Яна Ясинская - Нелюбовь [litres]

Вокруг было слишком много народа, чтобы демонстративно проигнорировать друг друга. Поселок хоть и был городского типа, но все все равно здесь друг друга знали. Александр с Диной прекрасно понимали, что не стоит давать почву для лишних сплетен и пересудов, поэтому, изначально отшатнувшись друг от друга, они все же притормозили. Обиженный на Дину за ее неприязнь к нему, Саша, иронично усмехнувшись, первым сделал шаг навстречу растерянной Дине, протянув руку.

– Не съем, – тихо, полушутя, успокоил он.

Дина оглянулась. Поняв, что путей к бегству на виду у всех у нее нет, сдалась, положив свою руку в его ладонь.

И сразу же поняла, что ой как зря она это сделала. Потому что от одного только прикосновения к Саше по всему ее телу пробежал ток.

Нет. Ничего не было забыто.

Ни годы, проведенные вместе. Ни их детская дружба, переросшая с годами в куда более крепкую привязанность. Ни любовь, ни страсть, ни венчание, ни та их ночь, ни вчерашний вечер…

Ничего.

Играла музыка, но они не слышали ее. Волшебство танца позволяло им на виду у всех обнимать друг друга и молча разговаривать. О том, как тосковали друг без друга, о том, как было больно и обидно от разлуки. Как пусто и одиноко было жить все эти годы вдали друг от друга.

Они говорили взглядами, на только им одним понятном языке.

Руки Саши скользили по телу Динки, чувствуя ее дрожь. Ее пальцы зарывались в светлые волны его вьющихся волос. Со стороны – это был просто танец. Но для этих двоих это было нечто большее – это был акт любви. И для этого им совершенно не надо было даже целоваться.

Впрочем, сторонний взгляд тоже улавливал странность танца этих двоих, двигающихся «на своей волне».

Баба Клава, отплясывающая неподалеку с Медведем, радовалась за внуков, которые вроде бы объявили перемирие. Она всегда недоумевала, как эти два пингвина-неразлучника вообще умудрились так серьезно поссориться. И главное – из-за чего?! Ведь очевидно же, что они созданы друг для друга. Ее взгляд оценивающе скользнул по этой танцующей парочке. По тому, как эти двое смотрят друг на друга.

Скользнул и замер.

Нечто тяжелое с гулких эхом упало в душе Клавдии.

Все было так очевидно! Как она могла не замечать это!

То, какими глазами Саша смотрел на Динару в этот момент.

Это был взгляд мужчины на любимую женщину.

Такими глазами он никогда не смотрел на Светлану.

У Клавдии перехватило дыхание. Она всегда знала, что эти двое любят друг друга, ошиблась она лишь в одном. Это была не любовь брата и сестры.

Так что же произошло между ними?! Если это то, о чем она думает, почему эти двое до сих пор не вместе?! Они же оба свободны! Как бы цинично это ни прозвучало, но Света не в счет. По большому счету они с Сашкой официально даже не женаты…

Именно это в данный момент и тревожило саму Свету, которая только что вошла в зал и обнаружила Александра, танцующего со своей сводной сестрой.

Казалось бы, в этом не было ничего криминального и противоестественного.

Просто танец.

Но какой!

О, если бы Саша хоть раз в жизни посмотрел на Свету такими глазами, как в этот момент смотрел на Дину… А она… Слишком близкие объятья. Ее стройная нога в танце слегка скользит по его ноге… А руки… Он слишком, слишком сильно притягивает к себе, словно не желая отпускать. А Дина… Нельзя таким взглядом смотреть на брата! Это, как минимум, неправильно!

Недоумение, настороженность, непонимание – буря чувств переполняла Светлану, сбивая с толку. Проблема была в том, что, если бы сейчас в танце рядом с Александром была любая другая женщина, она, Света, неминуемо закатила бы ему сцену ревности.

Но с ним была его сестра.

И это путало карты.

Напряженно-мрачная Тамара, которая на вежливом расстоянии танцевала неподалеку с Валерой, тоже то и дело поглядывала на Динку и Сашу.

Ее переполняли возмущение и ревность.

Совсем стыд потеряли! У всех на виду! Неужели они не понимают, насколько очевидно, что их тянет друг к другу?! Бедная Света! Хоть бы о ней подумали!

Терпение Тамары подошло к концу, когда на середине танца Динка и Александр остановились. Их лица были настолько близки друг к другу, что, кажется, еще немного и они сольются в поцелуе. Они что, специально это делают?!

– Извини, Валера!

Без особых объяснений Тамара бросила удивленного экс-зятя посреди танца, решительно направившись к пасынку.

– Ты позволишь? – сухо поинтересовалась она у Дины, внаглую разбивая их пару.

Только в этот момент эти двое вернулись в реальность. Резко. Болезненно. Вокруг снова зазвучала другая музыка. Не та, которая играла в их душе. Дина растерянно отступила. Тамара заняла в танце ее место рядом с Сашей, который отчетливо осознавал, что чувства Дины к нему не угасли. Скорее – напротив, превратились из пепла в бушующее пламя, которое обжигало их обоих. Он, как и Клавдия Матвеевна, не понимал одного – почему они с Диной до сих пор не вместе? Почему она так сильно сопротивляется этому? Пытается разрушить, оттолкнуть…

Мать, натянуто улыбаясь, о чем-то говорила, но Александр не слышал ее. Он лишь смотрел на отступающую к выходу смущенную, растерянную Динку. Смотрел и понимал, что не успокоится, пока не добьется от нее правды. Ему как воздух было необходимо знать, что же произошло десять лет назад. Почему она так резко бросила его, предала, променяла на другого, которого, совершенно очевидно, даже не любила.

На часах не было и семи вечера, а празднование юбилея Клавдии Матвеевны вошло в стадию, когда всем было уже все равно: строгий главбух Савченко отплясывал наравне с коллективом Дома культуры, глава района объяснялся в любви удивленной техничке, кто-то, сидя за столом, ностальгировал по бурной молодости, остальные, от мала до велика, отплясывали в центре зала под задорную Верку Сердючку. Все, что можно было выпить, было выпито (и теперь Медведь с Сашкой под четким руководством Тамары тащили из кладовой дополнительные ящики с коньяком, которые предусмотрительная именинница закупила заранее), стол хорошо подъеден (благо семья подстраховалась и здесь: Динка с Кариной уже устали таскать новые салаты, нарезки, горячее и прочие яства). В результате из семьи веселилась-отдыхала лишь продуманная именинница, посчитав, что имеет право в свой день рождения свалить все бытовые проблемы на родных.

В углу огромного актового зала, где обычно и проходили все районные торжества (юбилей Клавдии Матвеевны в данном случае приравнивался именно к таким), располагалась довольно высокая барная стойка, которую Карина и Динка приспособили для нарезки сыра, колбасы. Здесь же хранилось и спиртное. В данный момент Карина с остервенением резала колбасу, с завистью поглядывая на танцующих. Ей тоже очень хотелось повеселиться со всеми, а вместо этого… Колбаса!