнул один из мужчин.

Дэнни показал на всё ещё кровоточащую рану:

– Можно быстро перевязать её?

– Нет, – грубо ответили ему. – Нет времени!

Дэнни вежливо улыбнулся:

– В этом есть смысл. ВИЧ-позитивный, знаете такое?

Полицейские потеряли свою уверенность.

– Ладно, – сказал один. – У вас есть что-нибудь, чтобы перевязать её?

– Э-э, конечно… Я никогда не выхожу из дома без аптечки, – саркастично ответил Дэнни.

– Не наглей, а? – один из полицейских ткнул его в спину и отвёл к патрульной машине, а потом протянул бинт из аптечки в багажнике.

Дэнни тщательно забинтовал руку, а потом честно положил руки на капот. Полицейский грубо расставил его ноги и ощупал его. Я видела, как Дэнни сжал зубы. Кристину и меня не обыскивали, наверное потому, что не было женщины-полицейского.

Через пару минут приехало запрошенное подкрепление в виде фургона, и всех нас забрали. Кристину, меня, Дэнни, двух из другой банды и Симона они кинули в фургон, остальных рассадили по патрульным машинам. Внезапно я почувствовала невероятную усталость и опустила голову на плечо Дэнни.

– Осторожно, – прошептал он, – я весь в крови.

Мне было всё равно. Я схватила его руку и мечтала только о том, чтобы очутиться дома в кровати.

Тип напротив нас наклонился к нам. Это был тот, у кого были светлые, голубые глаза.

– Я Кевин, – представился он.

– Никому не интересно, – раздражённо ответил Дэнни.

– Я только хотел сказать, что ничего не знал о ноже. Мне это не нравится. В участке я дам показания в вашу пользу.

– Большое спасибо. Это очень мило, – Кристина доброжелательно улыбнулась ему.

Кевин с уважением похлопал Дэнни по колену:

– Вы хорошо дрались, – сказал он.

Дэнни закатил глаза:

– Просто заткнись.

Полицейские затолкали нас в камеру и продержали там весь остаток ночи. Мы давали показания по очереди. В итоге двое из банды даже дали показания в нашу пользу. Они рассказали, что Анжело без предупреждения вытащил нож и ударил им Рики, и что только поэтому Дэнни так избил его.

В конце концов ничего не случилось. Никто ни на кого не заявил, и происшествие классифицировали как «драку в баре» кучки молодых мужчин, которая неожиданно вылилась в поножовщину.

Рики очень повезло: ни один жизненно важный орган не был задет. Рана заживала без проблем, остаться должен был только шрам.

Анжело больше двух недель провёл в больнице. Перелом руки оказался сложным осколочным переломом, предполагавшим несколько операций. Ещё у него обнаружились тяжёлое сотрясение мозга и хлыстовая травма. Нос у него тоже был сломан, а также имелся разрыв селезёнки, который затянулся, так что внутреннего кровотечения не было и врачи спасли орган. Кроме того, одно из только заживших рёбер, которое Дэнни сломал ему в предыдущий раз, снова треснуло.

Удивительно, но он, как и все остальные, категорически отказался от того, чтобы подать заявление, хотя в больнице ему много раз это рекомендовали. Но он не захотел. Он хотел оставить всё, как есть. С тех пор никаких происшествий не было.

Рейс Дэнни вылетал в четверг в пять тридцать утра. Мы с ним попрощались ещё в воскресенье; Дэнни должен был поехать в аэропорт на такси. Хотя и обычно в будни мы виделись не каждый день, мне уже не хватало его. Это ощущалось совсем по-другому: знать, что он где-то недалеко, в месте, до которого на машине я могу добраться всего за полчаса, и понимать, что он на другом конце света. Без него я не чувствовала себя целой. Он был частью меня, моей второй половиной, моим эликсиром жизни. Без него у меня пропадали стимул, мотивация, удовольствие от жизни. Как будто из воздуха откачали весь кислород. В тот же день я уже сильно раскаивалась, что отправила его одного.

Вечером пришло смс:

«Приземлился целым и невредимым! Здесь очень жарко, но прекрасно.

Я дома!

Уже скучаю по тебе. Больше без тебя я не полечу!

Love you» [17] Люблю тебя (англ.). .

Эти строки вызвали у меня целый ворох противоречивых эмоций. Прежде всего я была рада, что он долетел; в глубине души я боялась, что самолёт упадёт. Но новость также и расстроила меня. Он был дома. Разве его дом не здесь? Рядом с Кристиной и мной? Что в действительности держало его здесь? Почему он давным-давно не вернулся туда? Я осознала, что никогда не спрашивала об этом. В Германию его привезли родители, но они его точно здесь не держали. Он всё равно никогда не виделся с матерью. Вероятно, у него очень близкие отношения с тётей. Я подумала, что надо будет поговорить с ним об этом, когда он вернётся.

Я вообразила, что будет, если после окончания учёбы я перееду с ним в Америку. Если бы он захотел, я бы сразу же уехала с ним. Мне абсолютно всё равно, где жить с ним. Я бы переехала с ним и в Гималаи, и в Юкон.

В следующем году я непременно полечу с ним и оставлю на его усмотрение, останемся ли мы там на восемь месяцев или на восемь лет. Свой страх полётов я при необходимости обуздаю снотворным. Как Дэнни с его клаустрофобией вообще удаётся часами сидеть в самолёте, не имея возможности выйти и подышать свежим воздухом? Возможно, он просто привык. Ещё в детстве он много летал туда-сюда, так что это, видимо, было для него нормально.

Я нашла конверт, который Дэнни тайком спрятал у меня в машине, только через много дней после его отъезда. Он не преминул оставить мне несколько сотен евро вместе с запиской, в которой было написано: «Отпускные. Не на спиртное!» Дэнни такой Дэнни. Чтобы избежать моих возражений, он даже не стал это обсуждать, а поставил меня перед фактом.

С дорожной сумкой в багажнике и включённым мотором я ждала Ванессу. Кристина решила провести несколько дней у Наташи, а оставшееся время дома. Ей было всё равно. Я снова просигналила, и Крис с Ванессой, наконец, вышли из дома. Она, светясь от радости, села на переднее сиденье, его мы отправили в ссылку в машину Александра. Мне моментально понравился Крис. Он был добродушным и дружелюбным и, кажется, искренне интересовался моей подругой.

Мы с Ванессой подняли солнцезащитные очки на голову и открыли боковые стёкла. Мы обе надели очень короткие шорты и босоножки, и я внезапно ощутила веселье, почти эйфорию. Отпуск с друзьями! С абсолютно нормальными друзьями, не с теми, которые сидят по ночам в темноте, потому что им кажется более безопасным не включать свет. С людьми, с которыми можно ездить в лифте, которых можно хватать в разгар веселья и не бояться, что у них начнётся паническая атака. С которыми не надо следить за всевозможными вещами, например, за кровью, необдуманными объятиями или случайно закрытыми окнами. Отпуск без СПИДа.