Джессика Кох - Так близко к горизонту [litres]

Я и сегодня не выношу быть где-либо запертой.

– Открывай долбаную дверь! – я снова ударила по двери, но ничего не произошло.

– Что ты не понимаешь в том, что я больше не хочу быть с тобой?

Рыдая, я сдалась. Через некоторое время я услышала, как внутри снова отодвинули шкаф, и ждала, что он откроет дверь. Но он только сел на пол у двери с той стороны. Так мы и сидели целую ночь спина к спине и плакали. Разделённые дверью. Я слышала, как он всхлипывал, но всё равно знала, что он никогда не уступит. Он был самым большим упрямцем из нас, всегда. За окном уже светало, когда я решила это прекратить.

– Ты выиграл, Дэнни. Я принимаю условия и останусь в этой долбаной жизни, буду притворяться, что счастлива.

Я слышала, как он встал и открыл дверь. Затем он сел рядом со мной на пол и обнял меня.

– Я только пытаюсь защитить тебя.

Всхлипывая, я спрятала своё лицо на его груди.

– Как ты себе всё это представляешь? Я должна притворяться, что всё в порядке? Светясь от радости, выйти замуж и назвать своего первого сына Даниэль?

– Нет, именно это ты и не должна делать! Ты должна найти способ всё переработать. Я уже рассказывал тебе о своей стратегии: разведи костёр, сожги всё. В надежде, что это поможет избавиться от боли и злости. Тогда когда-нибудь ты сможешь снова думать обо мне. Меня не обязательно забывать полностью. Конечно, я хочу, чтобы ты вспоминала обо мне, но ты должна делать это с улыбкой.

Он поднял мой подбородок и заставил меня посмотреть на него.

– Ты должна когда-нибудь вспомнить обо мне и, улыбаясь, рассказать своим детям обо мне, а потом сказать: «С ним было хорошо, с этим сумасшедшим типом, но сейчас всё замечательно так, как есть!». Не поддавайся горечи и печали. Ты найдёшь свой путь, Даки.

– Ты совсем чокнутый!

– Да, что есть, то есть. Этого уже не изменить.

Он взял мою руку:

– Я умру. И я хочу, чтобы ты исполнила моё последнее желание: найди себе мужчину, выйди замуж, роди детей. Пусть он будет среднестатистическим мужчиной. С середнячками проще. Они общительные и не так сильно хотят заставить другого танцевать под их дудку.

Тогда мне подумалось, что Дэнни просто не может вынести мысли, что я могу быть вместе с кем-то, кто был бы таким же красивым и особенным, как он. По прошествии времени я признала, что он просто был прав.

Он долго смотрел на меня, прежде чем сказал:

– После моей смерти думай обо мне только тогда, когда сможешь делать это без боли. Я гарантирую тебе, что тогда ты обрадуешься, что жива. Я тебе это обещаю!

Когда в пятницу вечером после работы я приехала к Дэнни, он сидел на полу, перевязал руку жгутом и в первый раз колол героин сразу в кровь. Вещество подействовало быстрее, чем обычно, и в порядке исключения опьянило его вместо того, чтобы, как обычно, утомить. В эйфории он схватил меня за запястье и по старой привычке вытащил меня на улицу в темноту. Среди ночи мы бесконечно бегали по лесу, гуляли по кладбищу, смотрели на надгробия. Дэнни стал одержим идеей по ночам пробираться на кладбище и слоняться между надгробий. Иногда мы по полночи сидели на кладбище, несмотря на трескучий мороз, и рассматривали их. Я не знаю, что он искал в них, но втайне надеюсь, что он это нашёл.

В середине декабря мы ещё раз поехали в горы Тироля. Мы хотели отметить день рождения Дэнни там, а до Рождества снова вернуться. К этому времени он перестал бегать по утрам. Не то чтобы он больше этого не мог, просто ему было уже не важно оставаться в форме. Он больше не видел в этом смысла. Вместо того, чтобы трусить по морозу, он проводил время со мной в постели, чтобы нежиться и говорить.

Днём мы много путешествовали пешком. Хотя физическая подготовка Дэнни заметно ухудшилась, я не могла долго держать один темп с ним. Он тащил меня на самые высокие вершины. Наверху мы наслаждались видами, прежде чем приступить к спуску. Один раз мы попробовали ездить на лыжах, но я так глупо спустилась, что тут же потеряла всякое желание продолжать.

– Пошли туда, – сказал Дэнни и показал на вагончик канатной дороги. Там было немного людей, и мы подождали, пока не пришёл вагончик только для нас. Он ехал очень долго и очень высоко над горами, не один раз останавливался на несколько минут, чтобы пассажиры могли насладиться видами и сделать фотографии.

Совершенно неожиданно посреди пропасти Дэнни снял куртку и открыл окно. В позапрошлом году он наполовину вылезал из вагончика, поэтому меня это не напугало. Моё сердце бешено забилось, когда я увидела, что он карабкается из окна. Он, широко расставив ноги, встал в оконное отверстие и крепко схватился за крышу, а когда убедился, что поймал достаточное равновесие, отпустил руки. Ветер развевал края его свитера, когда он расправил руки. Он напомнил мне Леонардо ДиКаприо на «Титанике».

Вууухуу, – ликуя, закричал он.

Он даже не пытался зайти обратно. Половину поездки он простоял так.

«Он совсем свихнулся!»

Довольно долгое время я играла с мыслью просто столкнуть его вниз. Я тщательно взвешивала за и против такого решения. Дэнни потеряет драгоценное время жизни, но сможет умереть без страха… Он всё поймёт, когда будет уже слишком поздно. Но я не смогла привести это в исполнение. Он так доверял мне, как не доверял ещё ни одному человеку. Я просто не смогла предать это доверие.

Дэнни залез на самую крышу. Я выглянула в окно.

– Вернись обратно. Пожалуйста.

– Я уже не упаду вниз.

– Дэнни, прекрати ребячиться!

– Даки, – крикнул он мне. – Это то, что я хочу сделать. Так я умру. В свободном падении!

– Но, пожалуйста, не сейчас! – прорычала я в ответ.

Он встал на крыше в полный рост, я видела это только краем глаза. Моё сердце бешено колотилось. Мне приходилось слишком сильно выкручивать голову, чтобы увидеть его. Под нами люди останавливались и показывали пальцем вверх. Собралась толпа людей. В дали я увидела полицейские машины.

– Дэнни, вернись обратно, – взвизгнула я. – Иначе я вылезу!

Это подействовало. В таких вещах он был предсказуем. Ногами вперёд он снова впрыгнул в кабину. Его пальцы были холодными, как лёд, но он светился от радости.

– У меня получилось. Раз спрыгнуть, и больше нельзя вернуться. К тому же, по дороге вниз остаётся время просмотреть свою жизнь в кратком изложении.

– Я очень рада, – с горечью сказала я и показала вниз на патрульные машины. – Они здесь из-за тебя.

– Проклятье. Нам пора выходить. Иначе они засунут меня в дурдом, потому что думают, что я какой-нибудь склонный к суициду псих!

– Дэнни, ты и есть склонный к суициду псих. Психом ты был всегда. Возможно, им и правда стоит забрать тебя.

Полиция следовала за нами с мигалками, пока мы не поехали над горой. Они не могли следовать за нами по пересечённой местности, но точно будут ждать нас на другой стороне. Гора становилась всё выше, расстояние до земли уменьшалось. У вершины кабинка остановилась. Дэнни высунулся из окна и оценил расстояние.